Фаворит. Сотник - Константин Калбазов

Все так. Под самым благовидным предлогом Иван отослал из укреплений всех казаков. Есть среди минаевских предатели или нет, Карпову выяснять как-то не хотелось. Кто их донцов знает, что у них в головах бродит. И память у них ох как крепка. А ведь всего-то три десятка лет на Дону кровь казацкая лилась рекой. И пускали ее бердыши московских стрельцов. Словом, ну его к ляду, так-то рисковать. Тем более, когда в этом не было необходимости.

Измайловцы сейчас разделились, и в каждом из укреплений находилось по полусотне. Разве только всех штуцерников, штурмовиков и гранатометчиков, Иван свел в отдельный взвод усиления. Он намеревался перебрасывать его по мере надобности в то или иное укрепление, так как не сомневался в том, что турки не станут штурмовать оба укрепления сразу. Глупо бы было.

Гранатометчики с двумя мортирками образовали батарею. Конечно со снарядами к мортиркам у них было откровенно плохо. Всего-то шестьдесят штук. Но ведь еще оставались и ручные гранаты. Иван предпочел сделать упор все же на них, а не на мины. А всему виной несовершенство в снабжении.

Ну какой груз они могли сюда доставить? Вот то-то и оно. Трястись приходилось если уж не над каждым граммом, то над килограммом точно. Вместо одной же мины, можно было взять шесть гранат. Опять же, использовать их можно было, что в обороне, что в наступлении или при штурме.

Разве только, гранаты с бездымным порохом были в буквальном смысле наперечет. Впрочем, как невелик был запас и самого пороха, предназначавшегося для штуцерников. Да и то, на случай, если с с использованием воздушки будет вообще никак. Дороговатое удовольствие этот порох, да и производственный цикл достаточно долгий. Нет, при наличии азотной кислоты, ничего особенного. Но как раз с ее-то получением и были проблемы.

Иван еще какое-то время рассматривал выставляющиеся на открытом поле батареи. Ничего так, турки, постарались. Притащили не меньше трех десятков пушек. И кстати, ни одной калибром больше трех фунтов. Разве только вон те, четыре мортиры, что способны метать полуторапудовые бомбы. Сущие монстры в сравнении с их минометами. В смысле, полевыми мортирками, конечно.

– Рыбин.

– Я, господин сотник, – тут же отозвался десятник штурмовиков, и друг детства Ивана.

– Гриша, видишь во-он те подводы?

– Вижу, – вглядываясь в указываемую начальником сторону, ответил десятник.

– Как думаешь, что это?

– Ясное дело. Огненный припас подвезли. Больше нечему.

– Вот и я так думаю. Давайте с парнями по тем бочонкам зажигательными.

– Понял, – весело осклабившись, ответил парень, и тут же побежал раздавать указания своим парням.

Зажигательные пули это конечно громко сказано. Скорее уж эдакий эрзац трассирующей пули. В высверленное отверстие забили пороховую мякоть, которая горела секунду, полторы, не больше. Но этого было вполне достаточно, чтобы достигнуть цели на расстоянии до пятисот метров. Да и то, если это будет что-то достаточно большое, чтобы рассмотреть без оптики.

Вскоре раздалось несколько разрозненных выстрелов. А вот вторил им уже громовой каскад и дрожь земли. По тонкой водной глади перед укреплением прошла рябь. Молочно-белое облако едва не полностью поглотило позиции турок. А едва только отгремел взрыв, как до укрепления донеслись стенания и проклятия турок.

– Все, Петр Сильвестрович, сегодня уже ничего не случится, – складывая свою трубу, заявил Иван.

– Уверен, Иван Архипович? – Поинтересовался полусотник, рассматривая картину разгрома.

Дым очень быстро начал подниматься ввысь, непрозрачным облаком, открывая взору безрадостное зрелище. Около половины пушек были опрокинуты. Множество тел убитых, раненые, и просто разбегающиеся в панике. Судя по всему, там вообще нет ни одного подразделения хотя бы отдаленно сохранившего порядок.

– Уверен, – подтвердил Иван. – Они конечно очень быстро наведут порядок. Но без поддержки пушек штурмовать все же не станут. Как теперь не будут и наглеть, средь бела дня. Уверен, что в ночь они устроят позиции для пушкарей, а с рассветом приступят.

– Мешать им будем? Мы можем добросить до них бомбы мортирками.

– Нет. Не вижу смысла, в напрасном расходе снарядов. Лучше уж приберечь их для наступающих, чтобы нанести более существенные потери. А с пушкарями наши штуцерники и так разберутся.

– А может имело смысл, отстреливать именно пушкарей, а не жечь их порох? Ну пока они были на открытой местности.

– В этом случае, мы не получили бы нужного эффекта. Турки быстро попрятались бы, и потери их свелись бы к минимуму. А так, пострадавших куда больше. Опять же, порох был близ батарей, а значит и пострадали в основном пушкари. А вообще, в городе этих топчи еще хватает. А вот завтра, начав нас обстреливать, они не сумеют так быстро сообразить, что их планомерно выбивают. Словом, ждем.

Как и предполагал Иван, турки ничего не предпринимали до самой темноты. К этому их вынудили штурмовики и штуцерники, которые время от времени постреливали в турок, имитируя сравнительно небольшое число нарезного оружия. Со стороны, могло показаться, что в укреплении имеется четыре или пять единиц этого оружия.

Но редкие меткие выстрелы вынудили противника держаться подальше. Они даже оставили без присмотра свои пушки, не помышляя ни то что о подготовке позиций, но и об эвакуации поврежденных орудий.

Зато с наступлением темноты со стороны турок начали явственно доноситься звуки шанцевого инструмента. Никаких сомнений, противник усилено готовил позиции для своей артиллерии. Еще бы им не сделать выводы из прошлой неудачи.

Правда, не приходилось сомневаться, что позиции готовят те, кому на утро не придется принимать участие в штурме. А вот стрельцам выспаться не удалось. Иван опасался ночного штурма, а потому, бойцы отдыхали посменно, вглядываясь и вслушиваясь в темноту.

С рассветом, картина перед укреплением разительно изменилась. За ночь противник успел выстроить древо-земляные укрепления, на манер тех, что были у башен. Теперь пушки имели какое-никакое прикрытие. Порох был надежно укрыт подальше от глаз обороняющихся, и на позициях его наличествовало не больше потребного количества.

– Ну что братцы, помолясь начнем, – осеняя себя крестом произнес Иван.

И тут же, словно в ответ громыхнули орудия турок.

– В укрытие!

Подав команду, Иван и сам спрыгнул в окоп. Дворик при башне был испещрен зигзагами траншей, отстоявшими от легких стен укрепления на одну сажень. Места для занятия позиций у стен более чем достаточно. А зарывшись в землю, стрельцы получали практически полную гарантию безопасности.

Едва только ступни коснулись дна окопа, и ноги легко с пружинив приняли на себя вес тела, как сверху тут же грохнуло, а во все стороны полетели земля и деревянная щепа. Одно из ядер прошло слишком высоко и глухим металлическим стуком ударило в стену башни. Брызнуло каменной крошкой, прошедшейся по части двора, что твоя шрапнель.