Мотивированный мозг. Высшая нервная деятельность и естественно-научные основы общей психологии - Павел Васильевич Симонов

нервной системы, характеризующихся параметрами: 1) экстра-интроверсии; 2) эмоциональной стабильности – невротицизма, близкого павловской шкале силы-слабости нервной системы; 3) параметром, который Павлов обозначил как подвижность (или, напротив, инертность) нервных процессов. Эксперименты на животных с последовательным разрушением ряда макроструктур головного мозга, равно как и выведение линий с различным объемом мозговых образований, позволяют высказать предположение о том, что в основе индивидуальных особенностей, описанных в виде темпераментов античных авторов, типов нервной системы по Павлову и параметров Айзенка, лежат индивидуальные особенности взаимодействия передних отделов новой коры, гиппокампа, миндалины и гипоталамуса. Соотношение «информационной» системы (фронтальная кора и гиппокамп) с «мотивационной» системой (миндалина и гипоталамус) определяет степень экстра-интроверсии, а от соотношения систем фронтальная кора – гипоталамус и гиппокамп – миндалина зависит уровень эмоциональной стабильности, или силы нервной системы по терминологии Павлова. Для фактора подвижности (инертности) в павловском ее понимании большое значение имеет активность системы гипоталамус – гиппокамп и ее соотношение с макроструктурной системой миндалина – фронтальная кора. Одним из показателей подвижности может служить индивидуально типичный для данного субъекта диапазон изменений частоты и амплитуды тета-ритма, его представленность среди других ритмов электроэнцефалограммы. Павловские «специально человеческие» типы можно, по-видимому, рассматривать как результат индивидуальных вариаций функциональной асимметрии больших полушарий головного мозга, где «художественному типу» соответствует относительное преобладание правого («неречевого», конкретно-образного) полушария.

Сознание – специфически человеческая форма отражения действительности, оперирование знанием, которое с помощью второй сигнальной системы (слов, математических символов, образов художественных произведений) может быть передано другим людям, в том числе другим поколениям в виде памятников культуры. Передавая свое знание другому, человек тем самым отделяет себя и от этого другого и от мира, знание о котором он передает. Коммуникативное происхождение сознания обусловливает способность мысленного диалога с самим собой, т. е. ведет к появлению самосознания. Внутреннее «я», судящее о собственных поступках, есть не что иное, как интериоризованный «другой». Исследования последних лет, в том числе исследования литерализации функций больших полушарий, показали, что сохранение связей гностических зон коры с речевыми структурами мозга представляет обязательное условие функционирования сознания.

Подсознание – разновидность неосознаваемого психического, к которой принадлежит все то, что было осознаваемым или может стать осознаваемым в определенных условиях, а именно: хорошо автоматизированные и потому переставшие осознаваться навыки, вытесненные из сферы сознания мотивационные конфликты, глубоко усвоенные субъектом социальные нормы, регулирующая функция которых переживается как «голос совести», «зов сердца», «веление долга» и т. п. К подсознанию относятся и проявления интуиции, не связанные с порождением новой информации, но использующие лишь ранее накопленный опыт. Подсознание защищает сознание от излишней работы и психических перегрузок. Наряду с ранее осознававшимся опытом, наполняющим подсознание конкретным, внешним по своему происхождению содержанием, имеется и прямой канал воздействия на подсознание в виде имитационного поведения. Так, ребенок за счет имитации неосознанно фиксирует эталоны поведения, находимые в своем ближайшем окружении, которые со временем становятся внутренними регуляторами его поступков.

Сверхсознание (творческая интуиция) обнаруживается в виде первоначальных этапов творчества, не контролируемых сознанием и волей. Неосознаваемость этих этапов представляет защиту рождающихся гипотез («психических мутаций и рекомбинаций») от консерватизма сознания, от чрезмерного давления ранее накопленного опыта. За сознанием остается функция отбора этих гипотез путем их логического анализа и с помощью критерия практики в широком смысле слова. Нейрофизиологическую основу сверхсознания представляет трансформация и рекомбинация следов (энграмм), хранящихся в памяти субъекта, первичное замыкание новых временных связей, чье соответствие или несоответствие действительности выясняется лишь в дальнейшем. Деятельность сверхсознания всегда ориентирована на удовлетворение доминирующей потребности, конкретное содержание которой канализирует направление «психического мутагенеза». Вторым канализирующим фактором является ранее накопленный опыт субъекта, зафиксированный в его сознании и подсознании. Взаимодействие сверхсознания с сознанием есть проявление на уровне творческой деятельности человека универсального принципа возникновения нового в процессе биологической и культурной эволюции. Функции сверхсознания и сознания соответствуют взаимодействию непредсказуемой изменчивости и отбора в происхождении новых видов живых существ. Подобно тому как в эволюционирующей популяции новое возникает через отбор отдельных особей, эволюция культуры наследует в ряду сменяющихся поколений идеи, открытия и социальные нормы, первоначально возникшие в голове конкретных первооткрывателей и творцов.

Свобода выбора (воли) – противостоящее детерминизму представление о лишь частичной, неполной зависимости поведения человека от его наследственных задатков и формирующих влияний окружающей социальной среды. Реально существующее противоречие между детерминизмом и свободой выбора может быть снято только путем привлечения принципа дополнительности. Человек несвободен (детерминирован), с точки зрения внешнего наблюдателя, рассматривающего поведение как результат генетических задатков и условий воспитания. Вместе с тем и в то же самое время человек свободен в своем выборе с точки зрения его рефлексирующего сознания. Эволюция и последующее культурноисторическое развитие породили иллюзию этой свободы, упрятав от сознания человека движущие им мотивы. Субъективно ощущаемая свобода выбора и порождаемое ею чувство личной ответственности включают механизмы всестороннего и повторного анализа последствий того или иного поступка, что делает окончательный выбор более обоснованным. Мобилизация из резервов памяти такого рода информации ведет к усилению потребности, устойчиво главенствующей в иерархии мотивов данной личности, благодаря чему она обретает способность противостоять ситуативным доминантам, т. е. потребностям экстренно актуализированным сложившейся обстановкой. Чувство личной ответственности, как и механизм прогнозирования последствий, формируется в процессе онтогенеза. Вот почему до определенного возраста мы не считаем ребенка ответственным за свои поступки и перекладываем его вину на родителей и воспитателей. При выборе поступка деятельность сверхсознания может представить в качестве материала для принятия решения такие рекомбинации следов предварительно накопленного опыта, которые никогда не встречались ранее ни в деятельности данного субъекта, ни в опыте предшествующих поколений. В этом и только в этом смысле можно говорить о своеобразной «самодетерминации» поведения как частном случае реализации процесса самодвижения и саморазвития живой природы.

Воспитание – формирование такого набора и такой иерархии потребностей воспитуемого, которые наиболее благоприятны для развития общества и реализации личности во всем богатстве ее потенциальных возможностей. Канализация удовлетворения потребностей в желательном для общества направлении достигается двумя путями: 1) непосредственным воздействием на сознание и подсознание субъекта с помощью имитационного воспроизведения поведенческих эталонов и 2) через вооружение субъекта социально ценными способами и средствами удовлетворения его потребностей, исключающими их уродливые социально неприемлемые трансформации. В отличие от обучения, адресующегося почти исключительно к сознанию ребенка, воспитание (как и искусство!) призвано воздействовать на подсознание и сверхсознание воспитуемого. Подлинная воспитанность предполагает не одно лишь знание норм, не соблюдение принятых в обществе правил с целью награды или ухода от наказания, а невозможность нарушения принципов, ставших внутренними регуляторами действий и поступков. В субъективной неосознаваемости объективных преимуществ просоциального поведения суть моральной диалектики.

Душа, духовность – с материалистической точки зрения и в современном словоупотреблении этих понятий