Молот ведьм - Константин Образцов

— Ладно, проверим, — согласился Чекан, и вдруг вспомнил — Кстати! Я же сделал, что ты просила. Ну, про квартиру в центре…

Алина почувствовала, как сердце подпрыгнуло и забилось сильнее.

— Да, — сказала она.

— Интересная история. По документам на этом месте вообще нет никакого жилого помещения, только чердак. Но ребята из районного отдела приехали, посмотрели — да, действительно квартира. В силу того, что официально она нигде не указана, решили все-таки вскрыть дверь, чтобы посмотреть. Им самим любопытно стало, да и для контроля оперативной обстановки в районе полезно: может, там склад наркотиков или еще и что.

— И что?

— Да ничего особенного. Несколько пустых комнат, в одной вроде какая-то мебель, кровать, еще что-то. Людей нет, но явно кто-то время от времени ночует: запах такой, характерный, как будто там в одежде спят с закрытыми окнами, а еще коробки из-под еды, окурки…

— И пустые бутылки из-под виски, — тихо добавила Алина.

— Да, точно, — Чекан быстро взглянул на нее. — Местные оперативники еще удивились, что у бродяг уровень жизни повысился. Откуда знаешь про виски?

— Догадалась.

— Не расскажешь?

— Семен, давай потом как-нибудь, — сказала Алина. — Сегодня поздно, ты не спал почти двое суток…

— Ну, как хочешь, — вздохнул Чекан. — Ладно, поехали. Тебя подвезти?

Алина улыбнулась.

— Лучше я тебя. Тебе за руль сейчас опасно садиться, посмотри, бледный весь и с кругами под глазами… Правда, если хочешь, оставляй машину здесь, а я подброшу до дома? Нам почти по пути.

— Спасибо. Справлюсь.

Они вышли в коридор. Изолятор был полон неуютной, напряженной тишиной, тревожными мыслями и неспокойными снами. Дежурные провожали их молчаливыми кивками, звоном ключей и негромкими служебными репликами. На улице похолодало, нервный ветер метался от дома к дому, натыкаясь на острые углы.

— Семен, спасибо тебе большое, — сказала Алина. Она подняла воротник пальто и придерживала волосы, которые ветер раздувал золотым ореолом, и неожиданно для самой себя добавила: — Напиши, как доедешь.

Чекан улыбнулся, кивнул и пошел к своей машине.

— Только это все-таки не он, — негромко сказала Алина, глядя ему вслед. — Не Инквизитор.

— Значит, — задумчиво проговорила Прима, — они уверены?

Альтера перевела взгляд на Терцию, расположившуюся в кресле по другую сторону столика напротив Примы. Сама Альтера сидела между ними на диване; он был широкий, низкий, и сиделось на нем неудобно: колени задирались, поднимая юбку, и казалось, что задницу как будто затягивает в мягкую глубину, так что вот-вот, и она коснется пола.

Терция кивнула, качнув жесткими рыжими кудрями.

— Мне сказали, что уверены на сто процентов. Во всяком случае в том, что Лилит убил именно этот тип, а экспертиза вроде как доказывает, что убийца во всех случаях был один и тот же. Так что…

Терция пожала острыми веснушчатыми плечами, торчащими из широкого ворота белого свитера. Стилизованный орел, выложенный из стразов на тонкой ткани, провисающей на худой груди Терции, качнул крыльями, вверх и вниз.

— Ну, — сказала Прима. — Вот все и закончилось. А вы боялись.

«Как будто ты не боялась», — подумала Альтера и взглянула на Приму. Та восседала в кресле, обитом светлой тканью с орнаментом из королевских лилий, с резными позолоченными изогнутыми ножками, подлокотниками, украшенными львиными мордами, и высокой изогнутой спинкой. На Приме был золотисто-желтый халат, плотно обтягивающий стройные бедра закинутых одна на другую ног, на голых стопах которых красовались домашние туфельки с низкими каблуками. Бледное солнце с пугливой осторожностью касалось пышных светлых волос, словно стареющая служанка, поправляющая прическу хозяйки. Прима выглядела как королева, дающая аудиенцию своим подданным, и выслушивающая ожидаемые новости о том, что враг, дерзнувший посягнуть на ее владычество, потерпел заслуженное и сокрушительное поражение.

Обстановка комнаты тоже располагала к подобным ассоциациям: тяжелая мебель с резьбой и позолотой под старину, тщательно восстановленная лепнина на высоком потолке, большие двустворчатые двери, ведущие в спальню, огромный камин перед диваном, облицованный мраморной плиткой — разумеется, действующий, старинное зеркало над камином и большая картина маслом — «подлинник», как многозначительно называла ее Прима — изображавшая смуглых и мускулистых козлоногих фавнов, предающихся чувственным утехам с белокожими нимфами на берегу ручья, под взглядами благостно улыбающихся румяных амуров, похожих на младенцев — переростков.

Госпожа шабаша. Княгиня ковена. Хозяйка есбата. Уверенная в себе, умная, властная и бесстрашная.

«Обманывай кого хочешь, только не меня, — думала Альтера. — Только делала вид, что тебе все нипочем, а сама боялась, да еще как».

И бояться, действительно, было чего.

Конечно, их маленький «кружок по интересам» и раньше нес потери. В конце концов, жизнь есть жизнь, а все они люди. Бывало, что кто-то уезжал из города, навсегда порывая с ними связь — редко, но пару раз такое случалось. Кто-то погибал: в автомобильной катастрофе, от рук случайных ночных грабителей-наркоманов. Полтора года назад одна девушка, недавно принятая в ковен, пропала без вести, совсем как несчастная Лилит, и они так и не смогли ее найти: даже покойная ныне Стефания оказалась бессильна. Но никогда, ни разу на все эти годы, никто не охотился за ними целенаправленно, осознанно, да еще с такой пугающей безжалостностью и дерзостью, оставаясь при этом неопознанным и неуязвимым.

Исчезновение Лилит в феврале было не более, чем досадной неприятностью. Жаль, конечно, но мало ли, что могло случиться в этом городе с молодой девушкой, к тому же не слишком стеснявшей себя разборчивостью в выборе знакомств? «Догулялась», — сказала тогда недовольная Прима, и только. Страшная смерть Стефании, последовавшая менее, чем через месяц, стала настоящим потрясением, шокирующим своей внезапностью и жестокостью. Подробности пыток и самой казни были жуткими, но еще больший страх вызывала надпись «ВЕДЬМА», демонстрирующая пугающую осведомленность того, что изуродовал, а потом и сжег заживо несчастную ведьму. Кроме того, гибель старой ведуньи явилась серьезным ударом по самому ковену: погибла не какая-нибудь вновь принятая в их тесный круг девочка, а опытная, сильная женщина, практиковавшая едва ли не всю жизнь еще до того, как присоединилась к ним четыре года назад. Как раз тогда они обрели наконец постоянное место для проведения ассамблей, и Прима, вдохновленная отчасти этим событием, а отчасти, как всегда, очередными «откровениями» и «благословениями», решила, что настало время серьезно расширить шабаш. Дело это было не столь простым, как могло показаться: одного желания стать ведьмой недоставало, иначе бы в ковен вступило полгорода. Нужна была еще и решимость, а еще наличие сил и способностей. Мысль привлечь к специфическому рекрутингу кого-нибудь из практикующих настоящих ведьм принадлежала Альтере, она же и нашла Стефанию, в течении трех месяцев едва ли не ежедневно обходя приемные шарлатанов, профанов и жуликов, раздражавших ее настолько, что порой приходилось сдерживаться из последних сил, чтобы не продемонстрировать, как на самом деле выглядят те силы, обладателями которых они себя заявляли. Идея себя оправдала: Стефания взялась за дело и пополнила ковен четырьмя новыми участницами, да и сама оказалась полезным членом сообщества. О ее гибели они узнали уже через час после того, как полиция обнаружила обгоревший труп старой ведьмы в пригородном дачном поселке, и тогда, впервые за более, чем тридцать пять лет, Альтера увидела в глазах Примы страх. Конечно, оставалась еще вероятность того, что исчезновение Лолиты и смерть Стефании не связаны друг с другом, и что гадалка действительно пала от рук какого-то сумасшедшего, слишком близко к сердцу принявшего ее род занятий — так думали в полиции, так сама Прима сказала и всем остальным. Но вечером того же дня она, Альтера и Терция собрались здесь же, у нее на квартире, чтобы обсудить создавшееся положение. Погибшая знала всех троих лично, и если не выдержала пыток, если проговорилась, то… Об этом не хотелось и думать. Проклятая надпись «ВЕДЬМА» не выходила из головы.