Секретарь для дракона. Книга 2 - Евгения Мэйз

Сегодня было еще хуже, чем два дня назад. Хотя, она подготовилась, прочитала все об этой ванне и о том, как должен проходить процесс от начала и до самого конца.

Девушка упала, заскользив руками по скользкому дну. Она радовалась, что может дотронуться еще до чего-то., тело как будто стало невесомым.

Ее затрясло, но теперь уже не от холода, а от поднявшегося в теле жара, как если бы она вдруг стала замерзать на морозе. Такое не было редкостью: очень часто умирающий, в предсмертной агонии, принимался срывать с себя одежду, замерзая при этом окончательно.

Ей рассказал об этом отец, когда в очередной раз, в деревню, спустили закоченевшее и совершенно обнаженное тело путника, пытавшегося преодолеть горную гряду границу между Эландилем и Маглах-Эйне.

— Расслабься я тебе говорю!

Вэлиан поползла к бортику, наплевав на то как это будет выглядеть со стороны, ей надо на что-то опереться. Пусть делает, что хочет, пусть орет. Он мастер, вот и пусть добивается желаемого. Пусть вырубит ее, да и демонстрирует то, что задумал.

— Я не могу, — ее голос был мало похож на голос живого существа, скорее это было похоже на беспрестанное бульканье, в котором можно было различить слова.

Девушка, больше походившая на элементаль воды, выпрямилась, пытаясь держаться за бортик, ее руки скользили и по нему. Как у нее получалось передвигаться и преодолевать сопротивление воды Этрери было непонятно, но тем не менее интересно.

— Ты слышишь?!

Вэлиан вновь покачнулась. Она задохнется или сварится, а он будет смотреть на нее словно она насекомое под колпаком. Картинка перед глазами смазывалась, плыла, но теперь причиной тому была не вода.

— Я не могу!

Вода до этого удерживаемая силой его мысли, неожиданно бросилась ему навстречу, отшвырнув эльфа в сторону, на один из цветков из синего мрамора, что украшали зал по всему периметру. Удар вышел страшным: кажется, что вместе со звуком отколовшегося камня студенты услышали, как треснул позвоночник эльфа. Жидкость, лишенная контроля, вновь возвращалась в бассейн и в стоки, минуя при этом остальных учащихся

— Вытащите ее оттуда, она же утонет!

— Я позову кого-нибудь!

Дверь хлопнула, заглушив удаляющийся стук каблуков.

— Что с магистром?

Один из студентов перевернул эльфа на спину, он еще не знал, что этого делать ни в коем случае нельзя, тут же отдернув руки.

— Ты чего?

Ответа не последовало, все и так было понятно. От потерявшего сознания мага шел пара, а лицо и все открытые части тела быстро покрывалась волдырями.

Пока Вэлиан рассказывала историю из своей университетской юности, они слово за слово как-то очень быстро и незаметно вышли на каменный пустырь за городом. Официально — эта территория принадлежала городу, а неофициально — храму.

Огромное продуваемое ветрами плато, с гуляющими и поющими ветрами в этом оранжево-красном море известняков. Его склоны были похожи на каменные волны: причудливо изогнутые, нависающие, где-то наоборот впалые, но идеально правильные в своей гладкости.

Кому-то постороннему могло показаться, что некогда здесь волновалось море лавы, а потом произошло нечто, отчего температура воздуха резко понизилась и они застыли вот так, став молчаливым памятником далекой, страшной и очень суровой эпохи. Одни говорили о войнах магов, другие рассказывали о великой битве драконов, от дыхания которых кипела и плавилась земля и только тогда, когда они успокоились, поделили этот мир на равные части, все вокруг застыло, оставив после себя это напоминание о далеких событиях.

Но реальность была куда проще и прозаичнее всех тех легенд, фантазий и баек, рассказанных у костра темными вечерами возле детских постелей или в кабаках, где грели уши путники, впервые побывавшие в столице Эландиля.

Мягкая порода, непрекращающиеся ветра наполненные морской солью и время. Отец говорил, что он застал то время, когда не было никаких волн, а были лишь легкие барашки.

Вэлиан не верила его словам, но даже не потому, что сказки и легенды нравились ей больше реальных, подкрепленных фактами объяснений, а потому что процесс формирования нынешнего ландшафта, если верить свидетельствам отца, происходил как-то уж слишком быстро. По его логике от этого места не осталось бы ничего еще до рождения Вэл.

Говорило ли это о том, что версия с ветрами и мягкими породами была ошибочной? Вряд ли, скорее это подтверждало тот факт, что отец не верил в сказки и сам любил приукрасить свои воспоминания, добавить некую значимость своим словам.

* * *

Кованные ворота захлопнулись за ними с каким-то зловещим грохотом, звонким стуком замерших створок, словно стражники отрезали им путь к предполагаемому отступлению.

Вэлиан, до этого подходившая к концу истории, замолчала на полуслове, едва не подпрыгнув от неожиданности. Она оглянулась на огромные двери, взглянув на них снизу-вверх, а потом посмотрела на картинку, развернувшуюся перед собой.

Погребальные костры уже догорали, от них шел еще дым, среди хрупких, истончившихся черных бревен вспыхивали алым еще не потухших угли, что-то опадало и распадалось с тихим треском. В воздух взмывали черные точки золы и пепла, тут же растворяясь в воздухе, уносимые в неведомые края и земли.

Погибшие эльфы стали частью этого мира, теперь они были, везде, всюду, со всеми.

Немного осталось от тех, кто еще не простился, продолжая стоять возле пепелищ.

«Остались самые близкие и родные, задумавшиеся над бренностью бытия, — подумала Вэл и взглянула на свою руку, до этого ощутив, как дракон ободряюще сжал ее пальцы, — не принявшие и не смирившиеся с потерей.»

Ей, давно уяснивший для себя тот факт, что все этом мире смертно, несмотря на долговечность и долголетие, стало страшно. В памяти еще было живо то воспоминание, когда она стояла здесь вместе с родителями Дэзгаса, ощущая, что бессильна изменить что-либо, отчаяние, тоску и боль.

Одна только мысль, что она могла вновь стоять здесь, на этот раз оплакивая кого-то из своих друзей, стала невыносима.

Что произошло с ними? Как распорядился поступить Эдвинсент? В самом деле Дэзгас убил своих родителей и обратил в живые трупы или же, то были просто слова?

«Извини меня», — проговорила она одними губами, обращаясь к дракону.

Сфайрат ничего не ответил, увлекая ее за собой по дороге, под хлеставшим и бившим по нему морским ветром.

«Каменное море» следовало назвать «Долиной ветров». В любое время года, в любую погоду все ветра мира были здесь, гуляли, бродили, не успокаиваясь ни на минуту.

Вэлиан продолжала рассматривать пепелище, провожая их взглядом, отказываясь смотреть на темную громаду храма, ютившуюся на берегу, кажется, что медленно сползающую в море, словно его подтягивало в пучину на каком-то невидимом для всех платке.