Обречены и одиноки - Александра Салиева

Твою ж… Вселенную.

– Аэлин? – позвал меня снова Прайм.

Открыла глаза. Постель большая, и очень удобная, даже кажется знакомой. Обвела взглядом комнату. В дальнем углу – антикварная лакированная ширма в блестящих и резонирующих цветах. Вокруг обои с мотивами пагод, мостов и летящих птиц. К ним отдельные панели с изображением волн алнаирийского океана. Интерьер откровенно раздражал, поэтому вспомнила где мы, довольно быстро. Верхняя спальня в усадьбе бывшего старшего децернента Солтиса.

Муженек, благодушно улыбается, расположившись в горизонтальном положении совсем рядом.

– Скажи, Кир, а если дееспособность супруга можно поставить под сомнение, брак на Алнаире аннулируется?

Прайм сарказма не оценил. Нахмурился.

– Ну, вот твой еще один вольный личный децернент сказал, что перемещаться по воздуху и с помощью порталов сейчас не безопасно, – начала я меланхолично пояснять течение своих доводов. – Во-первых, меня интересует, что такого изменилось за одну ночь и почему не безопасно. Во-вторых, перемещаться через грани, по-твоему, более безопасно? И, в-третьих, да кто вообще может перемещаться через грани, Кир!

Пока говорила, приняла сидячее положение и теперь мрачно взирала на все еще лежащего рядом правителя с добавлением на лице бескрайнего негодования. Прайм улыбнулся, одним резким движением ухватил меня за талию и усадил на себя сверху.

– Я могу перемещаться. Теперь и ты можешь. И это правда, более безопасно.

Ответ меня не устроил. Все равно ничего не понятно.

– Что еще я не знаю о тебе? Помнится, кто-то говорил о доверии. Весьма странный способ к выражению данного обозначения, знаешь ли.

– Ну, осталось совсем немного, Аэлин, – коварно улыбнулся супруг.

Я печально вздохнула.

– Развода все равно не будет, да? – спрашиваю чисто риторически.

– Не будет, – насмешливо отозвался он.

Прайм взял меня за руку и перевернул ладонь вверх. Указательным пальцем провел вдоль места, где еще вчера значился символ, давшего мне имя при рождении. Мужчина принялся задумчиво изучать каждую линию, что была на месте черных меток моего дара.

– Они восстановятся со временем. Только не сегодня. Это важно, Аэлин. Понимаю, что тебе трудно. Прошу, только не смей пользоваться магией крови, чтобы не произошло. Ты поняла?

С чего бы это вдруг?! И ничего я не поняла!

Видимо вопрос отразился достаточно ясно на моем лице, потому что Прайм помрачнел.

– Пообещай мне, Аэлин. Это важно.

В черных глазах было столько надежды и мольбы, что мне пришлось сдаться. Когда это еще Прайм будет так выглядеть. И без того нонсенс.

– Посмотрим, – осторожно ответила я.

Ситуация была более чем подозрительная. Да и Амит как-то странно себя ведет.

Прайм нахмурился.

– В грани, – тут же последовали его суровые слова.

Приговор был более чем ясен и выбора не оставил. Но я все же попытаюсь.

– Хорошо, Кир, – соглашаюсь я с легкостью, а затем добавляю маленькую оговорку, позволяющую нарушить данное слово. – Если объяснишь причину.

Вместо того чтобы ответить, его величество просто заставил меня наклониться вперед. Способ заткнуть мне рот у него получается весьма действенный, как и всегда.

– Я объясню. Позже, – сказал он тихо и вкрадчиво.

Гибкие пальцы властелина моей души, разума и сердца потянули молнию вниз, и куртка спала с плеч. Его ладони коснулись спины и последнее, что было между мной и им также кануло где-то в стороне. Прохладный шелк простыней коснулся спины, когда меня перевернули в иное положение.

– Бажен будет только к вечеру. Линкоры подойдут на закате, – любезно разъяснил супруг дальнейшую программу событий. – Времени достаточно, Аэлин. Для всего.

Честно говоря, черные глаза Прайма, которые так окутывали сознание своей тьмой, меня сейчас волновали больше всего остального, а потому я подалась вперед, обхватывая мужчину бедрами, и прижалась сильней. Забвение наступило быстро и властвовало, опустошая, наполняя, и вновь опустошая меня раз за разом бесконечной гаммой эмоций и ощущений. За окном и, правда, начали спускаться вечерние сумерки, когда меня выпустили из своего сладострастного плена.

После, уютно уткнувшись в мужское плечо, я все же спросила то, что так необъяснимо тревожило внутри еще с момента утреннего пробуждения.

– Так что за изменения, Кир?

Лицо супруга помрачнело, и улыбка исчезла.

– Лорд – адмирал Аскаланте собирал свой флот на протяжении долгого времени. Я позволял, потому что они не представляли прямой угрозы. Когда ты ему отказала в помощи, я уже было решил что и вовсе можно оставить их в покое. Пусть живут как им удобнее. Только вот три дня назад они пошли в наступление, Аэлин. Из этого следует, что с ними сильный маг. Вчера я выяснил кто, – Киринион немного помолчал, а затем, шумно сглотнув, продолжил. – С ними кесарь Альтерры, Аэлин.

Сердце пропустило удар. Я не готова встретиться с архимагом Ашерро! Тем более, сейчас. Да и, наверное, не только сейчас, а вообще никогда! Это еще одна из причин, по которой я согласилась остаться в Алнаире.

– Он пришел за тобой, – добил меня известиями Прайм.

И стало так больно. Словно раскаленную стрелу вонзили в сознание.

– Ты убьешь его, да, Кир? – мой голос дрогнул.

Прайм не ответил, а значит ответ положительный. Забытая горечь поднялась из глубин души и залила собой сознание. Сердце забилось так громко, что каждый удар звучал в висках, мешая сосредоточиться. Мужчина резко поднялся с постели и сел ко мне спиной.

– Первый закон Алнаира, Аэлин. Либо я, либо… другие, – услышала я тихий вкрадчивый тон правителя. – Он знал, на что идет. Над этим я не властен, – Киринион поднялся, быстро оделся и направился к выходу из комнаты.

Дверь за ним закрылась, и мое сердце наполнилось пустотой. За настежь распахнутым окном уже были слышны голоса личных децернентов Прайма. Армия прибыла.

Мои руки подрагивали, но я собралась довольно быстро. Слезы непроизвольно катились по щекам, но я упрямо вытирала их. Сегодня я должна быть сильной как никогда. В канцелярии нашелся маленький серебряный кинжал.

Да, я обещала не пользоваться ритуалом призыва силы через кровь, но ведь уточнение позволяло избежать клятвы. А Прайм не оставил мне другой альтернативы.

Спустилась вниз и весь оставшийся путь до побережья я провела в молчании. Уже не освещенное алнаирийскими солнцами небо затянулось беспросветными тучами. Дождь неприятным дополнением к плохому расположению ударил в лицо, едва я спустилась с а`теши. Морской ветер, приходящий со стороны водного простора, освежал легкие.

Раньше бы меня это порадовало. Только вот не сегодня.