Мемуары «Красного герцога» - Арман Жан дю Плесси Ришелье

К Господину Графу направили г-на д’Алигри, интенданта его дома, с выгодными предложениями, чтобы попытаться его вернуть; но тот отослал его обратно, запретив впредь вмешиваться в подобные дела.

Тем временем маркиз де Кёвр, который начал, как мы уже сказали, переговоры с Доле с целью примирения Господина Графа и маркиза д’Анкра, предложил передать ему губернаторство Кийбёфа в Нормандии.

Маркиз д’Анкр постарался уговорить Королеву дать на это согласие; он заперся с ней в ее кабинете, чтобы просить об этом; она без обиняков отказала ему, понимая, что это удовлетворило бы его лишь на три месяца, а затем разожгло новые аппетиты.

Герцог Буйонский и его приверженцы пытались убедить ее в том, что во времена регентства ей надлежит обязать принцев в такой степени, чтобы, когда ее регентство окончится, у нее было много сильных и преданных слуг, ведь может прийти день, когда Король забудет ее заслуги и обнаружит нечто предосудительное в ее поведении, – словом, что стоит нынче принять меры предосторожности, дабы предупредить беду.

Но эти доводы не возымели на нее никакого действия, ведь министры тоже не сидели сложа руки.

Однако маркиз д’Анкр не терял уверенности и надеялся, что в конечном счете его влияние на Королеву окажется решающим. Он высказал готовность отправиться на переговоры с принцами от имени Их Величеств: передать Господину Графу, что Ее Величество хорошо отнеслась к его предложению по поводу губернаторства, что он надеялся на осуществление его плана, хотя и не смог добиться ничего более конкретного.

Министры, опасавшиеся, как бы помимо открытых переговоров он не договорился о чем-то еще, выразили пожелание, чтобы маркиза в этой поездке сопровождал кто-нибудь из них. Была предложена кандидатура Вильруа. С большим трудом удалось склонить к этому Господина Графа, который до того и слышать не хотел о каком-либо примирении с министрами и желал иметь дело лишь с маркизом д’Анкром.

Поездка принесла определенные результаты: Принц и Граф благодаря этому посредничеству вернулись, хотя маркиз д’Анкр и г-н де Вильруа хорошо, но по-разному поработали в ходе этой миссии.

Без ведома г-на Вильруа было решено с принцами, что тот из них, кто окажется в фаворе, не забудет о том, что можно сделать для уменьшения власти министров и усиления власти принцев, в чем они столько раз клялись друг другу.

Первым делом, которое возникло после их возвращения, было дело о двух брачных контрактах. Кое-кто посоветовал Господину Графу не давать на них своего согласия и помешать Принцу таким образом дать согласие, до тех пор, пока он не получит Кийбёфа, на что ему подали определенную надежду.

Он выказывал склонность поступить именно так, но этого не случилось из-за внимания, которым его окружили по прибытии, из-за совета, данного ему в связи с этим маршалом де Ледигьером, который еще не потерял надежды стать герцогом и пэром.

Согласие на брачные союзы означало обмен именитыми посольствами: герцог де Пастран прибыл во Францию, герцог дю Мэн отправился в Испанию, контракты торжественно подписаны и скреплены обеими сторонами; чтобы потрафить Франции, король Испании приказал отмечать в Испании праздник великого святого, имя которого носил наш Король.

В то время во Франции разгорелся большой скандал между священнослужителями и парламентом по поводу книги «De ecclesiastica et politica potestate», которую Ришер, старшина Факультета теологии, велел издать, не указав своего имени: в ней он очень дурно отзывался о всемогуществе Папы в Церкви.

Многие были оскорблены. Сам автор был известным спорщиком; Факультет был готов собраться для обсуждения этого вопроса; парламент остановил его своим постановлением от первого февраля, приказав автору доставить все экземпляры в канцелярию, а Факультету – отложить все обсуждения до тех пор, когда трибунал будет осведомлен о достоинствах и недостатках книги.

Кардинал дю Перрон, архиепископ Санса и его епископы-суфраганы[90], собравшись на Провинциальную ассамблею, сделали то, что парламент помешал сделать Факультету теологии: 13 марта осудили автора и его книгу как содержащую ошибочные да к тому же раскольнические и еретические тезисы, пусть и не затрагивающие права Короля и королевской власти, права и свободы галликанской Церкви.

Ришер дошел до того, что обвинил их в превышении полномочий, заявив, что епископы собрались без разрешения Короля и парламента, не пригласив и не выслушав его, подрывая авторитет трибунала, который, запретив обсуждение этой темы в Сорбонне, связал по рукам и ногам всех остальных. Словом, по его мнению, цензура была общей и расплывчатой, без оценки и выделения каких-то особых положений.

После того как его протест был официально отклонен, он обратился в суд; но парламент, более религиозно настроенный, чем он, и не считавший, что должно вмешиваться в это дело, не удовлетворил его просьбу, несмотря на его настойчивость, Факультет хотел лишить его должности старшины, не желая терпеть на столь важном посту человека со столь дурной репутацией.

Для обсуждения этого вопроса Факультет собрался 1 июня; но Ришер заявил официальный протест; убедившись же, что с ним не считаются, пригласил двух нотариусов и засвидетельствовал свой протест.

Так проходило это заседание, а 3 июля суд направил Вуазена запретить докторам богословия обсуждать это дело. После того как об этом доложили Их Величествам, канцлер, не отличавшийся быстротой решений, долго колебался, прежде чем остановиться на каком-то конкретном решении, а 1 августа послал в заседание от имени Короля такой же запрет, который им уже был дан от имени суда; на следующем заседании, 1 сентября, ими были получены королевские грамоты, предписывавшие приступить к избранию нового старшины Факультета.

Ришер неоднократно протестовал, но все напрасно, избрали доктора Фильсака, кюре прихода Сен-Жан-ан-Грев, и, чтобы не попадать более в подобные ситуации, Факультет распорядился, чтобы в дальнейшем старшина оставался в должности не более двух лет, к тому же к концу первого года ему полагалось отныне обращаться к Факультету с вопросом, согласен ли тот с его кандидатурой еще на год.

Вскоре после этого Ришеру было отказано в пребенде[91] при кафедральном соборе Парижа, которое полагалось ему по праву старшинства, с доходом, равным месячной оплате ученых-теологов: сочли, что он недостоин принадлежать к их блестящей плеяде.