Будешь моей мамой - Ирина Волчок

— Действительно. — Шурка забежала вперед, развернула Ольгу лицом к солнцу и принялась пристально рассматривать ее мокрые щеки и слипшиеся ресницы. — Померещилось черт-те что. С недосыпу, наверное. Старею, что ли?

И Ольга рассмеялась сквозь слезы, и Игорь рассмеялся вслед за ней, а Шурка вздохнула, щелкнула языком и сурово покачала головой:

— Сумасшедший дом. То плачут, то смеются, как сказала бы Анька… Ну, ничего, я вас в норму вобью.

А потом они приехали домой, и Шурка с порога заорала:

— Анька! Теть Кать! Где вы все? Можете не прятаться, все равно найду! А ну, быстро целуйте меня, я с поезда! О! А это кто? А, я знаю, вы мама Игоря Дмитриевича! Инга Максимовна, правильно? Вылитый он! Просто как близнецы! Та-а-ак… А это еще что за безобразие?

Это Шурка увидела маячившего посреди комнаты Сашу-маленького и замерла с Анной на руках, хмурясь, кусая губы и подозрительно щуря ярко-зеленые глаза.

— Это Саша-маленький, — объяснила Анна, улыбаясь во весь рот. — Он буквально не замужем.

— Что маленький — это еще простительно, — сурово произнесла Шурка, поставила Анну на пол и подбоченилась. — Но он же совершенно рыжий!

— На себя посмотри, — обиженно буркнул Саша-маленький и покраснел как маков цвет.

— Речь сейчас не обо мне! — с негодованием возразила Шурка. — Речь сейчас о тебе! Придется перекраситься.

— Ну и перекрашивайся, — буркнул Саша и отвернулся.

— Тебе придется перекраситься, — категорическим тоном заявила Шурка. — Двое рыжих в одной семье — это перебор.

— Чего? — возмутился Саша-маленький и покраснел еще сильнее. — Эй, люди, чего эта кошка рыжая ко мне цепляется?

Люди откровенно развлекались, любуясь битвой рыжих титанов, а Ольга вдруг почувствовала, что у нее глаза опять на мокром месте. Она так надеялась, что Шурка всем понравится и все понравятся Шурке…

— Не расстраивайся. — Шурка обняла Ольгу, прижала ее к своей груди и успокаивающе погладила по голове. — Не обращай на него внимания. Маленький — он и есть маленький. Может, вырастет — поумнеет.

Саша-маленький зашипел сквозь стиснутые зубы, повернулся и потопал из комнаты, а Шурка горестно вздохнула:

— У меня в юности бойфренд точно такой же был. Я уже почти решила замуж за него идти, а потом смотрю — нет, нельзя за него замуж. Совершенно не умел смотреть в лицо опасности. Чуть что — поворачивается и бежит.

Саша-маленький опять зашипел и развернулся на сто восемьдесят градусов.

— В юности — это давно было? — злобно спросил он, скаля безупречные зубы в очень неестественной улыбке и храбро глядя в лицо опасности.

— Давно, — вздохнула Шурка. — Семь лет назад. Или восемь? В третьем классе…

— Бурная у тебя юность была, — еще более злобно заявил Саша-маленький.

— Зато есть о чем сейчас, в старости, вспомнить, — мечтательно улыбнулась Шурка.

— Наш человек, — удовлетворенно заметила Инга Максимовна, с интересом переводя взгляд с Шурки на Сашу-маленького. — Бедный Саша…

— Так он еще и бедный? — ахнула Шурка. — Столько недостатков в одном человеке? Катастрофа.

Саша все-таки не выдержал и убежал в кухню, а Ольга опять чуть не разревелась.

— Шурка, — растерянно забормотала она. — Ну что ты на Сашу набросилась? Знаешь, какой он хороший!

— Ладно, ты мне потом подробнее расскажешь, какой он хороший, — отмахнулась Шурка. — Сейчас будет раздача слонов. Я тут вам всем гостинчиков привезла…

Вся эта суета продолжалась несколько часов подряд. И только после обеда все немного угомонились. Чижика уложили спать. Шурка, заявив, что тоже с ног валится, ушла в отведенную ей комнату. Инга Максимовна устроилась в большой гостиной перед телевизором. Саша-маленький с Катериной Петровной затеяли лепить вареники с вишней к ужину, а Игорь заявил, что пора Ольге посмотреть свою новую квартиру, схватил ее за руку и чуть не насильно потянул к двери.

— А как же Чижик? — растерялась Ольга. — Чижика я что, оставлю?

— В доме прорва народу, — непреклонно заявил Игорь. — Пойдем, неужели тебе неинтересно? Тут рядом, буквально через два дома. И мы ненадолго… наверное.

Ольга послушно пошла за ним, чувствуя, что с каждым шагом растет в ней какая-то тревога… или страх… или если не страх, то ожидание страха. И это ожидание страха сковывало ее, отгораживало от счастливой атмосферы сегодняшней суеты, загоняло в прошлое.

Конечно, она сама виновата. Как она могла согласиться? Какой, к черту, замуж, если ее колотит от ужаса от одной мысли, что вот сейчас они останутся вдвоем в пустой квартире. Как она могла подумать, что не боится? Более того, она даже вслух сказала, что не боится. Дура, дура, дура. Надо признаться, пока не поздно. Надо честно все объяснить, и, может, Игорь поймет и не будет злиться на нее слишком сильно. Нет, злиться он, конечно, будет, но, может, разрешит остаться с Чижиком.

— Вот. — Игорь открыл квартиру и тут же отдал ей ключи. — Вот это и есть твоя квартира. Ну, что же ты? Входи. И меня приглашай.

Он настойчиво подтолкнул Ольгу, и она на ватных ногах, как во сне, переступила порог, сделала пару шагов и остановилась посреди просторной прихожей, прислушиваясь, как Игорь входит следом и тут же захлопывает дверь.

— Ну, веди меня к столу, — несколько напряженным тоном велел Игорь и положил ладони ей на плечи. — Новоселье праздновать будем.

Ольга тревожно сжалась и попыталась проглотить ком в горле.

— Оленька, — шепнул Игорь у нее над ухом. — Ты что, Оленька? Тебе что-то не нравится?

— Как это — не нравится? — фальшиво удивилась Ольга. — Что мне может не нравиться? Я же ничего еще не видела.

— Ну, смотри. — Игорь обнял ее за плечи и повел по квартире, на ходу объясняя: — Шкафы встроенные, глубокие, что хочешь влезет… В ванной я хотел зеркальную стену, но Галка сказала, тебе не понравится. А может, сделать, а? А это кухня. Правда, здорово получилось? И вход на лоджию и из кухни, и из большой комнаты. Пойдем… Вот видишь, как удобно… И стол накрыт… Сейчас мы шампанского по чуточке, ключи обмыть… Оленька, ну что с тобой такое?

Ольга машинально переставляла ноги, двигаясь рядом с Игорем как марионетка, послушно смотрела невидящим взглядом на то, что он показывал, слушала его голос, совершенно не вникая в смысл слов, и думала только о том, что она очень боится, боится, боится… Надо ему сказать.

— Я боюсь, — с трудом выдавила она пересохшими губами. — Мне надо было раньше сказать… но я думала, а как же я буду без Чижика? И не смогла…

— Стой. — Игорь убрал руку с ее плеча.

Она ожидала, что станет легче, но стало еще труднее. Такое чувство, будто потерялась в дремучем лесу. Игорь шагнул к столу, взял бутылку шампанского, быстро и бесшумно открыл ее и наполнил два огромных бокала.