Чудесная чайная Эрлы - Варвара Корсарова

Занта замерла у черной дыры в стене.

– Это створка для отвода воды, – пояснила Алекса. – Она открыта!

Мы спрыгнули на дно канала. Здесь стоял особенно отвратительный запах – гари напополам с тиной. Дверца-створка была наполовину поднята, и механизм подъема блестел от смазки.

– Интересно, – протянула Алекса. – Кто-то поддерживает колесики и цепи в порядке. Но сама створка! Она грязная до такой степени, что сливается со стеной. Корка грязи толщиной с палец! Если бы дверка была опущена, мы бы и не заметили, что она тут есть. Неудивительно, что полицейские ее пропустили. А может, и видели, да не сочли стоящей внимания.

– Почему створка сейчас приоткрыта? Кто ее поднял? Нас как будто заманивают в этот проход, – ответила я шепотом. Мне внезапно стало страшно говорить громко.

– Там каменный туннель, водосток. Даже в полный рост не встать.

– Откуда ты знаешь?

– До того как открыть свою мастерскую, мой папаша был подземным механиком в Мерстаде, забыла, что ли? Ну, заглянем?

– Занта, как ты думаешь, нам безопасно туда заходить? – спросила я альфину, потому что доверяла ее звериному благоразумию куда больше, чем человеческому безрассудству Алексы.

Занта ответила мне насмешливым мурлыканьем и преспокойно нырнула в проход – только ее и видели.

– Эрла, идем! – нетерпеливо повторила Алекса. – Мы нашли жилище Тинвина. Видишь?

Она подняла с земли и сунула мне под нос хорошо использованный оселок, на каких точильщики правят мелкие лезвия!

– А вот следы его тележки, – она ткнула рукой на две борозды в засохшем иле. – Сейчас день, его наверняка нет в его логове, он на заработках. Пошли, поглядим, как Тиль живет!

Алекса пригнулась и смело отправилась в проход следом за Зантой.

– Погоди! – выкрикнула я, протискиваясь за ней. – Если он ушел, то почему оставил дверь в свое тайное убежище приоткрытой?

☘️

Алекса оставила мой вопрос без ответа.

Мы оказались в узком сводчатом тоннеле. Тусклый свет у прохода высвечивал щербатые плиты и стены, покрытые коркой старого ила. Когда-то тут текла вода на фабрики, но после пожара в тоннеле не осталось ни капли влаги.

Пахло глиной и чем-то едко-химическим. Алекса с шумом и явным удовольствием потянула ноздрями и достала из кармана юбки фонарь. Щелкнула кнопкой, впереди вспыхнул дрожащий желтый круг.

– Мы на верном пути. Видишь?

Она повела фонарем влево-вправо, и я увидела, что тоннель был неплохо обжит. Паутина сметена, в нишах лежат инструменты точильного мастера – мотки ремней, напильники, оселки, колесики для станка. Полно было и разной ржавой рухляди, которую точильщик, очевидно, откопал на помойках и притащил в свое убежище.

Алекса бесстрашно двинулась вперед.

– Тинвин хитрый, как крыса, – заметила она. – Он нашел этот тоннель и наверняка поселился в каморке обходчика. Такие устраивают для подземных мастеров, чтобы они могли отдохнуть во время работы. Сейчас посмотрим, как он устроился.

Голос Алексы звучал громко, ему глухо вторило подземное эхо.

Мне же не хотелось идти дальше. Каменный свод словно давил на плечи. Становилось темнее, и на миг охватил страх при мысли, что фонарь может погаснуть. Однако зачарованный фламмагом огонь спокойно горит несколько дней подряд, и у Алексы наверняка есть запасной фонарь. Она носила с собой все, что может понадобиться механику в трудную минуту. Вес ее платья и жилета с кармашками озадачил бы рыцаря, привыкшего к тяжелым доспехам.

– Сюда, – позвала Алекса, повернувшись ко мне. Ее глаза возбужденно блестели. Она не считала наше приключение опасным и чувствовала себя под землей как дома. Я же исходила тоской, мечтая оказаться в теплой уютной чайной.

В стене тоннеля обнаружилась небольшая каменная лесенка. Она вела к приоткрытой ржавой двери на петлях, что располагалась на локоть выше отметки, оставленной водой. В помещении за дверью что-то упало, покатилось. По металлу заскрежетали когти.

Занта уже вовсю хозяйничала в обнаруженной комнате. И вдруг она тоскливо, протяжно мяукнула.

– А вот и нора Тинвина, – сообщила Алекса с удовлетворением. – Хозяина дома нет. Заходи, не стесняйся.

Каморка оказалась не такой уж маленькой. Потолок невысоко – вытянув руку, я могла до него дотронуться. В сумраке вырисовывались очертания огромных страшных существ, но стоило посветить на них фонарем, как они оборачивались машинами, которые до пожара качали воду. Из стен торчали рычаги, с огромных колес свисали лохмотья ремней.

– Так-так, любопытно! – весело заметила Алекса. – Тинвин не такой уж бедняк. Вон сколько барахла натащил! Прячет тут от других охотников за мусором.

Каждый свободный от механизмов пятачок был завален всякой ерундой – точильными колесами, ножами и молотками без рукояток, стоптанной обувью, дырявыми кастрюлями и пустыми бутылками. К подземной вони прибавился кислый запах застарелого пива, какой висит в дешевых трактирах.

– Давай уйдем отсюда, – я потянула Алексу за рукав. – Вдруг точильщик сейчас вернется и застукает нас?

Занта вновь издала протяжный тоскливый вопль. Она устроилась на колченогом столе и смотрела вниз, свесив голову и растопырив крылья для равновесия. Хвост торчал вверх, что означало опасность.

– Крысу почуяла? – предположила Алекса и направила фонарь на пол. В луче что-то ярко блеснуло.

Я сделала пару шагов вперед и остановилась. По спине пробежала ледяная волна, ноги задрожали.

Нет, Тиль Тинвин не явится и не выгонит нас из своего дома. Потому что он лежит на полу рядом со своим рабочим столом и не подает признаков жизни.

Сразу стало ясно, что Тиль не мертвецки пьян и не спит, потому что его тело претерпело страшное превращение.

Точильщик обратился в железного болвана.

В свете фонаря его на свинцово-серой коже играл металлический блеск. Глаза под приоткрытыми веками словно залили ртутью.

– Что за чертовщина! – сказала Алекса севшим голосом и неуверенно позвала: – Эй, Тиль! Ты живой или как?

– Или как, – ответила я ей, едва шевеля непослушными губами. – Ты что, не видишь, что с ним случилось?

– Вижу, но не могу поверить. Он... похож на Коптилку. Автоматона, – Алекса сглотнула. – Его волосы и усы... как проволока. А кожа? Что с его кожей?

Занта смахнула лапой гайку со стола. Она упала прямо на лоб Тинвина, голова точильщика зазвенела, как будто гайка ударилась о кастрюлю.

– Так и знала, что котелок у него пустой, – жалко пошутила Алекса и судорожно вздохнула. – Эрла, ты когда-нибудь видела такое?

Она приблизилась к Тинвину, наклонилась, поводила фонарем.

– Он еще не весь стал железным. Кожа на лице и шее... как фольга. Руки прежние. Но ногти заржавели! Небесный огонь и адский пепел! Уму непостижимо!