Три дня до небытия - Тим Пауэрс

– Я возьму Рамбольда!

– Конечно, бери Рамбольда.

Пока Беннет вылезал из машины, Маррити, взяв дочь за свободную руку, широко зашагал по залитой солнцем Вилла-стрит.

– Это Дафна взорвала полицейскую машину? – задыхаясь, спросил догнавший их Беннет.

– Беннет, что за глупости! – огрызнулся Маррити. – Не сходи с ума.

Он смотрел только вперед – оглядываться на машину не хотелось.

– Я вижу какие-то магазины. Твои пятьдесят тысяч – наличными?

– Нет, конечно, – ответил Беннет. – Но ты же ее спросил, целы ли копы, а она сказала…

– Тогда я тебе дам четвертак, позвонишь Мойре. Она работает все у того же дантиста на Лонг-Бич? Я дам тебе два четвертака. После того как позвонишь, зайдем выпить чего-нибудь, и у нас еще будет куча времени поймать такси и встретиться с ней в Голливуде.

– Или по мороженому, – робко предложила Дафна, быстро семеня за отцом.

– Или по мороженому, – согласился Маррити, крепче сжимая ей руку. – Когда я был маленьким, где-то здесь продавали мороженое. – Он прочистил горло и неловко добавил: – Беннет, я так понимаю, ты спас нам жизнь, там, возле дома Грамотейки.

– А себя, наверно, убил, – отозвался Беннет. – Я не шучу.

Он похлопал себя по карманам.

– Темные очки я оставил в машине.

– Можешь позволить купить себе новые. Человек, которому я хочу позвонить, связан с Агентством нацбезопасности. Он поверит тому, что мы ему расскажем, и, думаю, арестует твоих… «Штурм унд Дранг» вместе с женщиной, которая утром пыталась убить меня и Дафну.

И, подумал он, надеюсь, они помогут моему отцу, который тоже сегодня спас мне жизнь. Сейчас, глядя на Беннета, Маррити не обращал внимания на его вечно недовольный вид и колючие усики.

– Я… благодарен тебе, за то что ты спас меня и что спас мою дочь, – сказал он.

– Да иди ты со своей дочерью! – на бегу кинул Беннет. – АНБ не имеет права никого арестовывать, они обязаны обращаться в ФБР.

– У тебя правда пятьдесят тысяч долларов в кармане? – спросила Дафна.

– Помнится, двух долларов недостает, – проворчал Беннет. – Я… извините, что послал вас.

– Ничего. Тот, кто спас моему папе жизнь, может говорить все, что захочет.

– У того, кто спасает жизнь твоему папе, у него потом крыша едет, – Беннет покосился на Маррити. – При чем тут вообще АНБ? И Дафна сказала, что ухватилась за радиатор, когда ты спросил про копов…

– Отцом Грамотейки был Альберт Эйнштейн, – перебил его Маррити. Он вспотел, а во рту до сих пор было полно слюны. – Она получила что-то от Эйнштейна, насколько я понимаю, какой-то аппарат. Этот аппарат ищет АНБ, и эти люди, которые сейчас пытались нас похитить, видимо, тоже.

Фрэнк не знал, надо ли рассказывать Беннету все. Кое-что он имел право знать, раз уж впутался в это дело.

– Грамотейка, возможно, включала его в воскресенье и привлекла внимание… всех этих людей к нам, ее потомкам. Все они думают, что это устройство у нас, или мы знаем, где оно.

– Дочь Эйнштейна – что за бред!

Маррити уставился на него.

– Тебе и правда кажется, что это самое невероятное из всего… что произошло с тобой сегодня?.. – он махнул рукой и не закончил фразу.

– И Дафна с помощью этого устройства взорвала полицейскую машину?

– Нет. Не знаю.

Маррити плюнул в кусты, его так тошнило, что захотелось перегнуться через живую изгородь, чтобы вырвало.

– Возможно, в каком-то смысле, – хрипло договорил он, глубоко вздохнул и зашагал, подставляя лицо ветру.

Портфель начинал оттягивать ему руку, и он чувствовал, как ноет рука у Дафны, тащившей коробку с Рамбольдом. Она собиралась все объяснить, и Фрэнк решил не мешать дочери.

– Я посмотрела кино, которое утащила у бабушки из сарая, – начала девочка, потупив взгляд и прибавив шагу, чтобы не отстать от отца. – «Большое приключение Пи-Ви», только там был другой фильм, старое немое кино, – щурясь против солнца, она взглянула на дядю. – Он меня так напугал, что я сожгла видик и свою постель. Рамбольд лежал у меня на кровати.

– Полтергейст, – кивнул Беннет.

«Только этого нам не хватало», – подумал Маррити.

– Полтергейст? – испуганно переспросила Дафна. – Это как в том фильме, где призраки вылезали из телевизора?

– Нет, Даф, – возразил Маррити, стараясь звучать убедительно, – настоящий полтергейст – это совсем не то, что показывали в том фильме. Полтергейст – это когда девочка-подросток поджигает что-то на расстоянии, когда расстроена. Духи из телевизора тут ни при чем.

– Ну, – вмешался Беннет, – обычно это бывают дети пубертатного возраста, как мальчики, так и девочки, хотя большая часть описанных случаев происходила с девочками, и речь шла не только о возгораниях, но и…

– Беннет, – остановил его Фрэнк, – в нашем случае это девочка. И в нашем случае это возгорания.

– Я просто…

– Вон телефонная будка, – перебил Маррити, кивнув вперед. – А в том киоске «Бургер на колесах», скорей всего, есть мороженое.

Это было не то заведение, которое он помнил с детства, – они с Мойрой еще в начале 1960-х подъезжали на велосипедах к ларьку, где обычно продавали газированную сарсапариллу. Но место сохранилось – время его пощадило, и выглядело вполне подходящим.

– Я буду только мороженое, – сказала Дафна. – Без рожка.

Беннет, а потом и Фрэнк поговорили по телефону-автомату с Мойрой и убедили ее немедленно уйти с работы и поехать в Голливуд, в «Мэйфейр-маркет» на Франклина. Потом Маррити вызвал по телефону такси и попросил заехать за ними через полчаса. Теперь они сидели за закусочным столиком в крытом дворике, полностью отгороженном от улицы прилавком закусочной.

– А почему не рожок? – спросил Маррити. – Он его потрогал?

– Да! Он должен был снять нижний рожок с помощью бумажной держалки, а он взял сверху прямо пальцами.

– Может, у него чистые руки.

– Он ими деньги трогает.

– А, да… верно замечено.

Беннет взял себе кофе, но, раз глотнув, отставил чашку на столик. Губы он промокнул рукавом своей белой рубашки, так как все бумажные салфетки, которые Дафна достала из раздатчика, сдуло ветром, когда Фрэнк передвинул прижимавшую их коробку с Рамбольдом.

– Эти Штурм и Дранг, – заговорил Беннет, – сказали мне, что ведут с тобой переговоры о покупке какого-то имущества Грамотейки – видимо, той самой машины. Сказали, ты хочешь оставить деньги себе, хотя Мойре причитается половина.

– Соврали, – ответил Маррити, потягивая кофе из чашки. – Ни со Штурмом, ни с Дрангом я никогда не разговаривал, а девушку в темных очках впервые встретил вчера вечером. Мы просто поговорили о Мильтоне, однако сегодня утром она пыталась меня убить, а спустя несколько минут после этого пыталась застрелить нас с Дафной.