Адъютант палача - Александр Яманов

приказал гнать к зданию. Но вон оно как. Он меня не послушался и почти сразу пошёл следом на место взрыва. Ну и надо признать, что сработала ваша задумка о перемещении на двух возках. Мы запутали нападавших, которые не знали, где находится Его Превосходительство. А вы неплохо стреляете, — сменил тему Лосев, кивнув на стонущего раненого.

-Надо срочно допросить задержанных, — успеваю сказать, прежде чем рядом оказался подозрительно спокойный Муравьёв.

-Поручик, что здесь происходит?

-Я попытался задержать подозрительного наблюдателя. Но их оказалось трое. В итоге был ранен атаманец Денисова, — показываю рукой на казака, которого как раз перекладывали на чью-то шинель, дабы нести к доктору.

-Распорядитесь, чтобы раненому оказали немедленную помощь, — Михаил Николаевич сразу отдал команду Красникову, — Если надо, то приглашайте любого доктора. Нельзя терять ни минуты.

-Ваши дальнейшие действия? — это уже вопрос Лосеву.

Тот переводит взгляд на меня. Его примеру следуют все присутствующие.

-Необходимо быстро допросить пленных и сразу заняться поисками других заговорщиков. Их было явно больше троих. Эти, скорее всего, просто занимались прикрытием и должны были напасть на карету в случае отсутствия взрыва. Хотя, кто знает, что у них в голове.

-Хорошо! Выполняйте! Подполковник, вы назначаетесь старшим. Не хватало ещё, чтобы поручик в поисках террористов залил кровью полгорода.

Под ухмылки и смешки своей свиты, Муравьёв развернулся и зашагал в сторону входа во дворец.

-Предлагаю не тянуть и быстро допросить задержанных. Лучше у меня в доме, благо, здесь недалеко. Во дворце излишняя суета. Да и какие-нибудь начальники захотят поделиться своим, безусловно, важным мнением.

-А с раненым что делать? — Лосев указал на недобитка, которому один из солдат бинтовал ногу.

-Думаю, выпотрошим и затем пристрелим. Чего на него лекарства тратить и ждать пока излечится? Всё равно он уже мертвец.

-Вы не имеете права! — заверещал лежавший террорист, который услышал мои слова, — Я шляхтич и подданный Его Величества! Требую к себе соответствующее моему статусу отношение!

-Я уж подумал, что вы серьёзно, — усмехнулся жандарм, увидев мою улыбку, — Сейчас пригонят две телеги, и мы направим людей к вам в дом. Вон как раз поручик Корф спешит в нашу сторону. Лучше поручу это дело ему.

-Хорошо. Значит, есть шансы, что преступников не упустят. Я предлагаю вам воспользоваться лошадью раненого казака, дабы не терять время. Пока доставят задержанных, нам надо сформировать поисковые группы и составить план.

Мы так и поступили. По дороге встретили спешащего Фредди, который сообщил, что отделение Павлова должно скоро прибыть. Я послал немца к Денисову, чтобы узнать новости и пригласить поручика на совещание. Он человек сообразительный, а самое главное — обучаемый. Инерцию мышления местных кадров никто не отменял.

* * *

— Значит, делаем нелицеприятные выводы, — через десять минут после допроса начал подведение итогов Лосев, — Покушение организовал Зыгмунд Падлевский[15], тот самый палач, который отличался звериной жестокостью даже в сравнении с иными маргиналами. Он неожиданно исчез полтора месяца назад. Оказывается, наш разбойник спокойно пересёк границу и обосновался в Гумбиннене, где вышел на связь с членами Литовского комитета. Главным исполнителем покушения являются не менее одиозные личности — Винцент Гзовский, Антоний Ильковский, Ян Гринчик, и подданный Пруссии — Соломон Август. Эта четвёрка создала так называемый отряд «жандармов-вешателей» в Гродненской губернии. Рассказывать об их зверствах долго, и не имеет смысла. К сожалению, все сумели скрыться от правосудия. Основной ударной силой выступили остатки местных подпольщиков. Какие у вас будут предложения, Иосиф Янович?

Кстати, товарищ с простреленным бедром, требовавший к себе уважительного отношения, оказался тем самым вешателем Ильковским. Двое остальных — просто мелкие сошки из жителей Виленской губернии.

-Нам известны три адреса в Вильно и одна усадьба, расположенная недалеко от города. По словам поручика, — киваю на присоединившегося к нам казака, — Его командование среагировало с завидной быстротой и все выезды из города перекрыты. По телеграфу предупреждены все города, расположенные вблизи границы. Преступники будут прорываться в Восточную Пруссию. Сейчас в Крае им просто нечего делать, так как всё под контролем наших войск. Только пограничники и армейцы не учли, что террористы воспользуются фальшивыми паспортами. Эту информацию надо будет срочно передать в Петербург. Надеюсь, наши власти воспользуются данным аргументом в переговорах с прусским посланником. Что касается наших действий, то делимся на два отряда. Казаки Варлама Александровича — люди бывалые, и должны захватить поместье. Для усиления выделю им несколько человек, которые участвовали в штурме поместий. Мы же, не теряя времени, произведём обыски в домах, указанных задержанными.

Уже перед выездом Лосев подошёл ко мне во дворе и тихо произнёс.

-Иосиф, недопустимо пытать задержанных, тем более раненого. Если пан Ильковский умрёт, то я буду вынужден написать рапорт. Поймите, нельзя бороться с преступниками их же методами. Мы не палачи, а государевы люди, поэтому обязаны соблюдать закон.

Я подобного разговора ждал, и ответ у меня был готов. Поправляю недавно переделанную кирасу, эдакую предтечу бронежилета, которую я заказал всему отделению Павлова, и внимательно смотрю на подполковника.

-Для меня всё происходящее является форменной дикостью. Люди годами строят заговоры против власти, создавая террористические ячейки прямо в столице страны. Идеологи и подстрекатели вроде Заинчевского пишут в тюрьме воззвания, которые затем становятся катехизисом для юных революционеров. Сумасшедшие помещики[16] продают имения и передают полученные деньги лютым ненавистникам России, дабы им было на что разрушать нашу страну. Бывший губернатор Края своей предательской политикой фактически способствовал росту сепаратизма и создания антиправительственных кружков. Союзник, с которым заключён специальный договор, открыто помогает мятежникам, на чьих руках кровь тысяч русских подданных.

Делаю пару глотков из фляжки, так как давно не пил. Чего-то меня опять понесло не в ту степь. С жандармом всё это мы уже обсуждали. Надо закруглять разговор и начитать операцию.

-К чему я веду… Нельзя победить заразу, не сделав надрез, а иногда ампутировав конечность. Тем более, на войне свои законы и принципы. Мы сейчас на самой настоящей войне, которая длится уже три месяца, и кто-то очень не хочет, чтобы Россия победила. Мятежники не церемонятся, когда убивают людей после жутких пыток. И я не намерен миндальничать, когда нужна срочная информация. Если придётся ковырять ножом в ране инсургента, поливая его водичкой, дабы он не терял сознание — значит, так и сделаю. В обычной, гражданской жизни — пусть всё идёт по закону. Только он должен быть один для всех. Как для террористов, так и для лиц,