Любовь под облаками - Вера Ветковская

Ее изумило не столько присутствие Вацлава в самолете, сколько выражение крайнего ужаса, потрясения в его глазах.

Ужас был такой, точно и ей, и ему грозила неминуемая смерть, не меньше.

Что могло это значить?

Галя заставила себя думать.

Он твердо знал, что сегодня она не полетит в рейс.

Он спрашивал и переспрашивал ее об этом, ее даже несколько удивила его настойчивость.

Дальше. Она вспомнила, как долго он не мог вчера проститься с ней, все пытался удержать подольше, был нежен, как никогда, прятал лицо в ее коленях. Они вчера даже не были близки, он только обнимал ее и гладил. Необычность его поведения очень удивила Галю, но тогда она отнесла это на счет странностей Вацлава; к тому же она была поглощена мыслью об их будущем ребенке и о том, как воспримет эту новость Вацлав.

Галя продолжала сообщать информацию, теперь уже сосредоточенно всматриваясь в лица пассажиров.

Стоп! Это было как озарение.

Она увидела прямо перед собой в первом ряду у прохода того человека, с которым Вацлав встречался на Курском вокзале. Крупной, грубой лепки арабские черты, вывороченные губы, рубец на скуле...

Это был он, тот, кого Вацлав называл учителем.

На коленях у него «дипломат». Рядом с ним, у прохода, — пустое место. Вацлав сидит во втором ряду, наискосок, у прохода.

«Для прикрытия, — промелькнуло в ее голове. — Они — сообщники».

Она ни секунды не сомневалась теперь, что все ее подозрения относительно этого человека и его страшного влияния на Вацлава оказались справедливыми.

Так что они затевают?

Вацлав часто, слишком часто шутил насчет угона самолета.

Галя продолжала перечислять наличие спасательных средств: кислородные маски, аварийно-спасательные жилеты.

Теперь она глазами выискивала в первом салоне лица других сообщников, если таковые имелись. Она надеялась их вычислить по каким-то особым приметам, которые продиктовала бы ей профессиональная интуиция. Они должны отличаться от других пассажиров… Нет, пока ничего такого она не видит.

Галя закончила обращение.

Теперь весь вопрос в том, когда они начнут задуманную акцию и успеет ли она предупредить экипаж. По поводу их замысла у нее не было сомнений.

Самолет набирал высоту.

...Информацию экипажу угонщики захотят передавать через нее, Веру или Валеру. Валера на кухне, Вера — тоже, сейчас выйдет с газетами, надо ее задержать.

Галя заставила себя произнести: «Счастливого полета» — и скрылась за шторками, отделяющими салон от кухонного отсека и кабины пилотов.

— Никуда не выходите отсюда, — бросила она Вере и Валере. — Мне кажется, на борту не все спокойно.

— Может, я посмотрю? — сразу предложил Валера.

Он знал, что Галя не паникерша.

— Нет.

Галя вошла в кабину летчиков и, наклонившись к самому уху Стратонова, сказала:

— Глеб, у меня ощущение, что в самолете террористы, одного из них я знаю, другого один раз видела, он, кажется, бывший уголовник. Что делать?

Стратонов, обернув к ней жесткое лицо, спросил:

— Твой знакомый разбирается в самолетах?

— Кажется, нет.

Глеб немного подумал.

— Выйди, объяви пассажирам, что у нас неполадки, надо срочно сесть...

Это была хорошая мысль.

Галя пошла в салон.

И сразу увидела направленное на нее дуло пистолета.

Этот, похожий на араба, свободной рукой поманил ее к себе. Галя приблизилась.

— Не делай резких движений, девочка. Снесешь записочку командиру. Только возвращайся быстрее.

— Хорошо, — спокойно сказала Галя, — только, пожалуйста, не тревожьте пассажиров.

Галя вернулась к экипажу и сказала, протянув записку Стратонову:

— Поздно, я не успела сказать о неполадках. Стратонов пробежал взглядом записку и обернулся к радисту:

— Володя, отстучи — на борту террористы. У них взрывное устройство. Они требуют, чтобы мы изменили курс и приземлились в Ивано-Франковске и чтобы туда доставили миллион долларов... Галя, иди в салон, приглядись, постарайся понять, двое их или больше.

Галя на минуту задержалась на кухне. Выхватив из кармана карандаш, она написала на полях «Комсомольской правды»: «Вацлав, вчера не успела сказать: я жду ребенка».

Взяв в руки пачку газет, вошла в салон, взгляд снова ухватил наставленное прямо ей в грудь оружие.

— Командир передал земле ваши требования. Мы ждем ответа. Могу я разнести пассажирам газеты?

— Еще раз предупреждаю, не делай резких движений.

Проходя мимо Вацлава, Галя положила на его колени газету и пошла дальше... Валера сзади толкал тележку со стаканами минералки... Через несколько минут Стратонов сказал Гале:

— Передай, что в Ивано-Франковске сесть не сможем по метеоусловиям, предлагаем Львов.

Галя вернулась со словами:

— Тот, что ведет со мной переговоры, знает сводку погоды, требует Ивано-Франковск — у них там свои люди в аэропорту, которые, если что, зафиксируют появление группы захвата и сумеют дать им знать об этом.

— Хорошо, — сказал Стратонов, — сядем в Ивано-Франковске, группа захвата сейчас вылетит из Москвы... Только этого передавать не надо, — успокаивающе подмигнул он Гале. — Ты что-то бледна.

— Забыла нарумяниться.

Она вернулась в салон. Выслушав ее, «араб» сказал:

— Позови-ка ко мне свою подругу, которая там, на кухне.

— Зачем?

— Делай что тебе говорят, твоя подруга будет сидеть в этом кресле, рядом со мной, а ты с мужиком обслуживай пассажиров. Имей в виду, я не один.

Усаживая Веру, которая с первых слов Гали поняла суть происходящего, рядом с этим типом, Галя подняла глаза на Вацлава и встретила его напряженный, серьезный взгляд. Он чуть заметно прикрыл веки, давая ей понять, что прочитал записку.

Это могло быть спасением.

Теперь многое зависело от того, как поведет себя Вацлав. Нет ли еще одного террориста за его спиной или где-то по соседству с ним?

— На борту самолета террористы, — сказала она в кухонном отсеке Валере. — Один из них посадил Веру с собой.

— Зачем? — вырвалось у Валеры.

— Он держит ее на мушке, приставил дуло пистолета к боку. Валера, он предупредил, чтобы мы не делали резких движений. Иди накорми пассажиров, я — к экипажу.

— Передай, Галя, Москва даст им то, что они требуют. — Такими словами встретил ее Глеб. — Мы можем справиться с ситуацией своими силами, как по-твоему?