От плоти и крови - Нора Робертс

– Они сказали, что помогут мне, отведут в безопасное место. – Погрузившись в воспоминания, Орелана баюкала младенца, чтобы тот не проснулся. – Дали еду и воду. Я была напуганной, уставшей, голодной. Но благодаря эльфийскому слуху и способности читать самые громкие мысли мне удалось разобрать разговор про карантинные зоны. Солдаты думали о страшных вещах. Об изолированных лагерях, лабораториях и опытах. Мы с еще тремя пленниками находились в закрытом грузовике, так что не могли увидеть, куда направляемся.

– Я не знала, что ты побывала в одной из карантинных зон.

– Мы так туда и не добрались. Один из солдат, Мин, очень громко думал, еще громче, чем говорил.

Фэллон перевела взгляд на мужа Ореланы, который беседовал с другими мужчинами, качая на коленях маленькую девочку. Его родители приехали в Америку из Вьетнама. Никто бы не заподозрил в нем бывшего солдата.

Похоже, для того, чтобы вести за собой людей, нужно нечто большее, чем понимание слов на разных языках. Нужно знать историю тех, кто произносит эти слова.

– И что он тебе сказал? – поинтересовалась Фэллон.

– Он подумал: «Здесь тебе не помогут. Только отвезут в тюрьму. Приготовься».

– И что произошло потом?

– Мин был хорошим солдатом, преданным своей стране. Но ему приходилось скрывать истинную сущность от сослуживцев, так как он знал, что с ним сделают. Он видел, что сделали с другими, видел те изолированные базы. Среди военных было несколько таких же, как Мин, и они нашли способ общаться. – Орелана прервалась, чтобы осторожно переложить младенца, освободить руку, взять кружку и напиться. – Почти сразу после его предупреждения грузовик остановился. Ведьма из сил сопротивления организовала взрывы. Они прогремели совсем близко.

– И? – нетерпеливо спросила Фэллон, когда собеседница сделала еще одну паузу.

– Пока вокруг царила неразбериха, Мин очень быстро проник к нам, взял маленького оборотня – ему было не больше трех лет – и велел заботившейся о нем женщине бежать. Я схватила девочку с иммунитетом к вирусу и вытащила из грузовика. Все вместе мы добрались до рощи, где ждали мятежники. Они помогли нам. А Мин затем помог организовать нападение на одну из карантинных зон. Возглавил силы повстанцев вместе с Томасом и другими мужчинами. Кого-то удалось освободить. Обе стороны понесли потери. После этого мы пришли сюда, чтобы начать жизнь заново. Ты знаешь того мальчика, Григория?

– Конечно. – Фэллон посмотрела на компанию парней, делающих вид, что им скучно. – Он превращается в волка.

– Это его Мин спас тогда из грузовика вместе со мной. Дарла, его мать, живет со стаей, хоть и не является Уникумом. А та девочка с иммунитетом присоединилась к силам сопротивления и время от времени присылает нам весточки.

– Спасибо, что рассказала мне свою историю.

– Очень важно помнить, кто мы и почему мы таковы. – Орелана отставила чашку в сторону и удовлетворенно выдохнула. – Я уже очень давно не разговаривала на родном языке так долго. Спасибо за этот чудесный дар.

– Я впервые вела беседу на французском, поэтому для меня это не меньший дар. Рада, что Мин оказался рядом с тобой. Рада, что он был хорошим солдатом и нашел способ послужить стране, сделав то, что считал правильным. Для этого требуется огромная смелость.

– В тот день я была ему очень благодарна. Все последующие недели я восхищалась его храбростью, его способностью помогать, руководить, обеспечивать. Но полюбила я его уже здесь, на этой самой поляне, когда одной весенней ночью застала напевающим колыбельную девочке, которой приснился плохой сон.

Фэллон узнала свет, который засиял в глазах Ореланы при взгляде на мужа. Именно с таким выражением ее родители смотрели друг на друга.

– Тогда я подумала, – продолжила рассказ женщина, – что Мин – невероятный мужчина. Он сражается за правое дело, не жалея себя. Трудится не покладая рук, чтобы обеспечить общине пропитание и безопасность. И может убаюкать ребенка колыбельной. Подумала слишком громко, – рассмеялась она. – Тогда я еще не умела прятать мысли, защищать их. Поэтому Мин их услышал. Он посмотрел на меня и, так как был очень смелым человеком, позволил мне заглянуть в свое сознание. – Орелана вздохнула. – Праздник летнего солнцестояния – время любви и влюбленных. Однажды ты тоже встретишь того, кто тебе предназначен, и просто узнаешь его. – Она похлопала Фэллон по колену. – А сейчас мне нужно уложить сына спать.

Девочка осталась сидеть у костра, наблюдая за языками пламени. Она не знала, наступит ли для нее когда-нибудь время любви и влюбленных. Не знала, есть ли в ее душе то, что заставляет глаза сиять, как у родителей.

И она поклялась себе соблюдать равновесие. С одной стороны – танцы вокруг костра, вкусная еда, общение с друзьями. Ее первый разговор на французском. Но для равновесия – информация о том, что Мин был солдатом и участником сопротивления. И что он знает и может рассказать ей, если понадобится, о том, где находились карантинные зоны и лагеря. Возможно, они до сих пор функционируют.

Фэллон видела, что Маллик наслаждается вечером, попивая вино, притопывая ногой в такт музыке и беседуя с мужем Ореланы и другими мужчинами. Но в то же время по их лицам было заметно, что обсуждают они отнюдь не любовь и влюбленных.

Скорее, сражения, облавы, поставки необходимых припасов, стратегию и безопасность.

Не требовался острый слух эльфа, чтобы знать, о чем разговаривали те, кто возглавлял общины.

Фэллон дала себе клятву, приняла свой долг. Однажды к ней придут за этими планами, за этими ответами. И она должна быть готова. Подпирая подбородок кулаком, она смотрела в огонь, в самое сердце раскаленного голубого пламени, стараясь заглянуть в будущее. Когда это произошло, она вскочила на ноги и направилась прочь от музыки, голосов, веселья.

– Эй! – окликнул подругу Мик, догоняя ее. Его зеленые глаза блестели так бесшабашно, будто он уже успел тайком попробовать пару глотков эльфийского вина. – Ты куда?

– Домой. Уже поздно.

– Сегодня же праздник середины лета. – Приятель взбежал по стволу, но после кувырка едва устоял на ногах. Похоже, парой глотков дело не ограничилось. – Мы с ребятами собираемся к пруду, чтобы искупаться. Идем с нами!

– Не могу. Мне завтра рано вставать.

– Завтра будет завтра, – отмахнулся Мик, хватая Фэллон за запястье и пытаясь утянуть обратно в сторону костра. – А сегодня – уже сегодня.

– Я устала, – сказала она. И это было правдой: устала телом, душой и разумом. – И хочу домой.

– Когда поплаваешь, сразу станет легче. – Мик развернул Фэллон к себе. На его лицо падал лунный свет, который просачивался сквозь листву. – В праздник летнего солнцестояния все вокруг наполнено магией.

Его громкие, лихорадочно громкие мысли послужили предупреждением, заставившим девушку вздрогнуть. Но она не попыталась уклониться. Возможно, лишь возможно, она и сама отчасти желала этого.