Укрощение любовью, или Уитни - Джудит Макнот

Поколебавшись несколько минут, Уитни все же решиларассказать отцу, что Пол собирается сделать ей предложение. Он, конечно,помнит, как дочь преследовала Севарина когда-то, и будет доволен, узнав, чтотеперь у соседей не будет причин злословить по поводу ее выходок. Теперь ролипеременились, и Пол Севарин добивается ее руки! И хочет жениться на ней!

Уитни наспех посмотрелась в зеркало, поправила высокийворотник халата, затянула потуже пояс вокруг тонкой талии и, откинув назадгустую гриву блестящих волос, направилась к двери.

Трепеща от ожидания и чего-то похожего на страх, девушкапробежала по коридору, не обращая внимания на то, как развеваются полы халата.После недавнего веселья, смеха и шуток в наступившей здесь тишине было нечтопочти меланхоличное, но Уитни, стараясь ни на что не обращать внимания,остановилась перед спальней Мартина.

— Ваш папа в кабинете, мисс, — глухо прозвучал голос лакеяиз полумрака прихожей.

— Вот как! — удивилась Уитни. Возможно, лучше показатьсегодня кольцо тете Энн и подождать до завтра, чтобы во всем признаться отцу. —Моя тетя уже поднялась к себе?

— Нет, мисс. Леди Джилберт в кабинете, вместе с мистеромСтоуном.

— Спасибо, и доброй вам ночи.

Уитни сбежала вниз и постучала в дверь кабинета. Услышавголос отца, она почти ворвалась в комнату, прислонилась к стене и смеющимсявзглядом обвела Мартина, сидевшего прямо перед ней за старинным письменнымстолом, и тетю Энн, пристально наблюдавшую за племянницей из огромного мягкогокресла у камина. В комнате было почти темно, лишь в камине уютно потрескивалоневысокое пламя, и поэтому Уитни не заметила еще одного человека, скрытогоспинкой и подлокотниками такого же кресла напротив тетиного.

Отец, немного невнятно выговаривая слова, тем не менеедовольно дружелюбно спросил, налив себе очередную порцию бренди.

— Что случилось, дочка?

Набрав в грудь побольше воздуха, Уитни выпалила:

— Мне нужно сказать вам что-то замечательное! Я так рада,что вы здесь оба и сможете узнать обо всем одновременно!

Подойдя к отцу, девушка отодвинула бокал и боком присела накрай стола. Несколько мгновений она с любовью смотрела в его запрокинутое лицо,а потом, наклонившись вперед, нежно поцеловала отца в лоб.

— Я, Уитни Стоун, очень люблю тебя, папа, — тихо выговориладевушка. — И глубоко сожалею о той боли, что доставила тебе когда-то

— Спасибо, — пробормотал Мартин, залившись краской.

— И, — продолжала Уитни, поднявшись и подходя к леди Энн, —я тебя тоже очень люблю, тетя, но ты всегда знала это. — Она снова глубоко,прерывисто вздохнула, и неожиданно слова полились сами, словно Уитни долгорепетировала свою речь — И еще я люблю Пола Севарина! И он любит меня и хочетжениться! Знаешь, папа, когда он вернется, собирается просить у тебя моей руки!Я помню, как… что-то неладно, тетя Энн?

Сбитая с толку, Уитни воззрилась на тетку, приподнявшуюся скресла и глядевшую перед собой с таким встревоженно-испуганным видом, что Уитнинагнулась и всмотрелась во тьму. Заметив наконец Клейтона Уэстленда, онаоцепенела.

— О, прошу прощения! Я… мне не стоило так врываться! Как выуже, наверное, догадались, мистер Уэстленд, я не знала о вашем присутствии. Нопоскольку ничего уже нельзя изменить, — упорно договорила Уитни, полнаярешимости закончить то, что начала, — надеюсь, что вы, как благородный человек,никому не скажете о моей будущей помолвке. Видите ли…

Скрип ножек резко отодвинутого кресла прервал Уитни наполуслове. Отец поспешно вскочил, и в голосе его прозвучала такая ярость, чтодевушка в ужасе обернулась.

— Как ты посмела! — прогремел он. — И что все это значит?

— Значит? — недоуменно повторила Уитни. Отец с силой налегладонями на столешницу, хотя заметно было, что руки его ходили ходуном.

— Пол Севарин просил меня стать его женой, вот и все. — И,бросая вызов мрачно нахмурившемуся, разъяренному отцу, как это часто делала вдетстве,

Уитни спокойно добавила: — И я ответила согласием.

— У Пола Севарина гроша за душой нет! Понимаешь? Всевладения заложены, а кредиторы преследуют его день и ночь, — медленно,раздельно, словно разговаривая со слабоумной, пояснил отец.

Несмотря на потрясение, Уитни, собравшись с силами,заставила себя ответить спокойно и рассудительно:

— Я не имела ни малейшего представления о том, что Полнуждается в деньгах, но не вижу, какое это может иметь значение. Бабушказавещала мне состояние, и, кроме того, у меня есть приданое. Все, чем я владею,будет принадлежать и Полу.

— У тебя ничего нет! — проскрежетал отец. — Я еще в худшемположении, чем Севарин. Ростовщики только и ждали, чтобы наброситься на меня! Ярасплатился с ними твоим приданым и наследством.

В ужасе сжавшись, не только от его злобного тона, но и отстрашной правды, которую открыл отец, Уитни обратилась к тете, ожидая от нееподдержки:

— В таком случае Полу и мне придется жить скромно иотказаться от роскоши, которую могли бы обеспечить наши деньги.

Но тетя Энн, не отвечая, судорожно вцепилась в подлокотникикресла. Уитни в беспомощном смущении вновь повернулась к отцу:

— Папа, тебе следовало сказать мне, что ты попал в беду! Я…ведь я потратила целое состояние на наряды, меха и драгоценности перед отъездомиз Франции. Знай я только…

И тут сквозь угрызения совести и волнение, охватившиедевушку, ее пронзила какая-то странная тревожная мысль. Что-то неладно во всемэтом… непонятно… что именно? И вдруг Уитни неожиданно осенило.

— Но, папа, в конюшне полно новых лошадей. В доме и садугораздо больше слуг, чем нам вообще необходимо. Если ты действительно разорен,почему мы живем, не зная нужды? — осторожно осведомилась девушка.

Лицо отца приобрело пугающий лиловый оттенок. Он открыл былорот, но тут же плотно сжал губы.

— Надеюсь, я имею право получить объяснения, — настаивалаУитни. — Ты утверждаешь, что ни приданого, ни наследства уже нет, но, если этоправда, каким образом нам удается жить в роскоши?

— Мои обстоятельства улучшились, — пробормотал Мартин.

— Когда?

— В июле.

— В июле твои обстоятельства улучшились, однако ты несобираешься возвратить мои деньги? — не в силах сдерживать негодование, громкоспросила Уитни.

Кулак Мартина с силой опустился на стол.