Временно недоступен. Книга 1. Перемена мест - Андрей Кивинов

На письменном столе в кабинете номер тринадцать тесно лежали многочисленные коробочки с ювелирными изделиями, пачки денег, старинные раритетные кинжалы, пакетики с кокаином. Чуть в стороне — револьвер.

— Это с ювелирки на Пушкинской, — пояснял зачарованный Дима, беря в руки один предмет за другим, — в прошлом году. Я пробил по базе — один в один… Это антиквара на разбой поставили в Северном районе. Тоже глухо. Везде в масках, с пистолетами.

Вид у романтика был такой, как будто он на спиннинг вытащил русалку с пятым номером бюста. Ильичев, тоже разглядывавший коллекцию, нервно взял в руки револьвер, словно собираясь пустить пулю в висок. В принципе, было от чего.

— Боевая игрушка, — авторитетно пояснил Федоров, — с маслятами. И наркоты года на четыре потянет.

— Почему же он все это не сбыл? Не носить же собирался? Надо без мозгов быть, чтобы дома такие улики хранить.

На сей вопрос ответил третий находящийся в кабинете. Его временный хозяин — Вячеслав Андреевич Золотов, скрывающийся под личиной Антона Романовича Плетнева и вертящий в руках золотую брошь.

— Можно поинтересоваться, хотя я подозреваю — обыкновенный фетишизм. Как память о лучших мгновениях жизни. Да и вещички приметные — опасно сбывать. Город у вас маленький. А выкинуть жалко.

— И что теперь с этим хозяйством делать? — Ильичев с тоской задал вопрос куда-то в пространство, не рассчитывая на ответ.

— Как что? — бодро пояснил Федоров. — Поднимать дела, Лузина в тюрьму и колоть на остальную команду. Вон Антон арестует всех. Да, Антон?

— Я могу, конечно, — неуверенно протянул «Антон», который и сам был не рад столь впечатляющей находке, — но все зависит от судьи. Говорят, у вас с этим не очень строго. Если можно так выразиться, повышенная судейская лояльность, вызванная особенностями местной Фемиды.

Угораздило же так влипнуть! Давай, Антоша-Слава, выходи теперь на авансцену, свети лицом. Завтра твое фото в газете напечатают с соответствующей моменту подписью.

— Вот именно! — со знанием дела подтвердил Ильичев, нервно вертя в руках фуражку. Он смотрел на вещи реальнее, чем подчиненный Федоров. — Ни один судья Лузина не закроет! Умалишенных нет. Даже со всем вот этим! В лучшем случае — залог, да и то сомневаюсь. Лузин, разумеется, тут же смоется. И Антон Романович никому из них не указ!

— Но мы хотя бы попробуем, да? — не собирался отступать романтик, на глазах превращающийся из мелкого в особо опасного: — Обратной дороги все равно нет.

Золотов понимал, что его склоняют к очень рисковой авантюре, поэтому решил не отвечать.

— А Москва нас точно прикроет? — осторожно поинтересовался у него Ильичев.

Майор пока еще не окончательно позабыл такие понятия, как честь мундира и совесть белого офицера. Но вместе с тем подобного страха за звезды на погонах этого самого мундира давно не испытывал.

— Да, прикроет, — рассеянно ответил Золотов, занятый размышлениями о том, как из всего этого выпутаться.

Ильичев подошел вплотную и, наклонив голову к самому следовательскому уху, шепотом спросил, чтобы даже Федоров не слышал:

— Скажите, а это по всей стране или только у нас?

На соседней улице имени Ленинского Комсомола, в здании администрации, в гербовом кабинете происходило внеплановое совещание. Мэр города Виталий Иванович Марусов, поставленный на эту должность волею господа и денег, был вне себя от происходящего в его владениях самоуправства.

— Ты же доложил, что все решено и согласовано! — орал он на бледного, как поганка, Ивана Михайловича Ланцова, чье имя наводило ужас на большинство обывателей Великозельска.

Купидон тряс пухлыми щечками и сверкал залысиной.

— Да, я все решил, — с достоинством отвечал заместитель, — но кто мог предположить, что дорогой племянничек устроит драку в ресторане? Да не просто драку! Пусть бы хоть всему городу рожи разукрасил, не впервой! Так он, гаденыш, как специально, именно Плетневу нос разбил! И хоть бы предупредил!

— Откуда известно?

— От адвоката.

— Еще доказать надо, что это его вещи. Может, подсунули, — неуверенно подал голос из угла присутствующий при беседе вице-мэр. Дядя Лузин. Тоже в некотором роде адвокат.

— Ага! И сейф вмуровали! — Ланцов старательно валил вину на коллегу. — Как можно было тему с лекарствами доверить твоему долбану?! Вам что, денег мало? Вот, гляди, подавитесь теперь!

— Ты вину не перекладывай! — одернул Марусов.

С семьей Лузиных его многое связывало, и не только по части освоения бюджетных средств.

— Сам тоже хорош. Я русским языком велел, чтобы обеспечили максимальный комфорт, а ты? Как, вообще, он без охраны в ресторане оказался? За что я твоим уголовникам плачу, как ведущим специалистам? Задницу прострелили, морду набили!

Ланцов мог бы ответить, что это не Марусов платит его уголовникам, а он, но промолчал. Иван Михайлович свое место во властной вертикали хорошо знал.

— Ладно, хватит! Надо что-то делать, — Марусов перешел к резолютивной части. — Я позвоню Афонину, распоряжусь, чтобы велел своим помалкивать. А лучше уволить по-быстрому всех, кто в курсе. Пусть собственную безопасность подключит.

— Проверяющего не уволить, — тихо напомнил Ланцов.

— А это теперь только твоя забота! Единоличная! Сам проглядел, сам и выкручивайся. Но чтобы с материалами было как договаривались. Хоть число пи, хоть число ку, хоть абэвэгэдейка.

— Так он атомный ценник заломит! — растерялся Иван Михайлович.

Это что ж, ему одному теперь раскошеливаться? Так и без штанов можно остаться, если за всех платить! Лузины всей фамилией накосячили, пусть посильно участвуют. А то, что им одним по силам всю сумму поднять, — вопроса нет!

— И правильно сделает! Провинился — плати! Все на халяву хотите, — мэр не собирался бросать Лузиных под танки, — позвони Ляпину в суд, чтоб не вздумал Вадика арестовать. Адвоката ему найди нормального. Ну ничего нельзя поручить! Всё сам!

Оставшись один в кабинете, Вячеслав Андреевич призадумался не на шутку. А на две. Связываться с арестом не хотелось совершенно — это еще одна статья. Да и про число пи можно забыть. С другой стороны, история получила огласку, и делать что-то придется. Самый разумный вариант — все-таки предъявить Лузину обвинение и попросить у судьи арест. А судья, как было замечено, свой. Не арестует. И потом с чистой совестью можно поговорить с Ланцовым о главном. В конце концов, племянник сам виноват.

Глаз заметил в углу монитора значок, означающий, что компьютер в сети. Отлично! Неужели?! Надо поторопиться, надо, а то снова связь пропадет.

«Скайп»! Есть «Скайп»!

— Привет, Макс.

— Славка, ты? — Подслеповатый Овалов почти прижал круглую физиономию к монитору.