Закон притяжения. Его студентка - Людмила Сладкова

— Да, внесла! Внесла! Сам виноват! Нечего было названивать мне!

От одичалого макаровского взгляда стало нечем дышать.

Воздух внезапно закончился в легких, и сердце в пятки ушло.

Особенно после его слов, брошенных ледяным тоном:

— А мысль, что я могу за тебя волноваться, тебе в голову не приходила?

— Спасибо, конечно… но это лишнее! За меня есть кому волноваться! А ты… то есть вы… лучше за Танечку свою переживайте!

Она понятия не имела, что именно в ее фразе так рассмешило мужчину.

Но загоготал он знатно. А после, пользуясь секундным замешательством Беловой, вцепился мертвой хваткой в ее запястье и дернул на себя, вынуждая мягко осесть на его колени.

— Расскажи мне! — секунду спустя раздался прямо над ухом вкрадчивый хриплый шепот. — Расскажи, что тебя так сильно разозлило? Что заставило сбежать с пар? Я догадываюсь, но мне нужно знать наверняка. О чем вы с ней общались? Что именно она тебе наговорила?

Оказавшись во власти мощной мужественной ауры, Лена осознала вдруг, что начинает медленно сходить с ума. От его силы. Тела. Запаха. Испугавшись собственной реакции, она принялась усиленно вырываться из этих железных тисков:

— Не трогайте меня! Не трогайте! — умоляла девушка, осыпая болезненными ударами удерживающую ее руку. — Не хочу… я сейчас так громко заору, что весь дом сбежится!

— Не заорешь! — будто не в силах удержаться, Виктор Эдуардович уткнулся носом в изгиб ее шеи. — И мы оба это знаем…

— Чего вы ко мне прицепились? — прошептала Белова, проклиная себя за слабохарактерность. — Что вам от меня нужно?

— Ответы на вопросы!

— Хотите знать, о чем мне поведала ваша…

— Не называй ее так! — преподаватель скривился, точно от зубной боли.

— …Танечка? Спросите ее сами!

— И я спрошу! Обязательно спрошу! Но…

— Но?

— Мне гораздо важнее услышать твою версию! Она обидела тебя?

Память услужливо вернула Лену в сегодняшнее утро.

В университетский холл. В компанию макаровской пассии.

«Как в народе называют беспринципных девиц, которые не гнушаются связями с женатыми мужиками или с легкостью рушат серьезные отношения других пар ради мимолетной интрижки и секса?»

В глазах предательски защипало. Нижняя губа задрожала. Кровь, бегущая по венам, ощущалась бурлящей кислотой. Кислотой, которая стремительно разъедала ее грудную клетку, превращая плоть в единое кровавое месиво.

«Нет! Я же обещала себе! Я дала себе слово!»

Собрав волю в кулак и улучив момент, когда Виктор Эдуардович ослабит хватку, заглядевшись на ее губы, Лена проворно вывернулась из его объятий.

Отступив на безопасное расстояние, она зашипела, подобно смертоносной гадюке:

— Кто разрешил вам лапать меня? Кто дал вам такое право? Лично я своего согласия не давала! Так что будьте добры, никогда больше ко мне не прикасайтесь! Не подходите! Не замечайте меня, пожалуйста!

Озадаченно нахмурившись, Макаров поднялся следом.

— Лена…

— Я вам не шл*ха! — взвизгнула она отчаянно, невольно отступая назад. — Разве я ищу с вами встречи? Разве преследую и вешаюсь на шею, как заявляет ваша девушка? Нет! Нет! Я стараюсь вас избегать с того самого дня, как из школы выпустилась! Это все вы! Ваша инициатива! Вот и поведайте об этом своей… своей… будущей роженице! Объясните ей, что я не лезу в ваши отношения…

— Успокойся! — предостерегающе. — Хватит!

— …и никогда не лезла! То, что произошло между нами вчера и сегодня — лишь череда роковых случайностей! Ошибка! То, чего при обычных обстоятельствах не должно было случиться никогда! Вы сами так считали еще утром! Еще утром заявляли на полном серьезе, что лучше нам держаться друг от друга подальше! Вот и…

— Лена, черт подери!

— …держитесь от меня подальше!

Внезапно, зарычав раненым зверем, Виктор Эдуардович сгреб ее в охапку и припечатал к своей груди с такой силой, что воздух мигом вышибло из легких, и в глазах зарябило от недостатка кислорода.

— Да, говорил! — отчеканил он глухо, буравя девушку ошалевшим взглядом. — Но видишь ли, в чем дело, малышка? Это было до того, как ты накачала меня виагрой и заставила кончить. Теперь все изменилось, безбашенная ты девчонка! Теперь я ни о чем и ни о ком, кроме тебя, думать не могу!

Истерически захохотав, Лена сморгнула набежавшие слезы.

— Так научитесь! — прошептала она ему прямо в губы. — Я же в свое время… научилась!

Виктор

«Чему научиться? Не думать о тебе? Ха! Нет! Поздно, деточка. Ты уже там! Внутри. На подкорке. В мыслях. В фантазиях. В желаниях!»

Честно говоря, Виктор с большим трудом улавливал сейчас нить их разговора. Был слишком сосредоточен на собственных переживаниях.

На чувствах и эмоциях, которые пробуждала в нем эта дерзкая малявка.

В самой темной, непроглядной, холодной и зарубцевавшейся от ран глубине его души. Он и сам от себя таких жестких собственнических порывов в отношении Беловой не ожидал. Но… дьявол! Стоило увидеть девчонку в компании Барсукова, и инстинкт собственника, не признающего посягательств на «свою территорию», пробудился в нем в тот же миг.

Его так зверски припечатало, что до сих пор, спустя уже хрен знает сколько времени, успокоиться не мог. Ему приходилось сражаться за чертово самообладание. За холодный рассудок. За бл*дский самоконтроль. Порушенный. Изодранный в клочья. Но столь необходимый сейчас.

«Увижу на тебе его руки — убью! Замечу, как улыбаешься ему — убью! Застану на байке прижимающейся к парню всем телом, как сегодня — вообще растерзаю! Обоих! Бошки посворачиваю, и дело… Твою же ж мать! Что происходит? Что ты творишь, глупая? Что ты со мной творишь?»

Продолжая жадно вглядываться в лицо своей студентки, Макаров невольно сминал трясущимися ручищами ее плечи. Не хотел боль причинять, но все же действовал грубо. На рефлексах. На голых инстинктах. И чем опаснее, свирепее становились его мысли, тем глубже собственные пальцы впивались в нежную девичью плоть, наверняка оставляя следы на фарфоровой коже.

«Еще утром эту юбку на тебе задирал я! От трусов тебя избавлял, дико ласкал и стоны твои своим ртом ловил, пока ты в оргазме билась! В оргазме, который испытала в моих объятиях! В моих, сука! А теперь… что? Спустя всего несколько часов? Приплыли… Бл*дь, что ж так трясет-то? И почему так хреново? Я же не просто драться, я сейчас реально убивать готов при одной лишь мысли… Боже, детка! Чем ты занималась с ним все это время? Целый день, вечер! Чем? Просто общались или на новый, более тесный уровень знакомства перешли? Что ты ему позволила, малявка? Отвечай! Не прожигай меня глазами! Просто скажи, что… ничего у вас не было! Просто скажи. И не смотри на меня волком! Не смотри! Я… Черти адовы, малышка! Да я тебя, по ходу… ревную?!»