Это мой ребёнок - Ирис Ленская

— Правильно решил. Раз просит приехать, значит, действительно нужна помощь. И тебе самому не помешает развеяться…

Их прервало появление полной медсестры с Ниной в кресле.

— Мальчики, порадуйтесь за нас, моему малышу уже восемь недель! — девушка счастливо улыбнулась, и у Макса тут же отлегло от сердца. Прежде чем он успел ответить, у Алексея зазвонил телефон.

— Ниночка, сегодня радуюсь за тебя, завтра уже буду радоваться за Вику, — взглянув на экран, брат поспешил к двери.

Взгляд Нины остановился на лице Макса.

— Ты тоже улетаешь в Грецию?

— Нет, девочка моя, — он взял её руку в свою, — я остаюсь с тобой. Уже позвонил заместителям, сказал, что беру отпуск.

— А где же ты будешь спать? — в её голубых лучистых глазах светилось любопытство.

— Я решил, что нам нужны апартаменты. Сегодня мы переезжаем в огромную палату со всеми удобствами. Там две комнаты, душ, ванна, холодильник, телевизор и куча всего, что надо и не надо.

Нина ахнула, сжав руку Макса:

— Ой, ну это же очень дорого, наверное!

Глядя на суетившуюся в палате медсестру и желая, чтобы та поскорее оставила их наедине, он продолжал:

— Зато нам будет удобно и комфортно. Я даже смогу работать удалённо, когда ты будешь отдыхать. Днём прогулки по парку, еда из самых лучших ресторанов, а по вечерам я буду играть для тебя на гитаре.

Медсестра, наконец, вышла, прихватив с собой какие-то бумаги.

— Макс, — Нина неожиданно крепко сжала его руку, — ты только никуда не уходи…

— Глупышка, не для того я тебя нашёл, чтобы куда-то уйти. Я жить без тебя не могу! Ты мне нужна, как воздух, как источник света и тепла!

Нина поднесла его ладонь к своей щеке. Лицо её озарила сияющая улыбка.

— Как хорошо ты сказал, я тоже хочу быть всё время рядом.

— А я хочу, чтобы ты стала моей женой. Потому что люблю тебя.

— А я тебя…

Макс не видел больше ничего, кроме её огромных сияющих глаз, наклонившись, он поцеловал свою возлюбленную.

Алексей

Афины встретили удушливой жарой. Алексей вышел из самолёта, и рубашка моментально прилипла к телу. Он максимально ослабил галстук, спускаясь по трапу, и с удовольствием ступил в прохладный шаттл. Вика, должно быть, обожает такое пекло, раз решила остаться со Слейдом в этом климате. У Батурина до сих пор не укладывалось в голове, как его избалованная сестричка решила добровольно отказаться от светской жизни. Влюбилась до такой степени? Поклонники, дорогие клубы и роскошные вечеринки — теперь всё это ей не нужно? Может, Вика ещё не всё до конца вспомнила? В таком случае Алексей освежит ей память.

Впрочем, может, оно и к лучшему. Ещё неизвестно, кому теперь достанется наследство, после того, как отец узнал, что Нина — его дочь. Скорее всего, ей с Максом и перейдёт львиная доля состояния Батуриных. Ведь Виктория на тот момент считалась погибшей.

Алексей поморщился, зря он только вспомнил это завещание. Ведь совсем скоро предстоит оглашение. Адвокат говорил, что его можно будет зачитать в узком семейном кругу, в крайнем случае — в режиме видеоконференции, главное — присутствие всех сторон. Батурин-младший был уверен, что без сюрпризов не обойдётся. В одном можно не сомневаться: Алексею точно ничего не светит. Когда закончится вся эта эпопея, придётся начинать бизнес заново.

Спустя час он уже шёл по больничному коридору, раздумывая о превратностях судьбы. Нина… Вика… такие похожие и в то же время совершенно разные, но, кажется, обе нашли своё счастье. А ему, видно, не суждено. Впрочем, Алексей никогда не верил в настоящую любовь и уж тем более в такую, как у Виктории со Слейдом — их чувства расцвели всего за месяц. Хотя к Нине он и сам привязался быстро, но в неё невозможно не влюбиться… Девушка — видение, как из песни, или тургеневская героиня из девятнадцатого века.

Алексей хмыкнул, глядя, как мимо него по коридору медленно прошла будущая мама, придерживая огромный живот. У всех вот-вот родятся дети… Может, и ему когда-нибудь улыбнётся счастье стать отцом?

— Вы к кому? — обратилась к нему одна из проходивших мимо медсестёр, и, услышав фамилию «Батурина», расплылась в улыбке. — Мы перевели её в бокс повышенного комфорта. Идёмте, я вас провожу…

…Едва Алексей открыл дверь в палату, как на него пахнуло ароматом роз. А навстречу шагнула молодая женщина невероятной красоты. Хрупкая и элегантная, в сарафане из струящегося голубого шёлка, словно греческая богиня, только что вышедшая из морской пены. Она держала в руках соломенную шляпку и улыбалась. Светлые волосы каскадом падали на её обнаженные плечи, в глазах цвета морской волны отразилось любопытство.

— Вы, наверное, и есть Алексей? — спросила гречанка по-английски с небольшим акцентом.

— Да, это я.

— Лёшка, миленький! — послышался звонкий голос Виктории. — Как же я по тебе соскучилась, иди скорее сюда!

Опомнившись, Батурин-младший перевёл взгляд на сестру. Привстав с больничной кровати, она уже распахнула объятия.

— Викусь, я прямо из аэропорта, даже в отель не успел заехать, сразу сюда. Мне бы руки помыть и умыться для начала.

— У нас здесь круче, чем в пятизвёздочном отеле, можешь даже душ принять, правда, Коринна? — весело защебетала она уже по-английски. — Кстати, познакомься, это младшая сестра Слейда и моя новая подружка!

— Вот как?! — Алексей вновь посмотрел на стоявшую перед ним девушку. — Я тоже рад знакомству.

Она лукаво улыбнулась, отчего на её щеках образовались ямочки.

— Пожалуй, я вас ненадолго оставлю. Схожу в кафе за мороженым. Мегги, там есть твоё любимое, Алексей, а тебе какое взять?

Батурин растерялся. И правда, какое мороженое? Он его сто лет не ел.

— Шоколадное, если будет. Спасибо.

— А мы с тобой чем-то похожи. Я тоже такое люблю, а Мегги только фисташковое подавай.

Прежде, чем он успел ответить, Коринна выпорхнула из палаты.

— Вика, какая ещё Мегги? Я ничего не понимаю, — в недоумении спросил Алексей.