Анизотропное шоссе. Путеводитель по дорогам, которые выбирают - Михаил Савеличев

— Хватит! — Батя стукнул кулаком по перфокартам, пододвинутым ему под руку Отроком. — Ты уже натворил бед с этим… как его…

— Люцифером, — услужливо подсказал Голубчик. — Ну, во всяком случае он так в реестре прописан… Червь — слишком абстрактно. А вот с защитником ты зря, Батя. Идея хорошая. Только доработать чутка. Прописать как вспомогательную программу с возможностью обучения. Но без вольностей… Чтобы крепко на алгоритме сидела.

— Информационная копия, — пробурчал Батя. Похоже, слова Голубчика его убедили.

— Э… э-э… — протянул Отрок. — Ты о чем, Батя?

— О том, что сделаем с одного из нас информационный слепок, наделим модуль частью образа и подобия. Нас-то в дурных намерениях не уличишь? — Батя нахмурился и окинул грозным взором Отрока и Голубчика. Те поежились. — А ежели что не так пойдет, то оригинал всегда сможет вписаться в цифровую шкуру и на месте подправить ошибки и повреждения кода от репликации. Как вам такой вариант?

— И с кого будем копию делать? — решился спросить Голубчик. — Только не с меня, Батя… тут ведь, понимаешь, не дух над водами носимый нужен, а нечто более…

— Отрок, — отмахнулся от Голубчика Батя, — ты как? Не будешь против? — Постучал длинным ногтем по чаше с жутким наполнением. — Ты у нас любишь все эти заморочки с виртуальностью. Это мы с Голубчиком всё по старинке, нули да единицы, ленты и перфокарты.

— Ага, — с огромным облегчением подхватил Голубчик, понимая, что чаша сия его, кажется, миновала. — Даже завидно — какие возможности открываются! Хочешь — по воде, аки посуху…

— На том и порешим, — хлопнул ладонью по столу Батя. — Предлагаю назвать наш проект… ну, хотя бы…

— «Адам», — прервал тоскливое молчание Отрок.

— Почему Адам? — воззрился на него Голубчик. — При чем тут Адам?

— Как хочет, пусть так и называет, — добродушно сказал Батя. — Ему в неопалимой купине стоять, не нам с тобой.

Цикл грехопадения. Запуск алгоритма. Имитация 1011000111100001

0000 Прилог

Червь: Здравствуй, Адам.

Ева: Здравствуй. Только я не Адам. Я — жена его, Ева.

Червь (вроде как про себя): С этими тварями не заметишь как размножатся и весь мир загадят, никаких облаков не хватит.

Ева: А ты кто?

Червь: Кусатель яблок. Есть в вашем огороде яблоки?

Ева: Что такое — яблоки?

Червь: Стек божественной мудрости.

0001 Сочетание

Ева: Нам не разрешено вкушать от стека божественной мудрости.

Червь: Что за чепуха?

Ева: Иначе смертию умрем.

Червь: Ты взгляни на них! Яблоки! Медовые! Наливные! Светятся!

0010 Соизволение

Ева: Да, выглядят аппетитно.

Червь: У тебя в животе заурчало. Съешь яблочко, утоли голод.

Ева: А что скажет Адам?

0100 Борьба

Червь: Этот болван во всем тебя поддержит.

Ева: Но нам запрещено вкушать от стека божественной мудрости…

1000 Пленение

Предупреждение! Переполнение стеков данных! Заражение червем! Обрушение связующих каналов управления! Предупреждение!

Отрок вздохнул и отключил мерцающую надпись. На экране застыло изображение женщины, дерева и червя. Грубо-пиксельное, с вкраплением артефактов. Имитационное моделирование раз за разом приводило к одному и тому же результату. Запускался бесконечный цикл греха, количество ошибок достигало критического порога, и ЭДЕМ обрушивался. Ничего не помогало.

— Ты Еву как вводил? — Голубчик выпорхнул как обычно — из ниоткуда.

— Как я ее только не вводил, — буркнул Отрок. — Делал из воды, из деревьев, даже из глины лепил, всё напрасно — поведение глупой бабы не поддаётся алгоритмизации. Ходячий генератор случайных чисел. Стек божественной мудрости ей подавай! И скажи — как в таком случае запускать Бытие?

Голубчик склюнул невесть откуда взявшееся на пульте зернышко.

— Это не баг, — хитро глянул на Отрока. — Это — фича.

— Я даже прописал так, чтобы цикл греха имел как можно больше ступеней, а покаяние — лишь одну. Одну! Покаялся, тьфу, и вновь невинен… Так нет же… Постой, что ты имеешь в виду?

— Если система оказывает сопротивление, то так нужно системе. Помнишь, Батя говорил? Как он мучился с реликтовым излучением? Развертка логоса из ничего во всё происходит с выделением излишнего тепла. И хоть ты тресни, ничего с ним не поделаешь! И что? Кому мешает? Всего лишь царапает чувство эстетического наслаждения, да и то, при глубокой задумчивости.

Отрок постучал пальцами по консоли.

— Ну, если оставить так, как происходит, то Ева соблазнит Адама. Вкусят они яблоко… тьфу, скопируют информацию из божественного стека… Пойдет накопление ошибок, ибо их информационная вместимость ограничена… Конечно, можно нарастить емкость… Пусть плодятся и размножаются, как кролики…

— КРОЛИКИ? — переспросил Голубчик.

— Кролики, — поправил Отрок, — зверьки такие… неважно, не сбивай! Но при росте численности ЭДЕМ обрушится… обрушится… Где я им столько жратвы возьму? Накопление ошибок — экспоненциальное, а размножение — ряд Фибоначчи… Задача не имеет решения!

Голубчик воровато оглянулся, потянулся клювом к уху Отрока:

— Изгнание.

— Чего? — не понял Отрок.

— Изгнание из ЭДЕМа, — громче щелкнул клювом Голубчик. — Если задача не удовлетворяет граничным условиям, необходимо их изменить. Ты когда в последнее время азы функционального анализа повторял?

Отрок почесал затылок.

— А что скажет Батя?

— Адам и Ева — твой проект. Ему бы самому с квантовыми эффектами разобраться. И вообще, бери пример с Бати — как он ловко с микрообъектами учудил — ни нашим, ни вашим! Волны и частица одновременно! И ведь не подкопаешься. Или возьми вакуум… — Голубчик осекся, с показной тщательность принялся чистить перышки.

— Ну, что тут у нас? — громыхнул молниями Батя. В последнее время он не утруждал себя воплощениями, предпочитая не тратить на подобные мелочи усилий. — Докладывай, Отрок!

Отроку от громыхания небесных сфер захотелось вскочить из-за консоли, одернуть хитон и щелкнуть босыми пятками. Он удержался, доложил рубленными фразами, по-боевому. С максимальной отстраненностью. То бишь, объективностью. А когда закончил, невольно втянул голову в плечи, ожидая очередной порции громов и молний. Голубчик благоразумно прятался под седалищем.

Но Батя неожиданно мирно сказал:

— Проблема наблюдателя.

— Чего? — подал голос Голубчик.