Игроки с Титана - Филип Киндред Дик

– Ваша сторона пошла на мошенничество, — телепатировал вуг. — Один из членов вашей группы только что проглотил наркотический стимулятор.

– Вы же согласились на применение фенотиазина, — тут же ответил Джо Шиллинг. — Таким образом, мы можем считать, что вы разрешили нам использовать в этой Игре любые медикаменты.

– Но я не готов иметь дело с телепатией, исходящей от вашей стороны, — запротестовал вуг. — Перед началом встречи мы просканировали вашу группу и не нашли никаких признаков телепатических способностей. Я не планировал, что они появятся у вас по ходу Игры.

– Да, это был явный промах, — ответил Джо. — Но мы не можем принимать во внимания ваши ошибки.

Он повернулся и взглянул на Питера Сада. На Пита теперь смотрели все члены «Милой Голубой Лисы».

– Ну? — напряженно спросил Джо.

Сжав кулаки, Пит ждал, когда метамфетамин начнет действовать. Прошло пять минут. Никто ничего не говорил. Единственным звуком было пыхтение Шиллинга, когда он затягивался сигарой.

– Пит, — вдруг резко вскричал Билл Нытик. — Мы больше не можем ждать. Это напряжение выше наших сил.

– Он прав, — согласился Шиллинг.

Его лицо стало влажным и багровым. Капли пота стекали по скулам и терялись в бороде. Сигара погасла.

– Принимай решение. Даже если оно окажется неверным.

– Пит! — закричала Мэри–Энн. — Вуг пытается изменить значение карты!

– Значит он блефует, — мгновенно сообразил Пит Сад.

Иначе и быть не могло. В противном случае вуг оставил бы достоинство карты прежним.

– Мы оспариваем ваш ход, — сказал он игроку с Титана.

Вуг долго не отвечал и даже не шевелился. Но затем он, в конце концов, перевернул свою карту. Та оказалась шестеркой.

Титаниец действительно блефовал.

– Он сам себя выдал себя, — сказал Пит.

Его трясло от возбуждения.

– Амфетамин тут ни при чем, — добавил он. — Вуги знают, что я говорю правду–они могут читать мои мысли. Но сейчас мне хочется сказать об этом во всеуслышание. Таблетки были блефом с нашей стороны–вернее, с моей.

Их малое количество, особенно без спиртного, не могло повлиять на мою систему восприятия. Двух таблеток не достаточно для пробуждения в человеке телепатических способностей. По крайней мере, у меня они так и не появились.

Хотя в то время я не знал об этом наверняка.

Вуг, пульсируя и меняя окраску до синевато–серого цвета, отсчитал, купюра за купюрой, 300000 долларов, а затем передал эти деньги кассиру «Милой Голубой Лисы».

Их группа была близка к победе в Игре. Это понимали все: и терране, и титанийцы. Им даже не надо было говорить об этом вслух.

– Если бы вуг не потерял своего самообладания, нам пришел бы… прошептал Джо Шиллинг, дрожащими пальцами пытаясь прикурить сигару. — Но сейчас наши шансы выравнялись: пятьдесят на пятьдесят. Сначала он кусал нас за бок, а теперь дрожит, как побитая собака.

Он с улыбкой осмотрел всех членов группы по обе стороны от него.

– Жадность и страх. Плохая комбинация для блефа.

Его тихий голос дрожал от напряжения.

– Много лет назад я попал в такое же положение и проиграл. Это была моя финальная партия против Счастливчика Лакмена.

– Оценив ситуацию и сверив ее со своими целями и намерениями, телепатировал вуг, — я признаю, что проиграл эту Игру. Проиграл ее вам, терранам.

– Вы не хотите продолжать нашу встречу? — спросил Джо Шиллинг, вынув изо рта сигару и смерив титанийца презрительным взглядом.

Он уже полностью овладел собой. Его лицо снова стало решительным и волевым.

– Да, — ответил вуг. — Но я намерен продолжать свою Игру.

Внезапно у Пита померкло в глазах. Стол исчез. Тело пронзила острая боль. Он понял, что случилось. Вуги сдались и от досады решили уничтожить тех, кто нанес им поражение. Они перенесли свою Игру в другое измерение. С совершенно иными правилами и обстановкой.

Вуги по–прежнему удерживали людей на Титане. Они были здесь на своей территории.

А вот терранам в этом отношении не повезло.

Решительно не повезло.

* * *

Пит услышал голос Мэри–Энн–спокойный и безмятежный:

– Они пытаются манипулировать реальностью. Их вожак использует псионическую способность, с помощью которой он перенес нас на Титан. Мистер Сад, я могу что–нибудь предпринять?

– Конечно! — крикнул он в ответ.

Пит ничего не видел. Он барахтался в темноте–в черном омуте, который представлял собой не наличие, а отсутствие материи. Где же остальные?

Наверное, рассеяны в космосе, подумал он. На миллионы миль по пустому, лишенному всякого смысла пространству.

Вокруг царило безмолвие.

– Мэри, — позвал он.

Никакого ответа.

– Мэри! — еще раз закричал он, отчаянно царапая темноту руками.

– Неужели и вы бессильны против них?

Он прислушался, но тщетно. Никто не откликнулся на его призыв.

Внезапно Пит что–то уловил–вернее, почувствовал. В темноте, в его направлении двигалось какое–то живое существо. Оно осознавало присутствие Пита непостижимым способом–каким–то странным чувством или, вернее, подпространственным чутьем. Эта тварь испытывала к нему любопытство, немного смутное и ограниченное, но довольно сильное. Она казалась еще более древним существом, чем тот вуг, против которого они играли.

Это создание живет между мирами, подумал он. Между слоями реальности, которые создают познаваемые пространства для терран и вугов. Уйди от меня!

Уйди! Он еще быстрее начал махать руками и ногами, пытаясь напугать и отогнать его.

Однако существо заинтересовалось им еще сильнее. Оно подбиралось к нему все ближе и ближе.

– Джо! — закричал Пит Сад. — Помоги мне! Помоги!

– А я и есть Джо Шиллинг, — ответила тварь.

Она стремительно помчалась к нему, жадно раскрывая пасть и расширяясь во все стороны.

– Жадность и страх, — проревело существо. — Плохая комбинация, верно — Черта с два ты Джо Шиллинг! — дрожа от ужаса, закричал Пит.

Он отмахнулся от огромной твари и попытался отскочить в сторону.

– Однако жадность без страха не так уж и плоха, — продолжало существо. — Если судить о ней с психологической точки зрения, это первичная мотивирующая потребность эго–системы.

– О, Господи! — взмолился Пит, закрывая глаза.

Это действительно был Джо Шиллинг. Что же сделали с ним вуги? И в каком виде Джо воспринимал его самого?

А если вуги тут ни при чем? Или они просто показывают им что–то важное?