Всего один шаг - Павел Комарницкий

Мы втроём размещаемся в камере телепорта, как единоутробные близнецы. Тесновато троим… Сверху опускается крышка, становится темно. Вот интересно, если палец, скажем, или крыло попадёт под эту крышечку, что будет?

«Попробуй, узнаешь» — не улавливаю, чья мысль.

«Крышка не встанет, как надо, и снова поднимется. Канал погасят, телепортацию отменят, а палец тебе вырастят новый» — снова не улавливаю, чья мысль. Но я уже ощущаю, что это шутка.

«Шутка. Датчики нажатия тут очень чувствительные, и крышка отойдёт, не повредив твой палец»

Шипит воздух, вытекая из камеры. Всё?

— С прибытием!

* * *

— Нет слов… — папа Уэф разглядывает портреты. — Биан, ты хотел уволить такого работника? Ну и кто ты после этого?

— Самодур, верхогляд и разгильдяй! — отчеканивает Биан. — Вот покончим с «зелёными», сам себя уволю. С формулировкой «за несоответствие занимаемой должности». Уйду в службу очистки водоёмов!

Они все весело смеются, и я смеюсь. Мне хорошо. Мне хорошо вот здесь, с ними. Старшие товарищи мои, боевые товарищи…

— Но на Геннадия и Петра Иваныча они не вышли пока, и это радует, — Папа Уэф тасует снимки, увеличивая их один за другим. Стой!

Уэф улавливает, увеличивает снимок на весь экран. Я разглядываю его. Вот так вот, папа Уэф… С экрана на меня смотрит Катя. Та самая.

…Мёртвый, неподвижный взгляд, медленно оживающий под воздействием моей болтовни. Рука, широким веером рассеивающая мелкие белые таблетки…

…Она разом останавливает взгляд на моём лице, и я слышу мысленно её изумление.

«Роман? Рома?»

«Ты меня слышишь?»

«Да. Да, слышу. Вот мы и встретились, Рома. Выходит, Земля и правда круглая?»…

Уэф внимательно смотрит на меня, улавливая мои мысли.

— Да, Рома. Эта женщина заступила тебе на смену на «точке».

— Ей грозит опасность?

— Им всем грозит опасность, если вы не справитесь, — Уэф кивает на пасьянс из портретов. И не только им, Рома. Вот так вот.

— Биан… — я перевожу взгляд на шефа, и тот улавливает.

— Только для героя-биоморфа. Ладно, Рома, завтра с утра начнём с неё первой. Сейчас мы с Кио и Уином подготовим аппаратуру, а ты отдыхай.

— Да я…

— Стажёр, повторить команду!

— Есть отдыхать! — козыряю я.

— Ну то-то.

— А если тебе не хочется спать или слоняться без дела, Рома, — вмешивается Уэф, — то с разрешения твоего шефа я попрошу тебя об одной вещи. Ты же неплохо водишь автомобиль, так?

— Было дело.

— Ну вот. Тут Пётр Иваныч утром оставил свою повозку, уехал на Чалке. Так ты бы перегнал сей аппарат его владельцу на кордон. Он тебе спасибо скажет. А то все у нас тут заняты.

— Я готов, — я встаю.

— Биан?

— Я не против. Тут глухой лес, притом уже вечер.

— Будет сделано!

Да, давненько я не катался на авто. Сейчас проверим, как она на ходу, дедова «Нива». Крутая, должно быть, машинка-то…

— А можно мне на кордоне задержаться?

Биан с Уэфом переглядываются.

— Погоди… Уж не собрался ли ты ехать до самого кордона?

— А как? — я растерян.

— Да до выезда, до дерева-шлагбаума только доведи! Машина же телепатией и собственной волей не обладает. А дальше она сама доедет, дашь ей задание и всё.

— Сама? — выражение моего ангельского лика стремительно упрощается.

В глазах Уэфа зажигаются знакомые огоньки.

— А что это за техника, которая не может найти дорогу домой самостоятельно? Нам такая не нужна.

М-да… Логично, нечего возразить.

— Ну иди уже, делай, раз напросился, — смеётся Биан.

* * *

Солнце уже село, и закат заливает полнеба светлым золотом, предвещая на завтра хорошую погоду. Я стою на крыльце старого скита, вдыхая запахи земного леса. Лето, вот и опять здесь лето. Как давно это было… Да было ли?

Прохладно, однако… Надеть, что ли, термокостюм? Да не хочу, обойдусь. Я уже привык к отсутствию одежды, и она меня стесняет, как водолазный скафандр…

Я внезапно поворачиваюсь и быстро возвращаюсь в дом. Водолазный скафандр, говоришь? Удобства предпочитаете, господин биоморф? Вот я тебе покажу удобства!

В кладовой всё на местах, и мой скафандр тоже лежит, свёрнутый и отчищенный. Удобная вещь эти «домовые», массу времени экономят… Вот только пироги-ватрушки печь их не научили.

Я влезаю в прохладное шелковистое нутро скафандра, продеваю крылья в зацепы механических усилителей. Острые передние кромки моих крыльев блестят металлом. На голову я одеваю прозрачный пузырь шлема. Привычно уже тестирую готовность всех боевых систем.

Вот так вот, как говорит папа Уэф. Да, перестраховка. Но я обещал Ирочке вернуться, и я это сделаю. Хватит быть балбесом, надеющимся на удачу и «авось». Ни одного лишнего шанса «зелёным» я не дам.

Дедова «Нива» стоит, приткнувшись в углу двора. Дверца открывается без всяких усилий, и ключи зажигания торчат в замке. Но, как я понял, эти ключи чистая бутафория. Угонщик машину не заведёт ни при каких обстоятельствах.

Действительно, едва я захлопнул дверцу, как на лобовом стекле зажглись значки и надпись по-русски.

«Вход разрешён. Выбрать цвет/номер»

«Папа Уэф» — взываю я. — «Это сильно крутая тачка, однако. Тут парализатора нету? Мало ли…»

Шелестящий бесплотный смех.

«Вот парализатор не догадались поставить. Но я подумаю. Вообще-то это Кио Петру Иванычу повозку уделывал, от души. Всё у тебя? А то я работаю»

«Да вроде всё. Извини, что отвлёк»

Я разглядываю светящиеся значки на ветровом стекле. Мда, рядовому деревенскому трактористу тут было бы нелегко… А впрочем, тракториста это чудо техники, очевидно, просто не идентифицирует. Входа нет, и точка.

Кстати, вот интересно… Я открываю «бардачок», и обнаруживаю там белые карточки — не то картон, не то пластик. Понятно…

Я тыкаю пальцем в список цветов, выбираю «свой», и машина приобретает знакомый тёмно-зелёный колер. Выбираю номер, тоже «свой». Одного взгляда на «бардачок» достаточно, чтобы удостовериться — вместо белых квадратиков лежат полноценные документы на данный автомобиль. Я листаю — цвет кузова… номер…номер двигателя… Всё ясно, дальше можно не глядеть.

Некоторое время я развлекаюсь, меняя цвета и госномера. Номерные знаки, талон техосмотра на ветровом стекле и документ в бардачке послушно отражают изменения реальности. Да-а… Вот интересно — у Геннадия тоже подобная машина, или это специзделие исключительно для Петра Иваныча Дымова?