Положись на принца смерти - Сильвия Лайм

Тайрелу было почти больно произносить эти слова. Ведь он никогда не считал некромантию способом обмануть смерть. Это плохой выход. Зло как оно есть.

Но гораздо большим злом друиду сейчас казалась тоска Леоры. Гораздо больнее было смотреть на ее расстроенное лицо.

— Тогда сделай это, пожалуйста… — прошептала она, не сводя с мужчины взгляда голубых глаз из-под дрожащих ресниц.

Друиду не требовалось повторять дважды. Он закрыл глаза, собираясь с мыслями. Затем снова открыл их и сел на колени возле животного.

Все маленькое тельце было в крови. Сердце давно остановилось. Тайрел положил руку на пеструю шерсть с белыми пятнами, отчетливо ощущая, как пульсирует внутри Тьма.

Несмотря ни на что, это было хорошо. Хорошо, что сумеречная магия уже давно поселилась в теле кота, именно она должна была все это время сохранять разум животного. Его память и чувства. Все то, что нежить обычно теряет. Ведь при перерождении обычным способом Тьма заражает тело уже после смерти, а не до. В результате, как правило, мысли и чувства почти невозможно сохранить.

Но не в данном случае.

Тайрел снова закрыл глаза. На этот раз он уже не был друидом. Друидам такая магия недоступна. Да и ему самому не стоило к ней обращаться. Заклятия выше девятого уровня требуют слишком большой отдачи. Он собирался воспользоваться десятым.

Откуда ему это было известно? Тайрел не знал. Все, что связано с Сумерками, всегда находилось в его памяти. В его крови. Он не хотел, но знал все самые темные ритуалы и заклятия, все черные символы и тайные способы, какими можно совершить то или иное колдовство. Но он старался не применять ничего из этого жуткого списка, поскольку с малых лет выбрал путь друида.

Да только временами судьба поворачивалась таким образом, что страшные знания оказывались слишком нужными. А ему самому приходилось взывать к Тьме.

И вот настал очередной день, когда без этих навыков было не обойтись.

Слова заклинания сами сорвались с языка, словно он регулярно и успешно их применял. Четырехэтапное заклинание, цепь символов, сложная формула. И последняя фраза, что должна была поднять настоящего высшего утшейра. Кота-нежить.

— L’ergherte unt vejor, oh, Guntyh falk, curte zjirte, bjalkort on Fjert. Utsheir, un garbu, Erheraiesh![7]

Прошла всего секунда, но Тайрел уже знал, что все получилось.

Тело Кружочка дрогнуло. Его мгновенно оплело силой, Тьма заструилась по венам вместо крови, грудная клетка поднялась.

Еще секунда — и шерсть мертвого кота стала призрачно-белой. Лишь кровавые пятна мешали рассмотреть тельце целиком.

А затем кот открыл глаза. Кроваво-красные. Дикие. Но что именно плескалось на их дне — голод мертвых или вспышки памяти, — не знал даже Тайрел.

— Получилось, — выдохнула Леора, широко раскрыв глаза.

Казалось, она не дышала. Но, несмотря на страх, неизвестность и сомнения в успехе этого колдовства, она протянула руку, чтобы коснуться своего друга.

Тайрел не успел ее остановить.

В тот же миг кот бодро вскочил на ноги, словно и не умирал пару десятков минут назад, бросил странный взгляд на девушку и молнией скрылся в кустах.

А Леора… вдруг усмехнулась.

— Совсем как при жизни, — проговорила она и посмотрела на мужчину.

В ее глазах больше не было слез. И только ради этого друид готов был повторить все сначала, несмотря на то что внутри него теперь текла неприятно злая бешеная магия Тьмы.

— Ну что, Тайрел, — проговорила вдруг девушка тихо, глядя глубоко-глубоко в его глаза. — Значит, ты и есть тот самый принц смерти?..

Леория

Когда Шерхияз подняла меня в воздух, я думала, сердце разорвется. Я летела одна, на спине самой страшной и ядовитой твари, которую можно вообразить.

Но гораздо страшнее стало, когда я увидела далеко впереди очертания фигуры Тайрела и шестерых человек в темных одеждах. Незнакомцы окружили его, а затем сама земля начала шевелиться от магии.

Тайрел дрался. Я уже слышала голоса, раздающиеся внизу, но еще не могла встать рядом с друидом. Мы были слишком далеко. Но над лесом стояла такая тишина, что совсем скоро мне удалось разобрать некоторые слова.

«Принц смерти…»

«Наш темный принц…»

Я видела монстров Сумерек, что выбирались из центров пентаграмм по взмаху руки одного из нападающих. Видела странный алтарь, который, едва успев появиться, вновь исчез. Успела рассмотреть руны на камне и поясах нападавших. Те же самые руны, что до сих пор были начертаны на моей руке и руке Тайрела.

Очень быстро мозаика сложилась воедино. Все, что прежде оставалось непонятным, все, что смущало и путало, не давало докопаться до истины, теперь встало на свои места.

Тайрел и есть тот самый принц смерти.

Как это может быть? Что еще за принц? Не знаю. Но казалось, я всегда догадывалась о чем-то подобном. С того дня как увидела руну на своей ладони, а затем услышала не такое уж сложное для понимания предсказание. Пророчество.

«Белая дева явится во мрак на спине иллишарина. Вспыхнет на ней метка принца смерти, и возродится он из пепла и крови. Всему живому наступит конец…»

Предельно ясно. Кристально чисто. Просто с самого начала не хотелось верить, что белая дева — это действительно я.

А Тайрел… получается, он всегда боялся именно этого:

«Возродится он из пепла и крови…»

Каждая его оговорка, каждая недосказанная фраза была именно об этом. Он боялся, что станет иным.

— Ты все слышала, — констатировал друид, не сводя с меня напряженного взгляда.

— Не стоило скрывать, — ответила спокойно. — Мне было бы проще, пойми я все раньше.

— Тебе было бы проще узнать, что живешь под одной крышей с темным богом? — удивился мужчина.

— Ты не темный бог, — криво улыбнулась я. — Ты человек. Это разные вещи.

— Леора, боюсь, что ты не до конца понимаешь, — сдвинув брови, проговорил он. — Я проклят еще до своего рождения. Я чудовище…

— Ну, перестань, — оборвала его. — Может, я и не слишком умная, но не стоит считать меня глупее, чем я есть.

— Леора, я не это…

— Как они называли тебя? Там было какое-то странное имя.

— Эншаррат, — глухо ответил мужчина. — Мое настоящее имя.

— Красивое, — протянула я, краем глаза заметив, как скривились его губы. — Мне все равно, кто ты на самом деле. Ты вполне устраиваешь меня таким, какой ты сейчас.