Слово идальго. Карибское море - Дмитрий Светлов

– А что собой представляет Кукуй? – осторожно спросил Артём.

– Что, что, гадюшник, вот что! – рассмеялся Макаров. – Что ни день, доносы друг на друга шлют, некоторые столь абсурдны, что дьяки для смеха вывешивают их на стены.

– Почему Кукуй считают постыдным местом? – продолжал допытываться Артём.

Волонтёры дружно расхохотались, переглянулись, затем Апраксин с усмешкой пояснил:

– Там единственный на всю Москву дом терпимости, отсюда и молва. Любого входящего в ворота слободы можно обвинить в посещении этого неприличного места.

Артём сидел и тихо охреневал от услышанного – наверное, хорошо, что он не историк, а его представление об этом мире основано на фильмах и художественной литературе. Иначе тут бы его кондрашка от удивления и хватила! Но раз уж начал позориться со своими дурацкими вопросами, то надо позориться до конца!

– Что помешало Петру взять Азов с первого раза? – спросил Артём.

– Ничего не мешало, – пожал плечами Макаров. – Без спешки прошли вдоль Дона и взяли шесть крепостей. У Азова попугали врага, который за стены спрятался. А тут казаки бросились Петру Алексеевичу в ноги, пограбить просили. Царь согласился, пушкарям велел по внешней стене вдарить. Брешь пробили с третьего залпа, казаки на коней и айда в пригород.

– Не зря Азов брали да людей губили? Вдруг османы осадят, не удержать. – Артём вспомнил, что крепость вернули Турции.

– Да проку с неё никакого, торговли давно нет, персы Тамань с рекой Кубань под себя взяли, Керчь поджимают и Азову с юга грозят. Пётр Алексеевич в другом месте выгоду нашёл – не успели первый камень в Таганрог заложить, как персидские купцы тут как тут, – ответил Апраксин.

Артём никогда не рассматривал войну с подобной точки зрения. Для него всё было по-мальчишески просто: напали, побили врага и забрали себе его территорию. В реальности правители добивались государственной выгоды. Шуганули османов от Киева и дали крестьянству спокойную жизнь. Пётр взял Азов, разорил его и построил в более удобном месте русский торговый центр. Как ни крути, а Таганрог процветал даже после революции.

– А это правда, что царь Пётр построил под Воронежем флот всего за одну зиму? – продолжил расспросы Артём. – Множество линейных кораблей. Эта, как её… «Предестинация»![48]

– Что за бред? – Волонтёры переглянулись. – Как можно на реке линкоры строить? Построили весной две дюжины галер. Они предназначались для перевозки войск и огневой поддержки десанта. И собирали флот в традиционных местах на Волге и Оке, в частности на верфях Малого Китежа, а после войны галеры ушли в Астрахань.

Получив такую шокирующую информацию, явно противоречащую всем его немногочисленным историческим познаниям, Артём полночи ворочался без сна, пытаясь понять, а в свою ли реальность он угодил? Или это чистая альтернатива и его «послезнание» ничего не стоит?

Утром отряд обогнал длинные вереницы караванов и первым вышел на дорогу с другой стороны гор. Спуск к Тихому океану изобиловал многочисленными осыпями и крутыми поворотами. Очередной затяжной спуск уткнулся в хиленький висячий мостик над горной рекой. И тут движение застопорилось – солдаты головного дозора смущённо переминались, опасаясь выходить на настил, казавшийся совершенно «убитым». Показывая пример, Артём вышел вперёд и бесстрашно повёл Хулигана на другую сторону. На середине шаткой конструкции голова реально закружилась, пришлось зажмуриться и, полагаясь на ограждение, продолжить движение на ощупь. Наконец испытание закончилось. Наградой за храбрость послужил открывшийся вид на океан с многочисленными корабликами в лазоревой бухте. Последний спуск вывел на размытую дождями улочку крошечного городка Пуэрто-Армуэльес.

– Где мне найти капитана галеона, принадлежащего Михасу ла Гусману? – остановившись у мэрии, спросил Артём.

– Капитан Бенито Сантана живёт в таверне «Шаловливый попугайчик», – не задумываясь, ответил стражник.

Артём переглянулся с Этьеном: стражник знал имя капитана, что весьма необычно. На рейде собралось более дюжины парусников из Манилы и вице-королевства Перу, неужели стражник знает всех капитанов поимённо?

Найденный в указанной таверне капитан сидел за столом в общем зале в компании кувшина вина, напоминая сверкающую мишурой новогоднюю ёлку. Золота с камешками на дородном тридцатилетнем мужике висело килограмма два! Богатый буратино…

– Добрый день, сеньор Сантана! – вежливо поздоровался Артём, передавая капитану верительное письмо от хозяина галеона.

– Надеюсь, Михас нашёл на той стороне не слишком гнилое корыто! – не отвечая на приветствие, фыркнул Бенито Сантана.

– Потрудитесь соблюдать правила приличия, – не повышая голоса, сказал Артём.

– А то что? – нагло осклабился капитан.

– А то вас на закате отпоёт священник! – без угрозы сказал Артём. Он нисколько не лукавил – вякни этот бухой придурок ещё хоть слово, парень без промедления снесёт ему башку ставшим привычным ударом абордажной сабли.

– Вы… вы… – Капитан начал вставать из-за стола, но явно увидел что-то страшное в глазах молодого дворянина, от чего поперхнулся, замолк и рухнул обратно на скамью.

– Да, это я! – Артём позволил себе лёгкую усмешку. – Показывайте судно, или до свидания!

– Извините, сеньор! Бес попутал! – после небольшой паузы сказал капитан. – Прошу следовать за мной! Я покажу всё, что вас интересует!

Однако быстро он заднюю включил! Ведь явно на драку нарывался! Непонятно почему, но купец с капитаном явно заинтересованы в неравном обмене судов. Галеон ценится намного выше лёгкого кораблика, но дельцы предпочли обмен. Логичнее было продать галеон на месте, ведь в период формирования каравана через океан всегда повышенный спрос на торговые суда и максимально высокая цена. А на Карибском море купить новое судно проще простого: в Гаване огромная верфь, на которой строят корабли всех видов и классов, новые суда сходят со стапелей почти каждый день. Тем не менее Михас ла Гусман зациклился на построенной в Плимуте бригантине.

Галеон оказался здоровенным, метров шестьдесят в длину, и водоизмещением не меньше трёх тысяч тонн. Но в первую очередь он поразил не размерами, а своим экипажем: все как один, подражая капитану, носили массивные золотые украшения – ожерелья, браслеты, перстни. Разве что драгоценных камней было поменьше. Это уже не звоночек, а набатный колокол! От предлагаемой сделки пахло большими неприятностями! Любой торговец по определению жулик (не обманешь – не продашь!), осталось выяснить, в чём заключается обман.

Артём не стал мучить себя пустопорожними домыслами – для определения возможной угрозы требуется надёжная информация, а не догадки. Взяв масляный фонарь, он вместе с Апраксиным и Макаровым спустился вниз. Трюм показался громадным, а заблаговременно убранный настил оголил аккуратно уложенные гранитные блоки балласта и практически сухое днище. Экипаж предвидел тщательный осмотр и заранее открыл доступ во все укромные уголки. Оставив волонтёров изучать стыки и простукивать обшивку, Артём прошёлся по килевому брусу от форштевня до ахтерштевня. Крутой кораблик, не зря галеоны прозваны «плавучими крепостями»! Осмотр не выявил ни малейшего изъяна, парусник был не новым, но ухоженным.