Александр Мальцев - Максим Макарычев

И вскоре наступает момент, который до сих пор признан одним из самых величайших моментов в истории канадского хоккея и канадского спорта в целом. На последней, 60-й минуте канадцы входят в зону сборной СССР, вбрасывая шайбу. Первым на отскоке оказывается Курнуайе, который умудряется передать ее на пятачок. Карауливший ее там Хендерсон, которого сбивают с ног, ухитряется бросить по воротам Третьяка. Один бросок – вратарь на высоте, второй… и шайба все-таки влетает в ворота хозяев. «Я видел, как она вошла туда! Но красный фонарь за воротами русской сборной опять не зажегся. Однако теперь ни у кого из нас не было сомнений, что все свершилось. Оставшиеся 34 секунды мы оборонялись как одержимые, не дав русским ни разу как следует бросить по воротам. Конец. 6:5…» – писал в своей книге вратарь канадцев Кен Драйден.

Сам Пол Хендерсон неоднократно признавался, что когда он забивал решающую шайбу, ему «сделал подарок Всевышний». В этой связи не случайно, что, уйдя из хоккея, он стал глубоко религиозным человеком, одним из руководителей христианской благотворительной организации «Атлеты в действии». А в Канаде с тех пор популярна поговорка: «Любой канадец (теперь уже старшего поколения. – М. М.) скажет вам, где находился и что делал в двух случаях: когда стреляли в президента Джона Кеннеди и когда забивал победную шайбу в Суперсерии-1972 Пол Хендерсон».

Едва закончился матч, как три тысячи канадских болельщиков дружно запели «О, Кэнэда!». Некоторые канадские игроки, празднуя победу в матче, а с ней и в серии, не скрывали своих слез. По признанию Мальцева, советские хоккеисты долго не могли поверить в происходящее. В то, что не использовали ни один из трех предоставившихся им шансов во второй половине серии.

«Валерий Харламов и Саша признавались, что если бы канадцы вели себя как джентльмены и не грубили, не хамили на льду, то это поражение не переживалось бы так остро и болезненно самими хоккеистами и всеми советскими болельщиками. Просто выиграли те, кто показал не лучшие свои качества поведения на льду, – убежден Сергей Мальцев. – Саша неоднократно потом говорил, что мы не уступили канадцам. У него была большая уверенность в правоте, в том, что советская сборная как минимум оказалась не хуже канадцев. Валерий и вовсе говорил, когда кто-то пытался поставить под сомнение успехи сборной СССР: “Посмотрите, как мы сыграли на их льду и всё поймете”. Ни спортивной злобы, ни какой-то обостренной обиды на канадцев не было. Как не было и зависти к их заработкам, к той атмосфере шоу, которое сопровождало матчи на канадском льду».

Итоговое поражение от канадцев (4 победы, 3 поражения, 1 ничья) никак не вписывалось в советские пропагандистские установки. Москва вела постоянное и непримиримое идеологическое соперничество с Западом, в особенности с государствами Северной Америки, в котором крайне болезненным был каждый разящий укол противника. Поражение любимых народом хоккеистов, да еще от североамериканцев, воспринималось наверху как провал.

Но в целом эффект от этих игр был архиважным для обоих совершенно противоположных стилей мирового хоккея. Вместо «пасующих дураков», которыми до этого иногда называла советских хоккеистов западная пресса, Канада увидела подлинных эстетов на льду, отдав должное мастерству Харламова, Мальцева, Якушева, Михайлова, неуступчивости Рагулина и Васильева, стойкости Третьяка. Едва ли не половину состава советских хоккеистов мечтали увидеть в своих рядах боссы клубов НХЛ. А фраза: «Советские хоккеисты развеяли миф о непобедимости канадских профессионалов» и вовсе стала расхожей на долгие годы. Пожалуй, с наиболее точным и емким комментарием по итогам серии выступила немецкая газета «Ди Вельт»: «Одной из легенд мирового спорта о сверхмогуществе канадских профессиональных хоккеистов больше не существует. Как оказалось на поверку, высшие гонорары игроков еще не обязательно гарантируют высшее мастерство на льду»[13].

После этой серии игр болельщики в Канаде стали еще больше уважать советских хоккеистов. «Динамо» в конце 1972 года полетело на одном самолете со сборной СССР в Северную Америку. В Нью-Йорке, где приземлился лайнер, их пути разошлись. Сборная, с динамовцами Васильевым и Мальцевым в составе, отправилась в турне по Соединенным Штатам, «Динамо» же – на встречи с канадскими клубами.

Первой остановкой в этом вояже значилось Торонто. «Мы приехали на торонтскую “Арену”, туда, где еще недавно играла сборная СССР, на тренировку. Мне не терпелось выскочить на лед и ощутить атмосферу канадской площадки, той самой, где еще недавно играли Харламов и старший брат, – вспоминает Сергей Мальцев. – Оделся я первым и, восемнадцатилетний, мигом помчался на лед. Приближаюсь к выходу на площадку, отгороженную занавеской, и слышу гигантский гул. Рядом в проходе молча стоит Аркадий Иванович Чернышев и хитро улыбается. Приоткрыл я чуть-чуть эту занавеску и остолбенел. Думаю, что-то напутал. Зал забит под завязку. И это чтобы посмотреть обычную тренировку одной из лучших советских команд? Чернышев подмигнул мне и говорит: “Чего застеснялся, иди, оправдывай на льду великую фамилию Мальцев”. Тренировка прошла на ура. Болельщики аплодировали, особенно когда мы отрабатывали комбинации с перепасовкой при входе в чужую зону».

Спустя годы главные участники тех игр и ее очевидцы вспоминают, что серия продвинула хоккей на годы вперед. «Энхаэловцы сегодня не те, с которыми мы играли в 1972 году, что и наотмашь били, и позволяли недозволенные приемы, после чего их надо было постоянно гнать на скамейку штрафников. Это был совершенно грязный хоккей, – признавался в беседе с автором этих строк Владислав Третьяк. – Сейчас вы НХЛ не узнаете. В Лиге проповедуется абсолютно европейский стиль игры. Даже если у них на льду проходит кулачный бой, то это нужно для шоу, а не для грубого выяснения отношений. А раньше как было? Канадцы играют, одно у них в голове: перешел красную линию, борт, проброс и беги, дави, лови на пятаке, жми и добивай. Сейчас почти нет таких бездумных пробросов. Сейчас все идут в зону соперника пасом, как мы в свое время, тактика поменялась. И сегодня скорости намного выше, чем когда мы играли. Я даже до сих пор не пойму, как они, циркачи, принимают без остановок эту шайбу. На лету. Если посмотреть, хоккеисты не останавливаются вообще. Они не тратят силы на остановки, они все время в движении, все на больших скоростях».

Именно игру в пас, ту самую, что так кропотливо ставили на изнуряющих и мучительных сборах хоккейные дирижеры Аркадий Чернышев и Анатолий Тарасов, игру скоростную, коллективную, когда один из партнеров на два-три хода знает то, как будет развиваться атака, переняли у русских канадцы. Сборная СССР потому и покорила взыскательного канадского болельщика, что была сплоченным, маневренным коллективом звезд, которые благодаря четким установкам тренеров знали, чего они действительно могут и чего хотят добиться на площадке.

Канадцы, родоначальники хоккея, которым, казалось, на роду было написано самим обучать хоккею новичков, не постеснялись учиться у русских после осенних матчей 1972 года. «Они узнали хоккей в исполнении Валерия Харламова, Александра Мальцева, Владимира Петрова, Валерия Васильева, Бориса Михайлова, Александра Якушева, Владислава Третьяка. Когда канадцы в 1972 году проиграли нам серию матчей в родных стенах, они тут же задумались, почему русские их обыграли. Вроде бы и катаются они несуразно, и бегут медленней; тем не менее, у них своеобразная школа катания, их тяжело сбить с ног. Что есть у русских? Коллективная игра, ее понимание, дисциплина и очень неплохая техническая оснащенность. Канадцы все это быстренько начали брать на карандаш», – писал в своей книге воспоминаний Виктор Коноваленко.