Кошка, которая все видела. Молчаливый свидетель - Сэм Гэссон

– Это должно прекратиться, – заметил Джим, увидев выражение на лице жены.

– Это и есть конец, – успокоил его Бруно.

У Джима уже не было сил на то, чтобы бороться с сыном.

– Это дело раскроет Милдред, – провозгласил мальчик.

Джим нажал кнопку, и спинка кровати приподнялась, чтобы ему было удобнее сидеть.

– У детективов и котов гораздо больше общего, чем мы думаем.

Семья Глью прокрутила первую часть записи, ожидая, пока не начнет происходить что-нибудь значительное. Дата внизу экрана показывала: «понедельник, 28 июля»; ночь убийства.

Когда камеру снова присоединили к ошейнику, все увидели, что между 17: 47 и 21: 16 Милдред приятно проводила время. Сначала она наслаждалась прогулкой по забору. Затем темп ускорился и зрители увидели кошачьи «американские горки» – белые лапки замелькали перед быстро двигающейся тележкой.

Кошка, абсолютно игнорируя преграды, мчалась вперед. А преграды были следующими. Вьющийся куст жасмина – Милдред прорвалась сквозь него, вместо того чтобы обойти. Затем последовал резкий поворот налево и еще одно препятствие – цветущая пассифлора оплела всю решетку, и Милдред пришлось немного притормозить, но все равно на экране были видны ее великолепные прыжки. Вдруг кошка не туда поставила левую лапу, и все чуть было не закончилось головокружительным падением.

Из-за ускоренного проигрывания записи звуки слились в ужасающую какофонию, состоящую из тяжелого дыхания кошки, скрипа заборов и скрежета когтей по древесине.

Потом Милдред спала в любимых кустах. Ускоренная запись демонстрировала изображение нескольких веток. Урчание напоминало потрескивание огня.

Вскоре опустились сумерки, полотно неба меняло цвет с оранжевого на красный, а затем на синий. Появились первые звезды, и их отдаленное мерцание предвещало ночь, полную смертельно опасного развлечения.

– Камера хорошо работает ночью, – заметила Хелен, поддавшись общему настроению.

– Там специальные линзы, которые приспосабливаются к ближайшему источнику света и черпают от него энергию, – пояснил Джим. – Это, конечно, не прибор ночного видения, но действие схоже.

Когда часы на экране показали двадцать один семнадцать и Милдред вернулась домой, Бруно поставил запись на обычную скорость. Кошка зашла через кошачью дверку, проверила пустую миску для еды, а затем присоединилась к Бруно, Дину и Джиму, смотревшим телевизор в гостиной. Семья Глью с удовольствием наблюдала за тем, как кошка пытается завладеть сырными чипсами. Все зааплодировали, когда она с надеждой опустила лапу в миску. Бруно предстал крупным планом. Милдред устроилась у него на коленях, и в колонках компьютера раздалось ее громкое мурлыканье.

В двадцать один тридцать шесть гневная вспышка Дина всполошила кошку. Милдред спрыгнула с коленей Бруно и стремглав выбежала из дома. В течение минуты на большой скорости кошка оббежала дома на Сэнт-Эндрю-роуд. Затем она остановилась на залитом лунным светом тротуаре. Впервые за время съемки можно было разглядеть ее усы. Они свешивались, словно лапки паука.

Следующие несколько минут кошка патрулировала улицу. Временами на экране мелькал ее белый подбородок. На северной части улицы Милдред подошла к дому и сунула нос в чужую кошачью дверку.

– Любопытная маленькая шельма, правда? – сказала Хелен, но Бруно был слишком увлечен просмотром, чтобы ответить.

Милдред продолжала прогуливаться по улице. Она перешла дорогу, остановилась на южной части улицы и начала обнюхивать мусорные баки и шины автомобилей.

Вскоре внимание кошки привлек дом Раттеров. Ее взгляд был прикован к наружной стене, увитой плющом.

Возможно, Милдред почувствовала в сердце соседского дома глубокое волнение. Ее лапы ощущали убийство, словно первые толчки землетрясения, которое вот-вот должно было начаться.

Немного пробежав и подпрыгнув, Милдред очутилась у стены. Взгляд кошки не отрывался от фасада. Вероятно, она ощущала учащенный пульс дома, а ее чувствительный нос улавливал запах смерти.

– Где в это время был Дин? – спросила Хелен, опершись на кровать Джима.

– В гостиной, вместе с нами, – ответил Бруно.

– Он прав, – сказал Джим, когда Хелен посмотрела на мужа, ожидая подтверждения.

Тут Милдред повернулась, чем-то привлеченная. Показались два глаза с мраморной окраской, принадлежащие либо еще одной кошке, либо лисице, и Милдред помчалась по Сэнт-Эндрю-роуд. Она пробиралась через кустарники, прорывалась в сады, принадлежащие Алану Любопытному и миссис Симнер.

Затем Милдред минуту наслаждалась собственным отражением в пруду, залитом лунным светом.

– Она узнаёт себя! – гордо сообщил Бруно. – Милдред – самая продвинутая кошка на свете! Я верю в ее способности детектива!

Родители не стали с ним спорить даже после того, как кошка, испугавшись собственного отражения, ударила лапой по воде. Брызги заставили ее подпрыгнуть и унестись прочь огромными прыжками. Камера болталась, и была видна луна. На минуту Милдред вскочила на забор. Оттуда открывался прекрасный вид на кухню Раттеров. Затем кошка спрыгнула в сад.

– Всё здесь! – провозгласил Бруно. – Записана вся история убийства! Любопытство не убило кошку! Любопытство помогло раскрыть убийство!

– Тише! – сказал Джим, когда камера сфокусировалась на Поппи Раттер, кажется, увидевшей приближающуюся кошку.

– Она заметила яркие глаза Милдред, – пояснил Бруно. – Они мерцают в темноте.

– Да мы знаем! – ответил Джим. – Тише!

Поискав что-то в холодильнике, Поппи открыла окно и выбросила угощение на улицу. Милдред вскоре обследовала подарок – им оказался вареный цыпленок. Камера запечатлела трапезу.

– Почему каждый считает своим долгом покормить мою кошку? – спросил Бруно. – Я отвечаю за ее рацион!

– Да тише ты! – в унисон зашипели родители.

Когда Милдред закончила наслаждаться цыпленком, ее взгляд переместился на залитую светом кухню. Большие окна позволяли видеть практически все. На кухне появился Терри Раттер, одетый в гавайскую рубашку. Милдред видела, как мужчина подошел к холодильнику и достал бутылку вина.

– Шампанское, – сказал Джим. – Он надеялся помириться с женой. И выпить за возрождение их отношений. А в этой рубашке он делал ей когда-то предложение руки и сердца.

– Хм… – протянула Хелен.

– Хм? – спросил Бруно.

– Да, – ответила Хелен, сморщив нос. – Хм…

Запись была недостаточно четкой, чтобы можно было по губам прочесть диалог супругов. Но по злому выражению лица Терри Раттера и по тому, как он агрессивно нацелил палец на жену, было совершенно ясно, что запланированное воссоединение не состоялось.

– Подойди ближе! – попросил Бруно кошку. – Окно открыто! Если Милдред приблизится, мы услышим, что он говорит.