Босс на всю голову - Елена Макарова

Максим окаменел: не ожидал такого заявления от меня.

– Нет, – покачал головой.

– Ты управлял мотоциклом, – старалась держаться беспристрастно.

– Она сама захотела, – Максим упорно выстраивал вокруг себя стену.

– Ты мог бы отказать, – давила, как следователь на допросе.

– Я просил ее держаться крепче, – его голос дрогнул.

Я мучила его, и мне было больно от этого. Но я лишь озвучивала то, что он, наверное, годами прокручивал у себя в голове.

– Ты мог бы быть аккуратней, – говорила, а сама ненавидела себя.

– Она отвлекала своими выкриками, – шумно выдохнул, стараясь взять под контроль эмоции.

– Ты мог бы умереть вместо нее, – пустила пулю в лоб его пресловутой защите.

– Да!Да!Да! – отлетело в меня рикошетом. – Я должен был умереть в тот день, а она остаться жить! – тяжело дышал. – Я убил ее! Убил! Я чертов убийца, – задыхаясь, он опустил голову между колен.

– Ты не убийца, – обняла его, утешая. – Вы просто встретились в тот день и сели на мотоцикл вдвоем. Просто авария. Тебе повезло, а ей нет. Нельзя винить себя за жизнь.

– Но я не могу забыть, – крепко сжал меня в объятиях, ища поддержки. – Невозможно сделать вид, что ничего не произошло.

– И не надо, ты должен пережить это. Авария уже случилось, она осталось в прошлом. А мы здесь и сейчас. Я только недавно осознала, что годами жила в образе жертвы: несчастная сиротка, которой должны все сочувствовать. Но потом поняла, что меня так не устраивает, хочу дышать полной грудью. И ты дыши, – менторски потребовала и кулаком ударила его в грудь. – Марины больше нет, а ты есть. Не хорони себя заживо под гнетом вины, не обрекай меня на учесть всю жизнь жалеть тебя. Максим Орлов, которого я знаю, не нуждается в жалости. Ты волевой, решительный, целеустремленный. Я восхищена тобой, ты мой герой.

– Как Супермен? – грустно усмехнулся.

– Как Супермен, Бэтмен и Капитан Америка вместе взятые. – Осмелела и в запале добавила: – А еще ты мужчина моей мечты, всей жизни.

– Столько почетных званий, – иронизировал, не воспринимая меня всерьез, – не знаю, смогу ли с достоинством их нести.

– Я в тебя верю, – пожала плечами, будто оказалось в безвыходном положении. Ничего другого, как верить, не оставалось.

Рано было делать выводы о том, насколько помогла моя экстремальная откровенность, но Максим хотя бы сдвинулся с мертвой точки. Возможно, мне придется годами проговаривать с ним всё это снова и снова. И в один прекрасный день он проснется без груза вины. Мне хотелось в это верить.

– Ты давно не жертва, – провел ладонью по моим волосам, пропуская пряди между пальцев. – Никакая ни бедная овечка, настоящая львица.

К моему лицу хлынула кровь, заставляя его гореть. Радовалась, что глубокая ночь и нас окружает кромешная темнота – Максим не заметит как я покраснела. Я не умела принимать комплименты.

– Давай, еще хоть немного поспим, – засуетилась я, разбирая ворох скомканных одеял у себя в ногах.

Максим не стал возражать и послушно улегся рядом. Я прижалась щекой к его горячей коже, слушала биение сердца и постепенно начала проваливаться в сон. Но только я прикрыла отяжелевшие веки, как раздался телефонный звонок. Максим среагировал на него как на сигнал тревоги: подскочил, как новобранец на побудке, и схватил “айфон” с прикроватного столика.

– Нашел? – первым делом спросил. На другом конце провода ответили. – Уверен? – дрогнувшим голосом. После короткой паузы, в течении которой Максим, скорей всего собирался с мыслями, он дал приказ: – Свяжись с Игорем, я скоро буду.

Отключил телефон и отбросил его на кровать, как ядовитую змею.

– Айк разобрался с кодом? – догадалась я.

– Да, – будто Максим не хотел ничего объяснять, даже разговаривать об этом.

– Кому принадлежит IP? – в ожидании ответа, уверенная, что он мне не понравится.

– Багдасаровой Марине Дмитриевне, – бесстрастно отчеканил абсолютно ничего не говорящее мне имя.

Попыталась вспомнить хоть одну знакомую Марину, пока до меня наконец не дошло. Теперь это имя во мраке ночи звучало как самое страшное проклятие. Словно призыв Пиковой дамы или Кровавой Мэри.

– Она же умерла, – мотала головой, не веря собственным ушам. – Как это возможно?

– Понятия не имею, – Максим резко встал и начал шарить по комнате в поисках одежды. Я скинула одеяло и тоже заметалась по комнате.

– Ты останешься, – безапелляционно приказал, когда понял, что собираюсь поехать с ним.

– Но я могу помочь, – ситуация набирала обороты и хотела быть рядом. Куда бы Максим не отправлялся сейчас.

– Мне будет спокойней, если ты будешь здесь, – с нажимом произнес, словно вкладывая в эту фразу скрытый подтекст.

– Почему?

– Потому что я так хочу! – вдруг сорвался на крик. – Хоть раз сделай то, о чем я тебя прошу, – словно я снова его секретарша, что забыла распечатать важные документы.

– Хорошо, – немного шокированная осела на кровать.

– Прости, – тут же покаялся он.

– Я всё понимаю, – не нужны мне были извинения. Давно покойная Марина оказалась каким-то образом причастна к саботажу в компании. Тут у любого нервы не выдержат.

Максим присел, буквально вставая передо мной на колени:

– Я во всем разберусь, а ты побудь с моей семьей.

– Ладно, – кивала, а сама мысленно пыталась разгадать жуткую загадку.

– Спасибо, – взял мое лицо в ладони и бережно поцеловал.

С тяжелым сердцем я проводила Максима до двери, и еще долго смотрела в окно на удаляющуюся машину в рассветном солнце.

Не представляла чем заняться, как скоротать время ожидания. Бездействие, а особенно ощущение беспомощности, убивало. А скоро должна проснуться вся семья, и мне предстояло как-то отвлекать их от вопроса: куда пропал Максим?

– Тоже не спится, дочка, – услышала за спиной. Обернувшись, увидела Виктора Васильевича. Он кутался в теплый халат: видимо, за ночь температура на улице значительно упала и в доме заметно похолодало. Самой было зябко. – Меня, старика, понятно почему бессонница изводит – возраст. А ты почему бродишь по дому ни свет ни заря?

Предстояло выкручиваться раньше, чем я ожидала. Но постаралась как можно меньше громоздить лжи и, как выразился Максим, просто скрыла правду.

– Провожала Максима, возникли срочные дела в компании.

– В такую-то рань? – удивился свекр. – Не жалеет себя Максим, – осуждающе покачал головой. – И тебя, дочка. Оставил молодую жену среди ночи, – ворчливо сетовал на поведение сына. – Ну ты уж потерпи, – вдруг начал уговаривать примириться, как ему казалось, с эгоистичными выходками моего мужа, – он научится жить семьей.