Неземная девочка - Ирина Лобановская

— Нет-нет, не надо, — прошептала Дуся. — Я не хочу…

— А чего же вы тогда хотите? — изумился следователь, откидываясь на спинку стула. — Видите ли, дорогие, судьба никогда не ставит мат, не поставив вначале шах. Расскажу вам одну историю из своей практики. Некий чудаковатый ученый-астроном имел привычку ходить с работы по Москве в два часа ночи. Напоролся на очередном таком «гулянье» на компанию обдолбанных отморозков, и те его избили. Но ничего, оправился, особого вреда здоровью не было. И что вы думаете, он после того случая перестал ходить так поздно? Ни фига подобного! Ни в чем не изменил своим привычкам. И через некоторое время опять же в два ночи снова наткнулся на бродячих подонков. Но на этот раз его отделали так, что он нынче инвалид второй группы, ходит скрючившись, еле-еле, и руки трясутся. Но самой большой нелепостью, не лезущей ни в какие ворота, для меня оказалась последняя информация — этот ученый и после всего случившегося ходит по ночам! Правда, теперь обычно с женой. Но вряд ли она у него чемпионка по карате… Так же точно и ваш Акселевич. Сомнительно, что его не предупреждали раньше. Но он не послушался, не внял разумным голосам… А Россия извечно страдает от своей хронической болезни — избытка мерзавцев. Да и не одна она…

Дуся и Нина вновь переглянулись. Да, Борька вообще никого никогда не слушал, кроме себя. Какие там предупреждения… И еще его любимая фраза: «Я не просил о своем появлении на свет…» Кстати, кто такая эта Вероника?…

Нина пыталась вспомнить, от кого она уже слышала это имя. Но вспомнить никак не могла.

— А тебе Борис ничего не рассказывал о своих врагах? О тех, про которых писал? Они ему не угрожали? — спросила Нина. — Или, может, Марьяшка в курсе?

— Нет, он обожал тайны. Ты ведь знаешь… И всегда на сложные скользкие вопросы отвечал междометиями, своими любимыми улыбочками, пожиманием плеч. Мы пойдем, — сказала Дуся, поднимаясь. — Извините…

Озадаченная Нина вышла вместе с подругой. Максим Петрович пристально смотрел им вслед. За дверью Дуся сразу остановилась:

— Больше не надо… Не надо сюда ходить и что-то выяснять. Давай все это бросим! Будет только хуже! Мы запутаемся вконец и других запутаем.

Нина понимала, что Дуся права, но ей упорно хотелось добраться до истины.

— Все повязаны одной цепочкой, одной веревкой, — продолжала нашептывать Дуся. — Все замараны одинаково… Все грешны… Давай бросим все это…

— Но ты ведь только вчера вопила о правде и просилась к следователю!

— То было вчера, а сегодня — это сегодня, — глубокомысленно заметила Дуся. — Этот дяденька меня в чем-то убедил. Борька как-то рассказывал, что на одном текстильном заводе в 1950 году в землю зарыли капсулу и оставили завещание: «Откопать через пятьдесят лет». Завещание передавалось от директора к директору. В 2000 году, как было завещано, капсулу откопали и вскрыли. Там нашли обращение к современным сотрудникам — написанное тогда, в пятидесятом, для потомков. Смеяться начали, едва прочитали первые строки: «Дорогие товарищи! Мы верим, что сейчас вы, читающие наше послание, исполняете свой долг перед Коммунистической партией Советского Союза еще лучше нас и выполняете план нынешней пятилетки в четыре года!» Смешно? Очень… На дворе — двухтысячный, капиталистический… Но кто мог предположить такое в пятидесятом? А истину труднее всего заметить, если она у тебя под носом. Нина, надо все это оставить! От нас все равно ничего не зависит!

— Никогда не нужно думать, что от нас ничего не зависит в нашем большом мире, — пробормотала Нина. — Это неверный тезис. В Библии сказано: «Город будет стоять, пока в нем есть хоть один праведник».

— Бросим все это! — как заведенная твердила Дуся.

Похоже, Нину она не слышала. А объяснить что-нибудь и объясниться можно лишь тогда, когда тебя слушают.

— Я подумаю, — тихо сказала Нина.

— Как у тебя дела с переездом? — позвонила Марианна. — Мы тебе поможем переехать, не бойся. И Олег, и я. Он просил тебе это передать. И Дуся, конечно, тоже увяжется…

— Спасибо, — пробормотала растроганная Нина. — Вы настоящие друзья.

— Да чего там! — отмахнулась Марьяшка. — «Нас осталось мало, нас осталось мало…» Тут Маргаритка звонила. Тебе большой привет. Слушай, а что, Надежда тебе не звонит и не пишет?

— Нет, — сказала Нина и сжалась.

— А была такая любовь! «Неземная девочка, неземная девочка…» — ядовито и очень похоже просюсюкала Марианна. — А я тебе тогда жутко завидовала, безумно ревновала тебя к Надежде… Надёныш тут книжку написала. Выпустила в России. У них ведь все за свой счет, а тратиться ей не хочется. Называется «Американская семья». Типа «Американская трагедия». В ее представлении ведь вся жизнь всегда оборачивается одной лишь трагедией.

— Я видела эту книгу, — сухо отозвалась Нина.

Говорить о Надежде ей не хотелось.

— А вот Ленька совсем пропал, — продолжала Марьяшка. — Как уехал — так и сгинул. «Иных уж нет, а те — далече…» Я как-то пробовала ему написать. Не ответил. Ладно, желаю тебе удачи. Вспомни «Титаник». На нем плыли люди богатые, здоровые, интересные. И только одного-единственного у них не было — удачи… Поэтому я всегда желаю ее и произношу тост не за здоровье, не за богатство, не за интересное в жизни, а за то, чтобы удача оставалась с нами!

— Спасибо, — вновь пробормотала благодарная Нина.

Брат Беляникина развернул активный поиск покупателей квартиры Шуруповых, предварительно подписав с ними договор о частном, то бишь левом сотрудничестве. Игорь работал в самом крупном московском агентстве по недвижимости, но предпочитал левачить так называемым черным риелтором, заключая с клиентами частные договора без агентства и получая все проценты от продаж квартир в свои цепкие руки. Нину это ничуть не смутило: брат бывшего одноклассника, рекомендация и гарантии Филиппа — чего же еще надо?

Одобрили ее поступок и Дуся с Марьяшкой.

— Все равно, приглашая любого незнакомого мастера в дом, мы ничего о нем не можем знать наверняка, кроме того, что у него есть голова, две руки и две ноги, — философски заметила Дуся. — Но тут налицо рекомендация Фильки. Можно верить.

И потянулись желающие взглянуть на квартиру. Потенциальные покупатели.

Бабушка на них почти не обращала внимания, а мать рассматривала с интересом. Ей было любопытно увидеть сразу столько людей, имеющих такие большие свободные деньги. Квартиру Шуруповых первоначально Игорь оценил в двести пятьдесят тысяч долларов. Завысил, конечно. Но при первой оценке все так делают, объяснил он. Чтобы потом спокойно снизить цену, когда покупатели начнут торговаться.

Богатенькие ходили долго. Квартира никому не нравилась. Нина стала подумывать о том, что все это надо прекратить и забыть, но Игорь ее отговорил. Он уверял, что так бывает всегда, что ни одна квартира не продается легко и просто, что надо набраться терпения и ждать…

В соответствии с его советом Нина стала ждать. В это время у нее как раз неожиданно решился вопрос с переходом в клинику, и Нина погрузилась в новую работу, почти перестав интересоваться продажей квартиры.