Мой... Желанный... Милый... - Ольга Волкова

— А ты была бы к такому готова, если бы все пошло не так, как сейчас? — внимательно глядя в теплые, голубые глаза Дианы, я ждал ее ответа. Девушка замолчала, но выдержала напряженную паузу.

— Справилась бы, это факт, — заявила она, совершенно не лукавя передо мной. — Когда вы оба поставили мне условие: один из вас, — она запнулась и легла на спину, закрыв глаза. Глубокое дыхание свидетельствовало о ее переживании того дня. Диана погрузилась во воспоминания той ночи, когда мы вновь втроем совокуплялись, отдавая себя друг другу. Тогда Артём сам признался, что больше не мог делать вид, что всё просто. Потому что нихрена не было так просто. И я был с ним согласен, как никогда прежде. Оставаясь братьями, мы все равно были разными и чужими друг для друга. Спотыкаясь о свои ошибки, я зарубил на носу, как подло поступил с Артёмом, свесив чувство вины и ответственности за смерть Лизы. Но дело не только в Артёме, а во мне тоже.

— Да, Вить, — Диана отрезвила меня своим ответом. И тут я понял, насколько Рисская отличалась от Лизы. Диана — сильная духом девушка, и она сделала все для того, чтобы заставить нас принять ее решение. — Я две недели с вами не разговаривала, не потому что капризничала или пыталась построить из себя цацу. Нет, Вить, — Диана вновь посмотрела на меня, и с уголка ее правого глаза стекла единственная слезинка. Она быстро смахнула ее, чтобы не выдавать своей слабости. — Я думала. Много думала, и не могла никак понять, что со мной не так. Я люблю тебя. Полюбила с самых первых секунд, как только увидела, но осознание этого чувства пришло позже, — моя любимая улыбнулась, наверняка вспомнив, как страсть окутывала нас двоих, и мы оба терялись в прекрасном мгновении вожделения. — А потом, как озарение или прозрение. Вдруг вы оба — моя судьба, а я откажусь от одного из вас. И, представив себя дальше — в будущем, я растерялась.

— В чём? — нахмурившись, я переспросил.

Диана встала, и, притянув к себе колени, она посмотрела вдаль, словно там — в пространстве, было что-то занимательное. Гнетущая тишина, периодически разрываемая нашими дыханиями, до жути нервировала, но я молчал, потому что Диане было необходимо высказаться. Обернувшись ко мне, Диана вздернула бровью, а потом сказала:

— Я испугалась, что если выберу кого-то из вас, то тот — другой, просто не выдержит, и тогда я потеряю вас обоих, — она высказала свой самый страшный ужас.

— А ты хотела сделать свой выбор? — я затаил дыхание, когда во взгляде Дианы прочел, что «да» — она думала об этом. — И кто им был?

— Ты, — на выдохе сказала она, прикусив нижнюю губу. — Я выбрала тебя, Вить. Но, поверь, я бы не была счастлива, если оставила бы все, как хотели вы с Артёмом.

Я тоже сел, и, притянув Диану к себе, поцеловал в висок. Эта девушка удивляет каждый день, а ее откровение со мной навсегда открыли мне глаза на то, как многим она была готова пожертвовать ради всех нас.

— У нашего малыша сильная мама, — сказал я, и Диана рассмеялась. Румянец на щеках разлился по скулам, а ее мягкие пухлые губки от поцелуев манили мой взгляд. — Диана, — прошептал ее имя, заглядывая в синеву счастливых глаз. Я тонул в бесконечной бездне любви и совершенно не боялся упасть в пропасть, напротив, я был счастлив, как никогда прежде.

— И два не менее сильных папы, — прошептала она, обняв меня за шею. Мы неотрывно смотрели друг на друга, особенный купол укутал нас от реальности, погружая в собственную, которую мы создавали втроем.

— Звучит очень даже… неплохо, — подмигнул я.

— Мы же справимся? — Диана встревоженно задала вопрос, который в себе таил страх перед будущем.

— У нас нет других вариантов, любимая. Я и Артём, мы оба сделаем всё, чтобы ты и наш ребенок были счастливы.

* * *

После разговора с Дианой, я оставил ее еще поваляться немного в кровати. Утомленная ночью любви, ей необходимо выспаться и набраться сил. Артём был на тренировке, решающий этап перед финальным стартом. Но из головы у меня не выходила встреча с Бондарёвым. Не такого я ждал от него. Сука… Я до сих пор не знаю, как начать диалог с братом, хотя он уже, казалось, обо всем догадывался сам.

Проведя по своим волосам, я зачесал их назад, а потом сел на стул, который был повернут к огромному окну во весь рост. Задумался. Вся моя жизнь «до» не имела никакого значения, даже с Лизой я не был настолько живым, как с Дианой. Любимая вдохнула в меня желание заботиться о ком-то, а не просто трахать всех подряд, лишь утолить потребность в сексе. Сначала, конечно, именно так с нами и происходило, лукавить не стоило, но потом… как тумблер сработал, а, увидев в глазах Рисской те же эмоции, я вдруг осознал — она нужна мне и не на одну ночь.

Но судьба решила испытать меня на прочность, и снова я окунулся в водоворот прошлых отношений. Словно гештальт, который я так отчаянно рвался закрыть, расставив все точки в предложениях. И мое отмщение брату превратилось в порок, от которого я не избавился, а напротив, усложнил еще больше. Полюбив девушку, я полностью отдал свое сердце ей. Просто вручил его, и только Диане решать, что с ним делать и как обходиться. Рисская полюбила меня, а потом и моего брата. Она не лукавила перед нами двумя, а призналась в чувствах, чего не сделала Лиза. Главная ошибка Лизы оказалась в том, что девушка не думала о всех нас, и решила, будто наше право голоса ничего не стоило. Не сумев уберечь ни ее, ни нашего малыша, Лиза просто ушла. Избавилась от проблемы, которой на самом деле вовсе не было.

Мой мобильник зазвонил, вырывая из размышлений. На экране неизвестный номер, но я ждал этого звонка еще с вечера.

— Да, — спокойно ответил, а сам глядел в окно, наблюдая за тишиной моря.

— Виктор, — Михайлов поприветствовал меня.

— Есть новости?

— Есть, — загадочно оборвал он, прекрасно зная, что я сгорал от любопытства.

— Ну? Я должен знать, — нервно зарычал, едва контролируя свой порыв. Внутри все обрывалось на части, потому что незнание очевидных вещей всегда причиняли мне дискомфорт. Михайлов намеренно тянул паузу, но я почувствовал, что хорошего было мало.

— Бондарёв сказал правду, Вить, — устало выдохнул он, словно сам не верил в то, что говорил.

— Значит, Артём не был сыном моего отца? — сглотнув вязкую слюну, я задал вопрос, чтобы окончательно убедиться в услышанном.

— Нет. Не был.

— Но…, — я был шокирован открывшейся правде. — Я даже не знаю, как на это реагировать, — покачал головой и зажмурил с силой глаза, сдавливая на переносице кожу. Твою мать… эта правда разобьет сердце моему брату. Артём — мой брат, этого не отнять никому. Когда Вениамин начал бросаться едкими фразами, я чуть было не убил его. Рука остановилась только на секунду до того, как я внимательно присмотрелся к чертам лица Бондарёва — до боли знакомые, ведь Артём точно также использовал жесты, не говоря уже о мимике лица.

— Сынок, — Михайлов сам все еще пребывал в неопределенности, — оставь всё, как есть.

— Да, так и будет. Но теперь меня терзает следующее, знал ли мой отец?