Другая сказка про Золушку - Ирина Алексеева

Больше в спальне не прозвучало ни одного слова, но наши разгоряченные, обнаженные тела вели свой собственный диалог, сплетаясь друг с другом в древнем, как сама Бездна, танце.

Утром я проснулась от пения птиц за окном. Солнечные лучи скользили по тонкому одеялу, прозрачный тюль колыхался от проникшего в комнату сквозняка, но я точно помню, что накануне засыпала вовсе не в этой постели. Оглядевшись, я обнаружила себя в старой спальне родителей. Похоже, Эрик все же позволил мне соблюсти приличия хотя бы перед лицом прислуги – никто не узнает, где и как я провела эту ночь. Самого фея, как и ожидалось, рядом не было. А жаль. Все события, предшествовавшие сну, отпечатались в сознании и вряд ли исчезнут из памяти даже в глубокой старости. Прикрыв глаза, я будто воочию увидела, как наши обнаженные, разгоряченные тела извиваются, переплетаясь, как мои руки скользят по гладкой коже, но мне этого все равно мало. Эрик был во мне, казалось, куда уж глубже, но мне хотелось отдать ему еще больше, и не было страха потерять себя, раствориться. Глаза фея мерцали в полумраке, и в какой-то миг мне действительно почудилось в них что-то, очень похожее на взаимность, но, возможно, я просто как всегда выдала желаемое за действительное.

В дверь тихо постучали, и я поспешно натянула одеяло до подбородка, потому что сорочки на мне не было. В спальню, так и не дождавшись ответа, проскользнула Кара, горничная.

– Доброе утро, – пожелала она, раздвинув тяжелые портьеры на окне рядом с постелью.

– Доброе, – буркнула я, наблюдая за ее перемещениями. И чего, спрашивается, заявилась?

– Хотя какое уже утро-то? – бросив на меня хитрый взгляд, Кара обошла постель. – Обед уже скоро. Вам сюда подать, или изволите спуститься в столовую?

Обед? Как обед? А как же аудиенция у короля? Почему меня не разбудили?

– Который час? – удерживая на груди одеяло, я вместе с ним поспешно скатилась с кровати и бросилась в гардеробную. Паника захлестнула меня, сердце колотилось где-то в горле. Бездна! Если я опоздаю, что сделает герцог Арлингтон? Я ведь и к нему должна успеть. И не только я, еще и Эрик.

– Скоро обед, – терпеливо повторила девушка.

– Где Э… лорд Флорен? – спросила я Кару, которая так и осталась стоять у окна.

– Так уехал лорд, – усмехнулась она, и, обернувшись, я поймала на себе понимающий, сочувствующий взгляд. – На рассвете еще. Вас велел не будить.

Сердце, до того бешено стучавшее, на миг замерло, по телу пробежал холод дурного предчувствия.

– Куда уехал? – сдув с лица прядь растрепавшихся волос, я вернулась к поискам платья. Может, все не так и плохо. Фей вернется, и к тому времени я должна быть полностью готова отправиться в королевский дворец.

– Так не отчитался он. Забрал Росси и был таков, едва петухи пропели. Мрачный был и какой-то нервный, будто украл что.

– Ничего не украл, – заявила я, дабы на корню обрубить все домыслы прислуги. Даже то, что было между нами ночью, случилось по добровольному согласию. А то, что уехал он потом…

Сердце ныло от боли, но я смотрела на мир сухими глазами. Их немного щипало – но самое последнее дело давать горничной повод для сплетен. И пусть в недавнем прошлом мы были едва ли не подругами, дистанция между нами установилась как-то слишком быстро. Наконец, я вытащила из шкафа более или менее приличное платье, голубое, с вышивкой по лифу серебряной нитью. Оно принадлежало моей матери и несколько лет пылилось, потому что графиня Милтон была крупнее и выше, а перешить его под себя не сочла нужным.

– Вот это подготовь, – я бросила наряд на постель, мимолетно отметив, что веду себя ничем не лучше, чем мои сводные сестрички. Высунувшись из-за двери, я успела заметить обиженно поджатые губы и высоко вздернутый нос. Ну и ладно, позже разберусь с недовольной прислугой, сейчас есть дела поважнее. например, узнать, вернется ли вообще мой крестный фей. Думать о том, что он все же изменил свое решение и отправился в Семигорье, не хотелось. Да и не мог он уехать вот так, не попрощавшись. Я же сразу предупредила, что не жду от него никаких признаний и благородных жестов после совместно проведенной ночи, с чего ему сбегать?

Продолжая кутаться в одеяло, я расхаживала по комнате, стараясь унять охватившее меня волнение. Что могло произойти? Почему так внезапно? Может, хотя бы Каин знает?

Уже направившись к двери, я споткнулась о край одеяла. Нет, так дело точно не пойдет. Мое вчерашнее платье было заботливо положено на стул и, не долго думая, я натянула его прямо на голое тело. Туфлей нигде не было видно, и на чердак я бежала босиком, уже мало думая о собственном облике. Прежняя комната встретила меня тишиной и столбом пыли, вьющимся в косом солнечном луче. На месте, где много лет стояло зеркало Реджины, был только светлый прямоугольник, свидетельствовавший, что когда-то здесь что-то было. Едва не взвыв, я бросилась вниз. В моей спальне никого не было и, не придумав ничего лучше, я побежала на кухню.

– Важная такая стала, слова ей не скажи, – донесся до меня чуть звенящий голос Кары. – Я-то думала, она не такая.

– Не такая, – подтвердила я, не став дослушивать излияния горничной. – Иначе ноги бы твоей здесь не было.

Знаю, это злые слова, возможно, несправедливые, и даже Марта не сдержала осуждающий взгляд. Вздохнув, я развела руками.

– У меня кое-что пропало, – губы искривились в слабой улыбке, за которой я пыталась скрыть собственное отчаяние. – Зеркало, которое много лет стояло на чердаке.

Марта с Карой переглянулись.

– За ним утром приехали солдаты герцога Арлингтона. Показали какую-то бумагу и забрали.

– Кому показали? – впору было хвататься за голову, но я лишь прислонилась к дверному косяку, чтобы чувствовать хотя бы такую опору. Мир, кажется, катится в Бездну. – Почему меня не разбудили?

– Присядь, – кухарка сурово поджала губы, что означало, что отказа она не примет. Неуверенно шагнув вперед, я тяжело опустилась на ближайший стул, и в руках у меня волшебным образом оказалась кружка с травяным чаем. Не торопясь пить, я грела руки о толстые глиняные бока и ждала, какую мудрость выдаст Марта, нависшая надо мной огромной темной тучей.

– Элис, девочка моя, – ее голос немного смягчился. – Мы все тебя давно знаем, любим и понимаем, что тебе сейчас нелегко. Жизнь поменялась в одно мгновение. Но…

Но? Я не стала ее торопить, лишь смотрела исподлобья, понимая, что теряю драгоценное время.

– Но, может, тебе стоит хоть ненадолго остановиться и подумать над своим будущим?

Слишком малое меня в этот момент отделяет от участи мачехи и сводных сестричек.

– Спасибо, Марта, – искренне поблагодарила я, поставив нетронутый чай на стол. – Но прямо сейчас мне надо собираться на аудиенцию к его величеству. И перед этим хотелось бы выяснить, что произошло в замке, пока я спала и почему, Бездна вас всех побери, никому не пришло в голову разбудить меня?