Марина. Код силы - Анастасия Король

– Алессия хватит, – не выдержал Том, который стоял за ее спиной, скрестив руки на груди. Он вывалил все как было на самом деле и рассказал о поцелуе Алессии и Филиппа, о ее слезах. А потом добавил: – Я вообще не понимаю, как можно быть такой двуличной? Почему ты не рассказала о том, что встречалась с Филиппом? Тогда получается, он тебя не похищал на интервью с Мортисом…

Глаза Алессии вспыхнули:

– Да что ты знаешь? Я не обязана перед тобой отчитываться! – прокричала она, вставив несколько бранных словечек.

– Я попросил потише разговаривать, – буркнул Аскендит, вновь откручивая крышечку бутылки и раздумывая, что не мешало бы выпить что-то покрепче.

Алессия и Том продолжали приглушенно словесно грызться, а Дима встал, подошел к бару и, выбрав одну из бутылок, плеснул в бокал виски. Он порылся в ящиках и достал припрятанные сигареты. Щелкнув зажигалкой, Дима сделал затяжку, но не испытал облегчения.

Он так устал…

Чувство усталости преследовало его последние недели. И дело не в том, что он хотел спать, ему просто хотелось, чтобы его не трогали. Дима устал принимать серьезные решения, быть главным, быть Ла Дэвлесс. Когда-то ему это приносило удовольствие, он находил в этом утешение, отдушину, но теперь…

Все стало казаться бессмысленным…

Марина предала его. Снова… Самым смешным было то, что он не мог ее ненавидеть. И от этого становилось тошно.

Доказательства не имели значения, его сердце говорило, что Марина не могла по собственному желанию предать его.

***

Филипп знал что его ждет, поэтому не торопился выходить из аэропорта. Сила Владыки обладала удивительным свойством – к боли не возможно было привыкнуть. И хоть он считал себя смелым человеком, когда стюардесса подошла к его креслу со словами “Просим всех пассажиров покинуть самолет. Вы последний”. Филипп еле сдержался, чтобы не замотать головой. Он с удивлением понял, что боялся того, что его ждет.

Он проскрипел зубами и встал со своего насиженного места. Достав сумку, он вздохнул, тоскливо мазнул взглядом по мило улыбающейся, но агрессивно смотрящей на него стюардессе и вышел из самолета.

Багажа не было, и он медленно направился к такси.

Смена трех такси. Около двух часов езды по заснеженным дорогам и он оказался у порога очередного конспиративного дома Владыки.

Все дома отца были похожи как две капли воды. Он любил скандинавский стиль.

Филипп подошел к воротам. Дверь, щелкнув замком, отворилась – его уже ждали. Он сглотнул и вошел на огороженную территорию.

Из-за дверей выглянула Марина и закусила губу, увидев его.

– Филипп… – выдохнула она и добавила тише: – Зачем ты вернулся?

Он поравнялся с сестрой.

– Насколько он зол?

– Владыка убьет тебя.

Фил знал, что вероятность этого была, но надеялся, что Владыка успел остыть. Он кивнул, зашел в дом и успокоился.

Он ведь уберег Алессию от своей жизни. Сейчас, вскинув взгляд на лестницу, он понял как сильно любил ее. В голове мелькали воспоминания о том как он первый раз увидел ее в красивом платье на мосту, как она обматерила его, когда приняла за маньяка. Он вспомнил ее губы, мягкую грудь, ее дыхание.

Он хотел бы стать воздухом, которым она дышала.

У него не хватило смелости сбежать с ней. Да и эгоистично было просить ее бросать свою жизнь ради него.

А если бы он спросил, она бы согласилась?

Фил не знал. Он не спросил. А теперь было уже поздно. Наверное, он никогда не узнает ответ на свой вопрос.

Но с желанием сбежать боролось чувство долга перед отцом. Каким бы отец ни был жестоким, властным, не принимающим чужую точку зрения, он оставался его отцом. И главное: Филипп понимал, что пытался донести Мортис до мира и дэвлесс в частности: “Хватит прятаться. Хватит жить так, словно дэвлесс ничего не касается”.

Именно поэтому он вернулся. Всю свою жизнь он был при отце. Он любил его и не хотел его предавать.

Если он выживет сегодня, если он останется в живых в этой борьбе, потом, когда все закончится, он найдет Алессию. И может быть она примет его…

Фил улыбнулся своей наивности. Он понимал, что вероятность этого ничтожна…, но именно это придало ему сил, и он поднялся по лестнице.

Он чувствовал на своей спине хмурый взгляд Марины. Марина как никто другой понимала его. Ради любви она предала свою семью, но, все же, она сейчас была здесь. Отец мог заставить людей делать то, что ему было надо.

Фил схватился за ручку и отворил дверь. Солнце, клонившееся к горизонту, ослепило на мгновение. Филипп вцепился взглядом в темный силуэт Анирама Мортиса напротив вида на заснеженный хвойный лес.

Владыка медленно обернулся. Он был одет в черный гольф и брюки. Руки на груди были скрещены. Острое зрение привыкло к ярким лучам солнца, и Фил разглядел сосредоточенное лицо отца.

– Я вернулся, Владыка, – произнес он, но голос под конец дрогнул.

Отец оглядел Филиппа с головы до ног, остановившись на мгновение взглядом на сумке в руке.

– Я вижу, – спокойно произнес он и повернулся обратно к заснеженному лесу.

Фил сделал шаг вперед.

– Я не привез Алессию Амбре, – произнес он и напрягся, готовый получить удар силы отца, но тот лишь вздохнул.

– Почему?

Такой простой вопрос, но он выбил Фила из равновесия. Отец был совершенно спокоен. Стрелок ожидал почувствовать взрыв негодования на себе, но в воздухе летало нечто… Разочарование, грусть?

– Я отпустил ее, – осторожно сообщил Фил и прищурился, ожидая боли. Не почувствовав ее, он удивленно уставился на спину отца и медленно продолжил: – У нее нет силы исцеления…

Владыка резко обернулся. Глаза блеснули странным блеском.

– Так почему же ты тогда не привез ее? Я бы отпустил Алессию, если бы у нее на самом деле не было силы исцеления… – Мортис прищурился, смотря в растерянные глаза Филиппа. – Неужели ты считаешь, что я бы причинил ей вред?

Фил молчал. Владыка разочарованно скривился.

– Ты, и правда, считаешь меня таким монстром? – еле слышно спросил Мортис и расцепил скрещенные руки. Он выглядел расстроенным, уставшим. Фил был вышел отца на голову. И сейчас он остро почувствовал как постарел отец. Сейчас он не был великим Владыкой смерти, главой террористической группировки дэвлесс, нет, сейчас перед ним стоял утомленный проблемами человек, жизнь которого была и оставалась тяжелой.

– Я просто хотел вылечить твою сестру… Но ты говоришь, что Амбре не обладает силой исцеления. Жаль… Как жаль. А зачем же ты повез ее к Аскендиту? – Сердце Филиппа дернулось, глаза увеличились… – Нет… Не отвечай мне… Видимо, это семейное, совершать из-за любви глупости. Уходи. Я не хочу сегодня тебя видеть.