Швейцарец - Роман Злотников

Парень снова сглотнул, бросил отчаянный взгляд на второго охранника и растеряно начал:

– Но-о-о…

– СДЕЛАТЬ, Я СКАЗАЛ! – злобно рявкнул «товарищ Вернер». И Алекс, вздрогнув, начал поспешно расстегивать холщовый пояс, в который было загружено почти два килограмма золота.

После того как золото оказалось у него в руках, бывший старший охранник небрежно перекинул весьма тяжелый пояс через левое плечо и, подойдя вплотную к Алексу, упер дуло пистолета ему в лопатку, после чего коротко приказал:

– Теперь идем.

– Вернер, опомнись! – снова подал голос второй, однако при этом опять так и не предприняв ни единой попытки хоть как-то помешать начальнику.

– Заткнись, я сказал, – рыкнул тот. – Стой на месте, и никто не пострадает, – после чего пихнул пистолетом в спину Алексу: – Вперед, господин Штрауб.

Алекс с заледеневшим сердцем осторожно двинулся вперед. По идее, шаг в портал должен избавить его от подобного конвоя, потому что в прошлый раз Обервеер, проскочивший портал сразу вслед за ним, оказался на другой стороне уже мертвым. Но кто его знает, как оно все случилось на самом деле? Может, дело было не в портале, а в самом Обервеере. Ну слабое сердце у человека оказалось, а тут такой стресс… Или, например, портал не пускает никого, кроме Алекса, только в прошлое, а в будущее – хоть толпами ходи… С этими мыслями парень на подгибающихся ногах подошел вплотную к порталу, глубоко вздохнул и-и… шагнул вперед…

* * *

– Тридцать шестой – примите заказ!

Алекс встрепенулся и, протянув руку, нажал на тангенту.

– Слушаю, тридцать шестой?

– Войкова честа, семьдесят один. Пиццерия «Пирамида».

– Принял, две минуты, – отозвался Алекс, одновременно включая поворотник и врубая передачу…

* * *

Портал не подвел! На другой стороне на Алекса рухнуло уже мертвое тело… вернее, его кусок. Потому что «товарища Вернера» разрезало порталом на две очень неравные части. Одна хм… треть упала на парня, буквально обдав его кровавым дождем, а остальное… остальное, похоже, осталось далеко в прошлом. Ну или внутри скалы… Алекс оттолкнул вовсю кровящие останки и зло выругался. Ну какого черта этому идиоту было надо-то? Из-за этого урода опять все пошло через жопу! Хотя… он торопливо и кривясь перекантовал валявшийся кусок трупа и снова выругался. Вот черт – большая часть пояса с золотом также осталась в прошлом. В том жалком обрывке, который оказался на этой стороне портала, хорошо если десяток монет окажется. Алекс выругался в третий раз и бессильно опустился на… пол? Бли-ин… Он же в доме! А где хозяева? Ну которые нынешние? Почти сто лет же прошло… Хорош он будет, если они обнаружат его в таком виде – залитым кровью, рядом с куском трупа и с золотом в руках. Никакого дознания не надо – картина преступления вычисляется на раз! Но в доме было тихо. А когда Алекс немного огляделся, то понял почему.

Дом сгорел. Причем произошло это уже довольно давно. Не девяносто восемь лет назад, конечно, но лет десять с того момента точно прошло. А то и двадцать… Потому что часть обгоревших балок успела сгнить, вследствие чего часть крыши обрушилась внутрь, причем так, что завал напрочь перекрыл входную дверь. Так что никаких хозяев можно не опасаться. Если только какие бомжи случайно решили скоротать ночь в заброшенном доме. Ага, бомжи в Швейцарии в начале XXI века. Смешно… Алекс несколько минут посидел, отходя от всего произошедшего, а затем тяжело поднялся. Блин, надо срочно замыть кровь, а то она схватится, и тогда даже стиральный порошок не поможет. Тем более что у Алекса его и нет. Потому что появляться в залитой кровью одежде на людях – это сразу же вляпаться. А во что переодеться у Алекса не было. Опять-таки благодаря этому уроду «Вернеру». Ведь в саквояже у него было кое-что, собирался же, думал, планировал все – так нет, даже и не вспомнил про него под дулом пистолета… Алекс бросил на валяющиеся останки злобный взгляд и тяжело вздохнул. Ну почему у него всегда все идет так криво? Ведь не дурак же – готовится, распланирует все вроде как наилучшим образом, и все равно – один хрен… Ладно, замяли. Главный насущный вопрос: где взять воду? На дворе, на минуточку, март, и сейчас уж ночь. То есть снега снаружи, скорее всего, нет, а лужи уже, возможно, замерзли. Задачка…

* * *

На этот раз пассажирами оказались две молоденькие девчушки. Они выскочили из дверей пиццерии, о чем-то весело щебеча по-словенски с такой скоростью, что Алекс почти ничего не понял. Впрочем, когда он переспросил адрес, одна из них мило улыбнулась и повторила более четко и раздельно. Зато вторая обдала парня пренебрежительным взглядом и что-то шепнула подруге на ухо. После чего обе весело рассмеялись. Алекс криво усмехнулся и врубил скорость, трогая с места. А что делать – доля эмигранта горька. Тем более в этом времени и в этой Европе…

* * *

О том, как он корячился, сначала откалывая лед с обрушившихся конструкций крыши, который, похоже, сохранился там, потому что эти обломки оказались внутри дома, то есть в тени, потом растапливая его на каком-то ржавом железном листе, которым побрезговали те, кто основательно разграбил сгоревшие развалины, а затем отстирывая кровь получившейся жижей, можно было написать не то что поэму, но, вероятно, целый роман типа «Войны и мира». Результат оказался хреновым, то есть если считать за цель приведение одежды в более-менее приличное состояние. С другой стороны, несмотря на то что кровь до конца отмыть так и не удалось, на фоне той грязи и ржавчины, которой он загваздал одежду в процессе «стирки», она уже не так сильно бросалась в глаза. Так что, закончив свою полубессмысленную эпопею, Алекс, ежась от холода, натянул на себя еще мокрые тряпки и принялся прорываться наружу. Что оказалось не таким уж и легким делом. К дверям пробиться не удалось – их завалило намертво. Окна первого этажа также оказались недоступны. Так что пришлось карабкаться на второй этаж, что было весьма опасным занятием, потому что балки, на которых держался пол второго этажа, также дышали на ладан и угрожающе скрипели, грозясь обрушиться в любой момент, а потом осторожно вылезать из окна и спускаться по стене. До самой земли спуститься не удалось. Где-то на высоте полутора метров Алекс оступился и шмякнулся вниз, как куль с навозом. Было больно, но, слава богу, он умудрился не повредить себе ничего серьезного. Если, конечно, не считать за серьезное основательно отбитый копчик.

До усадьбы Хуберов парень добрался часа в три ночи. К его удивлению, она оказалась окружена довольно высоким и глухим забором. Это в Швейцарии-то? Да тут вообще забор отыскать еще та задача. В лучшем случае низкий и прозрачный штакетничек или вообще три жердочки на паре низеньких столбиков… Впрочем, то, что построенный им дом уже долгое время находился в таком полуразрушенном состоянии, также наводило на невеселые мысли. Что же творится-то в этой, созданной во многом его усилиями реальности, что педантичные и аккуратные немцы (швейцарцы же тоже немцы…) не реагируют на столь режущую глаз разруху у себя под боком? Полусгоревший дом – это ж не живописные средневековые развалины, не правда ли?