Секреты джентльмена по вызову - Бронвин Скотт

В таком случае она последует за ним. Почему бы не посетить Стур?

Ничего не получается. Спустя три недели Николас был вынужден признать правду. Возвращение домой вовсе не изгладило из памяти воспоминания об Анноре. Не помогла и встреча со старыми призраками его вины. Даже тяжелая физическая работа, вроде ремонта крыши в конюшне в самый разгар июльской жары, не принесла желанного облегчения. Ник остановился, положил молоток и отер пот со лба. Печет, как в аду. Он достал фляжку с водой, которую захватил с собой, и жадно припал к горлышку. Возможно, стало бы лучше, если бы окружающие не относились к нему столь чертовски мило. Матушка, сестры, даже Стефан радостно приветствовали возвращение домой «блудного сына».

Стефан был так рад вновь его увидеть, настойчиво желая сдвинуть их взаимоотношения с той точки, на которой они остановились после давней трагедии. Да, они всегда были близкими друзьями, однако Ник никак не ожидал, что встретит со стороны брата столь теплый прием.

Что же касается матушки и сестер, они были настолько счастливы его видеть, так рады показать, чего им удалось достичь благодаря его деньгам. Ник задавался вопросом, как бы они поступили, если бы узнали, что их лучшие чувства и слова лишь усиливают и так переполнявшее его чувство вины в том, что отказался от денег Анноры, что скрывал от них свою лондонскую жизнь. Это чувство накрывало его, стоило только взглянуть на Стефана, сознавая, что именно он виновен в увечье брата.

Ник вернулся к работе, вбивая гвозди с удвоенной силой. Аннора не права, он далеко не тот хороший человек, которым ей казался. Напротив, очень плох, и это достойное воздаяние за его грехи. Ведь даже когда он старался сделать что-нибудь хорошее, это приводило к прямо противоположному результату. Разве не подтверждение тому история с Аннорой? Николасу следовало бы заниматься тем, что ему удавалось больше всего, сексом и женщинами, не помышляя о несбыточных матримониальных планах. А теперь он стал причиной скандала, потому что переступил самому себе установленные границы, какими бы благородными ни были его намерения. Ник надеялся, что Аннора оправилась после потрясения и ее тихая жизнь в Хартшейвене пошла своим чередом.

– Ник, у нас гости! – прервал его мысли голос Стефана.

Николас посмотрел вниз и заметил брата, приближающегося на коляске к конюшне. Его не переставало удивлять, насколько уверенно держался теперь в кресле Стефан, как разительно изменилось его поведение и состояние с тех пор, как они виделись последний раз. В те дни Стефан выглядел бледным и тощим, калекой с одутловатым лицом, навсегда прикованным к постели. Встретил же его загорелый крепкий мужчина с сильными мускулистыми руками, благодаря постоянным усилиям, необходимым для передвижения в коляске.

– Кто там? – поинтересовался Николас, спускаясь вниз.

– А ты не знаешь? – с широкой ухмылкой на лице поддразнил брат. – Разве это не есть твой сюрприз? А я-то все гадал, когда же она появится. – Поскольку Николас ничего не ответил, Стефан продолжил: – Твоя невеста! Та, о которой мы узнали из лондонских газет! Уверен, ты ее еще помнишь?

Самообладания хватило лишь на то, чтобы устоять на ногах. Аннора здесь? Стефану известно о его предполагаемой невесте?

– Как ты узнал, что мы помолвлены?

– Возможно, мы и живем в деревне, но ведь не в полной глуши. Когда ты уехал в Лондон и начал писать нам эти замечательные письма, матушка решила, что нам следует подписаться на «Таймс», чтобы не отставать от тебя. Она боялась, что, вернувшись, ты найдешь нас полными невежами. Мы видели объявление о помолвке, ждали, когда ты сам все расскажешь.

Холодный ужас связал его внутренности узлом. Насколько следует посвящать их в горькую правду?

– Стефан, что еще известно семье?

Как он сможет сообщить им, что помолвка фиктивная? Успела ли Аннора поведать матери о его последних грехах? Или явилась сюда, чтобы утешить его близких ложными надеждами? Устроить его женитьбу было заветной мечтой матушки. Теперь она, должно быть, вне себя от счастья. Часть его страшилась войти в гостиную и на глазах всей семьи предстать перед Аннорой, другая часть стремилась бежать к дому.

Стефан коснулся его руки.

– Я знаю, ты не работаешь клерком в портовой конторе, – спокойно произнес он, подтверждая самые худшие опасения Ника.

– А матушка и девочки? Что им известно?

– Мама знает, что ты дамский угодник. Она читала многочисленные упоминания о тебе в колонке светских новостей. Полагаю, это все. До нас дошли и слухи о твоем последнем скандале с лордом Берроузом. Матушка почти целую неделю опасалась, что случится дуэль. Я постарался скрыть от них твое настоящее положение дел. – Стефан улыбнулся. – Но все закончилось хорошо. Возможно, когда-нибудь ты мне все расскажешь.

Стефан продолжил свое повествование, подразумевая, что они вновь стали близки, вернулись в те славные времена, когда вместе бродили по горам в поисках сокровищ и приключений. Однако где-то в глубине его взгляда таилась горечь. Стефан хотел быть частью его жизни и чувствовал боль, оказавшись выброшенным прочь. У Ника встал ком в горле. Аннора сказала бы ему, что такие отношения – настоящий дар семьи, награда за возвращение домой. Теперь он знал, что есть люди, которые его любят, которым он небезразличен, что бы с ним ни случилось.

Однако это сделало принятие дара чересчур сложным. Он не заслуживал доброты Стефана. Все эти годы тот покрывал его, хотя обязан был бы стыдиться поступков брата.

– Нет, не закончилось, Стефан. Помолвка не настоящая. Это игра, фальшивка, задуманная для того, чтобы спасти ее собственность. Я и сам не понимаю, почему она приехала. – Однако вполне мог предположить. Анноре не понравилось, что ей вернули деньги. Интересно, откуда она узнала, где он скрывается? Рассказать ей правду мог только Ченнинг. Да, ему есть что сказать Ченнингу при следующей встрече!

– Она проделала уж слишком долгий путь ради фальшивки, – заметил Стефан, когда они медленно направились в сторону дома. – Она мне нравится. Я успел перекинуться с ней всего парой слов, когда матушка послала за тобой, но она мне действительно понравилась. Она добрая. Сразу же поняла, кто я. – Стефан замолчал. – На ней мамина камея, это наводит на мысль, что ты меня обманываешь, братец.

– Я не могу на ней жениться, Стефан. – Ник подхватил с тропинки гальку и зашвырнул ее прочь, словно отделываясь от самых ужасных своих поражений.

– Не можешь или не хочешь? Помолвка могла быть игрой, фасадом, задуманным с любой целью, но твои чувства не игра. Она дорога тебе, и думаю, ты что-то для нее значишь. Я знаю тебя, Ник. Ты скрытен. Не рассказываешь о себе никому, и тем не менее поведал ей о своей семье.

– Все так сложно, Стефан. У меня сейчас нет времени на объяснения. Она очень богата, и, если я сейчас попрошу ее выйти за меня замуж, сделать помолвку официальной, Аннора всегда будет думать, будто я пошел на это из-за денег. Появятся люди, которые скажут, что я наложил руки на ее состояние благодаря талантам в постели.