56-я армия в боях за Ростов. Первая победа Красной армии. Октябрь-декабрь 1941 - Евгений Кринко

Но личный состав ряда частей и соединений 56-й армии к наступлению декабрьских морозов так и не получил необходимой теплой одежды и обуви. В приказе по тылу 56-й армии № 035 от 6 декабря 1941 г. отмечалось, что « занаряженное для 56-й армии теплое обмундирование ожидается только к концу месяца. Армия, используя внутренние ресурсы, смогла снабдить части и соединения не полностью, но при правильном распределении полученного из армии теплого обмундирования его достаточно, чтоб одеть людей и не допустить прозябания людей ». В этих условиях командование армии пыталось максимально эффективно использовать хотя бы имеющиеся « внутренние ресурсы ». Проверкой было установлено, что « отпущенные армией теплые вещи осели главным своим количеством в тылах частей и соединений и не дошли до людей, сидящих непосредственно в окопах. На работниках тыла можно видеть одновременно одетыми полушубки, ватные телогрейки, валенки, шерстяные носки, свитера, теплое белье, в то время как на людях, находящихся в окопах, этого ничего нет ». Командарм приказал « пересмотреть распределение теплых вещей в частях, подразделениях, соединениях в первую очередь, полностью обеспечить теплым обмундированием людей, находящихся в окопах, и только после этого разрешаю обеспечить тыловых работников и людей, работающих в помещениях ». При необходимости армейскому интенданту поручалось « изъять теплые вещи во всех тыловых организациях армии » [324] .

Однако эти «реквизиции» не могли спасти личный состав частей и соединений армии, находившийся несколько суток подряд в продуваемых всеми ветрами приазовских степях на морозе на необорудованных позициях, без отапливаемых блиндажей и землянок. Всего за неделю, с 7 по 13 декабря, только в 353-й стрелковой дивизии было обморожено 103 человека. В секретном приказе вой скам Южного фронта № 0159 от 22 декабря 1941 г. такие случаи объяснялись « недостаточной разъяснительной работой, проводимой среди личного состава частей, отсутствием наблюдения со стороны командного состава за применением профилактических средств против обморожения и совершенно недопустимой бездеятельностью со стороны медсостава » [325] . Своей ответственности в этом командование фронта, обрекавшее части и соединения на безуспешные атаки на морозе, не видело.

Следует отметить, что и противнику приходилось нелегко в условиях русской зимы, пусть и на юге. Еще в условиях наступления на Ростов письма, отправленные немецкими солдатами своим товарищам, близким и родным, полны упоминаний о русских морозах. «Вы не можете себе представить, как в России холодно. А еще только ноябрь» , – восклицал П. Шлегельмильх. «Заснуть мы не могли от мороза. Ты можешь себе представить, когда ночью нужно спать на открытом воздухе» , – вторил ему Э. Шютте [326] .

По воспоминаниям унтер-офицера «Лейбштандарта СС Адольф Гитлер» Г. Нидермайера, « царил страшный холод, так как дул пронизывающий восточный ветер. Кроме того, дополняя жуткую картину, пошел сильный снег… из-за непродолжительного переезда и ужасного мороза моторы не заводились… Мы дрожали, зуб на зуб не попадал, ноги и руки казались ледяными, и не было ни костра, ни печки, возле которой можно было бы согреться » [327] . Самым распространенным способом, позволявшим утеплиться, стал грабеж: « Мы достали в Мариуполе то, что мы должны одевать. Там был большой склад меховых вещей и зимних сапог, которые для нас очень подходят », – сообщал родителям один из военнослужащих [328] . Командование вермахта, рассчитывая на блицкриг, не подготовило запасов теплого обмундирования и снаряжения, рассчитанного на низкие температуры.

В середине декабря впервые начиная с 27 ноября войска 56-й армии получили небольшую передышку и возможность хоть немного привести личный состав в порядок, более или менее регулярно обогревать и кормить замерзших и завшивленных бойцов, провести санобработку одежды и белья, почистить оружие. В решении этих вопросов существовало много проблем, о чем свидетельствовал приказ о преодолении недостатков по тылу, изданный Военным советом армии 14 декабря 1941 г. [329]

Еще 8 декабря была принята директива Ставки ВГК № 005473 «Командующим войсками Южного и Закавказского фронтов, 56-й армией о переподчинении авиации». Она фактически закрепила сложившееся положение. Из состава войск 56-й армии были исключены « подлежащие переброске, но еще не прибывшие » в нее 132-я авиационная дивизия дальнего действия, 27-я истребительная авиадивизия, 270-й и 243-й истребительные авиационные полки и 25-й корпусной артиллерийский полк, оставшись в подчинении Закавказского фронта. В ВВС 56-й армии остались воевавшие в ее составе 271, 273, 590-й истребительные, 41-й, 366-й скоростные бомбардировочные авиационные полки, 116-й гаубичный артиллерийский полк РГК, исключавшиеся, в свою очередь, из состава войск Закавказского фронта [330] .

Передышка позволяла подвести итоги боевой деятельности, тем более в условиях окончания календарного года и шести месяцев Великой Отечественной войны. В отчетах отмечалось, что боевая работа авиации 56-й армии за 11 летных дней с 1 по 12 декабря дала следующие результаты: за 798 вылетов было сброшено 96 т бомб, уничтожено 47 самолетов противника (21 на земле и 26 в воздухе), а также 10 танков, 101 автомашина и еще 8 автомашин с боеприпасами, 9 орудий, 1 цистерна с горючим, до 1 тысячи человек пехоты. Свои потери составили 13 истребителей, 19 человек. За весь период боевых действий, с 10 октября по 15 декабря 1941 г., было совершено 3940 дневных и 460 ночных вылетов, сброшено 807,5 т бомб. Согласно донесениям, уничтожено 166 самолетов противника (88 на земле и 78 в воздухе), 225 танков, 751 автомашина, 18 орудий, 8 железнодорожных составов, до двух полков пехоты [331] .

В течение следующей недели, с 15 по 21 декабря, изменений в положении войск 56-й армии не происходило. Части Восточной оперативной группы генерал-майора Гречкина в составе 31-й и 343 стрелковых дивизий, 54-й танковой бригады, 116-го гаубичного и 476-го пушечного артиллерийских полков РГК закрепилась на рубеже: высоты 87,1, 76,6 и северо-восточная окраина села Самбек. Западная группа генерал-майора Козлова, включавшая 347-ю стрелковую дивизию, 16-ю стрелковую бригаду, 17-й отдельный артдивизион, 2-й и 3-й дивизионы 870-го гаубичного артполка, укрепляла рубеж обороны по восточному берегу реки Самбек в полосе между селами Самбек и Вареновка.

Во втором эшелоне армии на отдыхе и пополнении находились: 13-я отдельная курсантская стрелковая бригада – в хуторах Приют, Маргаритово, Котрановском; 64-я кавалерийская дивизия – в хуторах Кузьминском, Александровском, Головинском; 62-я кавалерийская дивизия – в селах Синявке и Недвиговке. Остатки 70-й кавалерийской дивизии были выведены в поселок Чкалова, на северо-восточную окраину Ростова-на-Дону. Там же, в Ростове, находился резерв командарма-56 – 106-я стрелковая дивизия. Обескровленная 353-я стрелковая дивизия спешно пополнялась в хуторах Халыба, Водяном и Веселом. 8-й гвардейский минометный полк «катюш» находился в селе Чалтырь.

Состав 56-й армии продолжал сокращаться. 17 декабря убыла 353-я стрелковая дивизия. 24 декабря из состава армии были исключены 515-й и 870-й гаубичные артиллерийские полки, а также действовавшие совместно части НКВД – 33-й мотострелковый полк и 230-й полк конвойных войск [332] . Части усиления требовались на другом участке фронта, где шли интенсивные боевые действия.