Навечно твой - Линси Сэндс

Бет продолжала сидеть прямо, пока пакет не опустел, а затем сорвала его и взяла пакет Скотти. Она бросила их в маленькое мусорное ведро рядом с прикроватной тумбочкой, а затем подвинулась вперед на кровати, чтобы лечь. Когда она это сделала, Бет автоматически повернулась боком к Скотти. Это была та сторона, на которой она всегда спала, и она спала, не задумываясь, но затем остановилась и уставилась на него.

Бет чуть не повернулась в другую сторону, чтобы не лечь лицом к нему, но решила, что может показаться грубым повернуться к нему спиной, поэтому она осталась на месте и молча смотрела, как он сует очередной пакет крови к своим клыкам. Она изучала его лицо, пока он ел. Глаза Скотти были закрыты, но она заметила, что вокруг них начали формироваться морщины, а его челюсти сжимались с каждым мгновением. Она поняла, что кровь, которую он принимал, ускоряла заживление, усиливая его боль, и нахмурилась.

К тому времени, когда Скотти заменил второй пустой пакет на третий, его рука тряслась, и Бет больше не могла этого выносить. Она ненавидела осознавать, что он в такой агонии, и она ничего не могла с этим поделать. На самом деле она почувствовала облегчение, когда он выдернул из своих клыков третий пакет и повернулся, чтобы посмотреть на нее, а не надеть последний.

После некоторого колебания Бет пробормотала: «Спасибо за попытку спасти меня».

Нахмурившись, он пробормотал: «Это было глупо. Я принес бы больше пользы, если бы схватил огнетушитель и обрызгал тебя, как Магнус потом сделал с нами обоими.

Бет ухмыльнулась. «Ты предполагаешь, что совершил ошибку и ты не совершенен?» — спросила она с притворным недоверием, а затем ахнула: — Нет! Скажи, что это не так!»

Губы Скотти дернулись, пытаясь улыбнуться или, может быть, борясь с тем, чтобы не улыбаться, и он повернул голову на подушке, уставившись в потолок, бормоча: «Только ты можешь насмехаться надо мной».

Бет просто смотрела на него с минуту, а затем торжественно спросила: «Это очень плохо?»

«Что?» — спросил он, смущенно глядя на нее.

— Боль, — сухо сказала она. — О чем еще я могу говорить?

«Ой.» Скотти хмуро посмотрел на нее. — Ну, теперь ты заставила меня задуматься об этом.

«Хм.» Бет взяла последний пакет с кровью и предложила ему.

Его рот сжался, но Скотти взял пакет и поднес его к клыкам. Однако его глаза подозрительно сузились, когда она тут же улыбнулась.

— Транквилизаторы на тебя не действуют, — заметила она.

Он хмыкнул над пакетом во рту.

«Но у меня есть идея, как вырубить тебя, чтобы ты проспал исцеление».

Вместо того, чтобы заинтересоваться этой идеей, глаза Скотти сузились еще больше.

Это благодарность тебе. Как будто он не доверял ей или что-то в этом роде, подумала Бет с весельем, но просто спросила: «Какова степень твоих ожогов?»

Этот вопрос заставил его моргнуть над почти полным пакетом во рту.

— У тебя грудь обожжена? — спросила она, а затем просто сдернула одеяло, чтобы посмотреть. Проблема была в том, что она уложила его в постель полностью одетым. Нахмурившись, она прокомментировала: «Это не очень удобно для сна. Так не расслабишься. Садись».

Скотти сразу же покачал головой, кровь из мешка расплескалась в одну сторону, потом в другую.

— Осторожно, — предупредила Бет. «Ты порвешь пакет, и везде будет кровь».

Скотти снова сузил глаза. Она предположила, что на данный момент это самое близкое к хмурому взгляду.

— Вот, я устрою тебя поудобнее, — сказала Бет и встала на колени рядом с ним, чтобы быстро приступить к работе, расстегивая его рубашку и вытаскивая ее из штанов. Скотти попытался остановить ее, схватив за запястья, и она точно знала, что ему плохо, когда она оказалась быстрее его.

«Я знаю, что тебе нравится все контролировать, Скотти», — успокаивающе сказала она, работая. — Но это для твоего же блага. Думай обо мне как о медсестре. Я просто устраиваю тебя поудобнее».

Бет закончила расстегивать его льняную рубашку и вздохнула с облегчением, увидев, что его грудь кажется целой. Все-таки это было что-то. Она не знала, было ли это потому, что, когда он прыгнул на нее, прижавшись грудью к ней, это остановило пламя, и он не обжегся, или это было только слегка обожжено и поэтому уже зажило, но она была благодарна за маленькие милости, когда обратила внимание на пуговицу и молнию его джинсов.

— Просто расслабься, и позволь медсестре Бет обо всем позаботиться, — легко сказала она ему, расстегивая пуговицу, расстегивая молнию и затем стягивая его джинсы на бедра. «Я заставлю тебя спать в кратчайшие сроки. Это меньшее, что я могу сделать, когда ты пытался спасти меня.

— Стоп, — резко сказал Скотти, и она огляделась и увидела, что последний пакет пуст и что он вырвал его изо рта. «Нет. Я не хочу, чтобы ты это делала.

Бет села на пятки и разочарованно посмотрела на него. Она могла заставить его потерять сознание и уснуть во время самой сильной боли с помощью небольшого секса со спутником жизни. По крайней мере, на время, и она хотела это сделать. Ей не нравилось знать, что он испытывает такую боль, и…. хорошо. на самом деле, хотя Бет и не хотелось в этом признаваться, она хотела сделать это и для себя. Ее тело трепетало от одной мысли о том, чтобы снова насладиться совместным с ним удовольствием. Это было похоже на наркотик, а она была наркоманкой, у которой не было дозы целых две очень долгих недели.

Какое-то время они смотрели друг на друга, а потом Бет внезапно расслабилась и улыбнулась. Он сказал нет, поэтому она не могла продолжать прикасаться к нему. Это было бы слишком похоже на изнасилование. Однако было несколько способов содрать шкуру с кошки. если это сработает, подумала она с внезапным беспокойством.

— О чем ты думаешь? — подозрительно спросил Скотти. — У тебя сейчас коварный вид.

Бет отогнала свои мысли и невинно посмотрела на него. — Я не знаю, о чем ты, Скотти. Я просто подумала, что если ты не хочешь чувствовать себя комфортно, это нормально. Но я хочу.»

«Что это значит?» — осторожно спросил он.

Бет пожала плечами и выпрямилась на коленях рядом с ним, когда сказала: «Обычно я сплю обнаженной».

Глаза Скотти расширились, но он не стал возражать, когда она потянулась назад, чтобы развязать завязки больничного халата. Он также хранил молчание, когда она села на корточки и позволила халату соскользнуть с рук на колени, оставив грудь обнаженной.