?Погранец?. Зеленые фуражки - Юрий Корчевский

Федор подозвал к себе командира второго взвода Черевиченко. Командир упрямый, решительный.

– Лейтенант, берешь второй и третий взвод, идешь по следу. Если завяжется бой, мы придем на помощь.

Черевиченко не нравилось, что командование принял Федор. Но это временно, пока не назначат приказом по полку нового командира роты. Черевиченко был старше Федора, засиделся в лейтенантах, и теперь рассчитывал на повышение.

– А ты куда? – спросил он.

– Думаю, диверсанты к радиоцентру направились. Я с первым и четвертым взводом наперерез, по карте – там деревня Валищево. Слева от нее поле, там засаду устроим. А случится – в окружение группу возьмем. Я с юга, ты с севера.

Черевиченко головой покивал. Если диверсанты к радиоцентру идут, все сложится в лучшем виде, а если нет? Он сразу прикинул – у него положение лучше. Он преследует группу и при любом исходе будет на коне. Федор же рискует. Черевиченко отговаривать не стал. Опозорится Федор, так даже лучше будет. А он, Иван, гитлеровцев возьмет непременно. Нужно только увеличить темп.

– Задумка хорошая, надо действовать быстро.

– Удачи! Первый и четвертый взводы – за мной!

По уже проторенной тропинке почти бегом Федор повел бойцов к дороге. Да, небольшой крюк в пару километров придется сделать. Но идти по снежной целине напрямик еще хуже. Времени уйдет больше, и бойцы измотаются. Уже издали Федор обернулся. Черевиченко вел людей цепью, сам бежал впереди. Федор усмехнулся. Выдохнется через километр. Когда выбрались на грунтовку, Федор приказал перейти на бег. Вдоль грунтовки лесозащитные полосы, снега намело мало, сугробы у деревьев. И хоть дорогу никто не расчищал, бежать было не в пример удобнее. А недалеко от Ильинского вообще повезло, к реке вышли. Лед на ней толстый, немного снежком присыпан по центру, ветер снег к берегам сдул. Федор остановился, дал бойцам дух перевести, а сам за карту. Дорога вдоль реки вела, повторяя ее изгибы. Выходила к Валищево. На грунтовке ямы, а лед ровный. Вот где можно время сэкономить.

– На лед, за мной! – приказал Федор и первым на пятой точке съехал с берега на лед.

Сперва опасался, выдержит ли лед вес полусотни людей? Но морозы были сильные, лед не прогибался и не трещал. Федор бежал по середине, тут всегда лед толще. Единственное, чего побаивался – полыньи. Где со дна били ключи, лед был тонким. Но Бог миловал, и добежали без происшествий. Падали, оскальзывались, это было, но никто не покалечился, не сломал руку или ногу. На берег выбрались у Валищево. Федор в бинокль осмотрел поле. Никакого движения. Слева и южнее мачты радиоцентра видны, до них километра три, ориентир хороший. Сам развел бойцов по полю. Одного направил пройти поперек поля, нет ли следов? Вдруг диверсанты опередили? Он будет ждать их с севера, а они уже сзади и к радиоцентру подбираются?

Успели, боец следов не обнаружил, везде целина снежная. Успели отдышаться. Многие в снегу себе лопатками окопчики отрыли. Не так ветер дует, и в шинелях на снегу не так заметны. Двоих Федор наблюдателями поставил. День уже. Одиннадцать часов. Солнце за тучами, пасмурно, но видимость хорошая. Даже хорошо, что солнца нет, от снега лучи отражались бы, слепили.

Прошло полчаса, наблюдатель повернул голову к Федору.

– Наблюдаю движение!

– Где?

– Прямо перед нами, удаление двести.

Федор бинокль к глазам поднес. Вот они – диверсанты. Девять человек, в маскхалатах, со снегом сливаются. Только оружие их выдает черными пятнами. Во весь рост идут, силы и время экономят. Не дураки, понимают – по их следам русские идут.

– Приготовиться к бою! Огонь по моей команде! – приказал Федор.

Бойцы передали приказ по цепочке. Защелкали затворы, предохранители. Солдаты пальцы у рта отогревали, хоть кисти рук в варежках были, да не шерстяные они, холод достает. Варежки солдатские, под два пальца – указательный и большой, чтобы не снимая огонь вести. А без варежек совсем плохо, пальцы к голому железу прилипают. На бровях, ресницах – льдинки от дыхания налипли. Кто новобранцы, немцев впервые перед собой видят. Почему-то Федор не сомневался, что группа немецкая, а не из наших предателей. За короткое время с начала войны подготовить грамотного диверсанта сложно. А эти действовали толково, для таких действий опыт нужен, навык.

Когда до диверсантов сотня метров осталась, Федор скомандовал:

– Огонь!

Громыхнул залп. Пятеро упали сразу, мертвыми. Федор уже воевал, знал, как падает убитый или раненый. Остальные залегли, стали отстреливаться. Явно растеряны. То, что по их следам преследователи идут, знали. Но не ожидали наткнуться на засаду. Не патруль, не случайных военных, а именно засаду – замаскированную, многочисленную.

Диверсанты отползать стали, решив оторваться, уйти в сторону. Цель – вот она, радиомачты видны. И прорваться невозможно, русских много. Немцы отползали, постреливали, сдерживая атаку. Федор не торопил события. Минут через двадцать подойдут два взвода, шедшие по следу. Диверсанты в клещи попадут. Тут выхода только два будет – или сдаваться, или погибнуть бесславно во имя Германии, не выполнив задания. Если в группе немцы, могут биться до последнего патрона. В 1941–1942 годах были еще фанатики, верившие Гитлеру. Война в Европе прошла быстро, с блеском, и вера в фюрера была велика. После Курской дуги, когда был объявлен траур в Германии и во многие семьи пришли похоронки, немцы протрезвели. Геббельс еще вещал о близкой победе, но многие немцы уже сомневались.

Немцы попробовали отползти влево, по приказу Федора по ним открыли плотный огонь. Снег – плохая защита от пуль. Немцы прекратили движение. Пусть подумают, что делать. Федор уже видел вдали через бинокль приближающихся бойцов во главе с Черевиченко. Еще десять-пятнадцать минут, и они будут здесь. Немцы заметили советских бойцов в своем тылу тоже. Ситуация для немцев стала угрожающей. Их командир принял решение сдаться. Когда начнется бой, он будет на истребление. Со стороны немцев закричали, причем на хорошем русском:

– Мы сдаемся! Не стреляйте!

Федор приподнялся, крикнул в ответ:

– Бросьте оружие, поднимите руки!

Из снега встали четыре белых фигуры. Считая с убитыми – все. У одного из поднявшихся из-за спины была видна антенна от радиостанции. Хм, занятно! Наводит на мысль, что после диверсии диверсанты могли сообщать в свой разведцентр и за ними могли выслать самолет с лыжным шасси. Причем даже не «Юнкерс», а легкий «Шторх», группа-то уже уменьшилась.

– Сержант, бери двух бойцов и к диверсантам. Забрать оружие и весь груз.

– Есть!

Федор, а за ним и бойцы, встали во весь рост, лежать уж очень холодно. Да и немцы на виду, куда они теперь денутся? Сержант с двумя бойцами уже у немецкой группы. Федор приказал:

– Цепью – вперед!

До диверсионной группы оставалось пятьдесят, может, чуть больше метров, когда раздался сильный взрыв. На месте немцев и сержанта с бойцами дым, снежная пыль клубами. Взрывной волной бойцов в цепи и Федора сбило с ног, шапка с его головы слетела. В ушах звон. Федор привстал, осмотрелся. Его бойцы поднимались. Вроде все целы. Что произошло? Немцы несли взрывчатку и подорвались сами, совершив групповое самоубийство, или сержант совершил роковую ошибку? Так сержант несколько метров не дошел до немцев. Но теперь этого уже не узнать. Федор, а за ним и бойцы бегом рванули к месту взрыва. Сержант и двое бойцов были мертвы. Шансов уцелеть рядом с эпицентром взрыва не было. От немцев остались только окровавленные куски тел.