Бойся моей тени - Данила Пушкин

колесам и слушали сигнализацию. О покойных, конечно нельзя плохо… Но эти олени точно заслужили мучительной смерти — умудрились поставить машину так, что и по тротуару мимо спокойно не пройти, и проехать машинам мешает.

Тяжело вздохнув, я сделал вид, что не причем, и юркнул в свой подъезд. Вернувшись домой, я прильнул к окну. К счастью, всем надо было на работу, оставив записку под дворником машины покойных, люди разошлись. Попив водички и успокоившись, я погуглил про эту тачку. Разобрался в сигнализации. Вышел, быстро сел и уехал. Повещло, на собеседованиях часто про права спрашивали, я сходил отучился. И действительно, пригодилось.

Выехав на центральные улицы, я задумался, куда мне ехать. В идеале, нужен район, где эту тачку на запчасти за полчаса пустят. Это запутает следы. Есть у меня пара таких местечек на примете… Стоп, а почему я вообще так уверен, что если я спрячу концы вводу, в моем случае в землю, то за этими двумя не явятся другие? Они же не сами по себе пришли. Пришли точно за мной, я помню, по имени меня называли. Привет от какого-то "Семеныча" передавали. Я прислушался к себе. Уверенность не проходила.

Кто вообще знал, где меня искать? Я ведь только переехал. Вячеслав. Но его, пожалуй, можно пока вычеркнуть. Во-первых, не его стиль, подсылать мне непонятных людей из органов. Теперь уже они без органов… Так, отставить тупые каламбуры — Вячик точно тут не причем. Он бы даже при всем желании не смог, все время занят был. Я чатик почитал, у него и в самом деле бурная ночь с шестью девками была. Гигару не сразу, но распробовали пиццу — жрали так, что аж снова заказывать пришлось, благо у нас недавно ночная доставка открылась. Проблема в том, что у них с нашей едой случилась несовместимость, выразившееся в рвоте и диарее. Эти мелочи гигару нисколько не обескуражили, проблевавшись, они так и норовили еще кусок пиццы сожрать. Опытным путем было выясненно, что им подходит детское питание. Жрать его гигару желанием не горели. Но голод не тетка. Полночи Вячеслав носился по городу в поисках круглосуточных магазинов с детским питанием, пока его квартиру заблевывали. Вот кто убивать-то должен был хотеть.

И все. Версии кончились. Кроме него ведь больше никто… Стоп. Сергей Александрович. Мой дорогой ГИП. Он ведь подвозил меня.

Я слишком резко затормозил на перекрестке. Перекресток и так был проблемный, а тут я еще аварийную ситуацию создаю. Я с ужасом посмотрел на дежурившего на этом перекрестке в часы пик гаишника. Тот посмотрел на меня. Я похолодел. Он взял под козырек и отвернулся. Я дождался зеленого и поехал дальше.

Машину, похоже, узнал. А меня — нет. Будем надеяться. Так, пора избавляться уже от этого транспортного средства.

У меня аж жопа на сиденье вспотела, так хотелось прям на ходу из палевной тачки выскочить. Но я заставил себя дорулить до глухого отнорка в частной застройке. Пустырь. Тут периодически стояли машины со спущенными колесами и снятыми фарами. Я раньше в институт ходил чрез это место. Кусок парка, заброшенное здание интерната для умственно отсталых, гаражи и, чуть дальше, частные дома. Дома с советского времени стали заметно краше. А вот пустырь остался. Отличный выбор для парковки, как по мне.

Заглушив мотор, я все же не стразу стал вылазить из машины. Достал телефон и позвонил Семёну Александровичу. Знакомая песенка, так сильно бесившая меня на работе, раздалась прямо в салоне. Нервы были и так ни к черту, а этот звук заставил меня дернуться и дико заозираться по сторонам. Но я, несомненно, расту над собой — в этот раз я хотя бы не взвизгнул.

Звонивший телефон обнаружился в бардачке. Позвонив еще раз, я убедился, что это телефон ГИПа. На экране высветилась надпись “Сережа, электро, студент”.

Господи, да когда это было, я уже три года как не студент.

Я забрал телефон с собой и вышел из машины. Кстати, о ГИПе, он ведь живет тут недалеко. Квартала три. Я пошел к нему. Раз уж я рядом, заскочу. Как раз есть повод, телефон верну.

Пока звонил ГИПу, обнаружил на телефоне три пропущенных от незнакомого номера. Идти было скучно. И, одновременно, тревожно. Я решил перезвонить.

— Да, кто это? — ответил мне приятный женский голос.

— Мне звонили с этого номера, — объяснил я.

— Вы Сергей? Минуту, сейчас я дам трубку мужу, подождите! — женщина явно была взволнованна. Секунд через двадцать в телефоне послышался не менее взволнованный голос Семёна Александровича.

— Сережа? Ты где?

— А где должен быть? — ответил я, не сумев удержаться и добавив в голос яда.

— Если ты дома, закрой дверь и никуда не выходи! — пропустил мой ответ мимо ушей Семен Александрович. Потом, видимо расслышав шум проезжавших мимо машин, сказал: — Ты уже на улице? Дома уже был сегодня?

— Нет ещё, — подумав, солгал я.

— И не ходи пока. Тут такое дело, тебя бандиты у подъезда караулят. Ты пока перекантуйся у кого-нибудь. Или к матери поезжай! Понял меня?! — к концу у ГИПа включились командные нотки. И хорошо, а то, честно говоря, его просительно-извиняющийся тон, которым он говорил в самом начале, меня даже пугал.

— Вы объясните сначала, что случилось, — ответил я.

— Это не телефонный разговор, — замялся Семён Александрович.

— Тогда выходите, я как раз мимо вашего дома прохожу, — ответил я.

Через минуту я пожимал ГИПу ладонь. Выглядел он постаревшим лет на пятнадцать. Хотя, может это из-за фингала под глазом и ссадины на скуле так кажется.

— Что это с вами? — искренне удивился я.

— Да ничего, не страшно. Так, просто ладошкой ударили. Кольцом кожу рассекло. Ты, Сергей, главное не бойся…

— Да я и не боюсь. А вы? — хмыкнул я. Неожиданно для самого себя я это сказал. Вот зачем? ГИП сбился с мысли. Замолк. Я положил ему руку на плечо.

— Что произошло, по порядку. Не торопитесь, рассказывайте спокойно.

Мы так и остались стоять на улице, у ворот на его участок. Зайти в дом я категорически отказался. Семён Александрович выбежал в домашнем, только вместо тапочек валенки надел. Он явно мерз и это помогало мне в допросе. Впрочем, задерживать я его особо не стал, потому что история была короткая. Вчера поздно вечером, когда Семён