Dragon Age. Империя масок - Патрик Уикс

Бриала последовала его примеру. Высохшая грязь крошилась и скользила под ногами, и на последних шагах она съехала вниз, едва не свалившись в воду. И побрела дальше, скользя по камням и донной грязи. Противоположный берег был уже близко, когда что-то толкнуло ее остановиться и обернуться.

Позади нее не было слышно ничьих шагов – и нигде на темном берегу она не могла разглядеть ни Селину, ни Мишеля.

– Фелассан!

Оттого что в горле пересохло, крик Бриалы прозвучал хрипло и сорванно.

Эльф уже вскарабкался на дальний берег и стоял на коленях, вцепившись обеими руками в посох. Тяжело дыша, он сверху вниз посмотрел на Бриалу:

– Скорее!

– Где они? – Бриала тщетно вглядывалась в тени на берегу, который она только что покинула.

Не было слышно бряканья доспехов в мешке Мишеля, лишь только треск и рев разъяренного леса. В темноте ей почудилось, что деревья ритмично раскачиваются.

– Поспеши, да’лен! – позвал сверху Фелассан. – Сильваны вот-вот будут здесь!

Он сказал, что сильванов притягивают сильные чувства.

Бриала все еще злилась, все еще была уязвлена предательством Селины, хотя и признавала правоту ее слов, видела неприкрытую боль на лице ее, озаренном отсветами костра.

И однако вопреки этой злости, вопреки всему при одной только мысли, что больше она никогда не увидит Селину, в груди Бриалы рождалась леденящая пустота.

Она судорожно сглотнула, сделала глубокий вдох. И поплелась по ручью обратно. Погружая дрожащие пальцы в рыхлую почву, взобралась вверх по склону.

На этой стороне ручья почти ничего нельзя было различить. Дальний свет от посоха Фелассана лишь острее подчеркивал тени. Кое-как перевалив через гребень склона, Бриала увидела, как впереди нее с треском раздались деревья и между ними возник громадный сильван, при каждом свирепом движении рассыпавший горстями листья. Вот он замахнулся могучей ветвистой рукой – и со всей силы нанес удар.

Целью его оказался сэр Мишель. За спиной у него по-прежнему болтался холщовый мешок с доспехами, а на руках он нес свою императрицу. Даже в темноте Бриала разглядела, что лицо Селины неестественно бледно, а по виску струйкой течет кровь.

Удар сильвана пришелся по мешку с доспехами, и от толчка защитник императрицы кубарем выкатился из-под деревьев. Даже в падении он бережно прижимал к себе Селину. Затем уложил ее на землю и, освободив руки, вскочил, обнажил длинный меч, выставил вперед свой щит.

И опешил, обнаружив, что к ним подползает Бриала.

– Ты не сбежала?

– Нет, как видишь, – Бриала проверила пульс на шее Селины – жива и дышит. – Сможем отступить?

Мишель широко размахнулся мечом, срубив несколько веток с гигантской руки сильвана.

– Нас раздавят, не успеем дойти до ручья. – Надсадно ухнув, он отбил удар лесного великана. – Сумеешь унести ее отсюда?

– Вряд ли.

Одно кольцо Селины наделяло магическим огнем любое оружие, которым она сражалась. Бриала лихорадочно ощупала руки императрицы. Ее трясло от изнеможения и гулкого нечеловеческого рева деревьев.

– Ваше величество! – прокричал Мишель, прыжком уходя от очередного сокрушительного удара и срубая внушительные куски древесины со ствола сильвана. – Ваше величество, очнитесь!

В темноте Бриала не могла отличить нужное кольцо. Она сняла оба и не без труда натянула их на свои пальцы.

Затем Бриала поднялась на ноги, вскинула лук, выдернула стрелу из колчана и наложила ее на тетиву. И едва не вскрикнула, когда рубиновое кольцо у нее на пальце ярко полыхнуло и язычки пламени охватили стрелу.

– А ты сумеешь унести ее? – крикнула она Мишелю и выстрелила.

Пламенная стрела вонзилась в ствол сильвана, и древесное чудище отшатнулось, взревев от боли.

Мишель обернулся – и остолбенел, в изумлении уставившись на Бриалу. Та выхватила и пустила вторую стрелу, за ней третью, накрывая огнем ветки и листья чудовища.

– Я… Да, могу, – пробормотал он.

Деревья перед ними с треском разошлись, и еще один сильван вывалился из чащи, спеша на подмогу объятому пламенем сородичу.

Бриала выпустила в него огненную стрелу и на краткий миг позволила себе отвлечься, чтобы поглядеть на бледное прекрасное лицо Селины.

– Так иди, – бросила она, – а я…

И осеклась: десятка четыре стрел, пылающих ослепительно алым пламенем, разом прочертили ночное небо и огненным дождем хлынули на сильванов.

Бриала потрясенно обернулась – и увидела, что за ручьем, вдоль дальнего берега, протянулась цепочка огней. На мгновение они заплясали, а затем небо вновь осветилось стаей пылающих стрел, и опять карающий огонь обрушился на древесных чудовищ.

С гулким ревом боли объятые пламенем сильваны выдрали корни из земли и бросились наутек в гущу леса, круша подвернувшиеся на пути деревья. Бриала вслушивалась в затихающий шум их бегства и не сознавала, что упала на колени, покуда не почувствовала холод в ногах.

Мишель стоял рядом с ней и Селиной.

– Нам повезло, – проговорил он, но в голосе его прозвучал скорее вопрос, нежели утверждение.

Бриала оглянулась на дальний берег ручья, где стояли неведомые лучники. Ничего разглядеть не удалось – только один алый огонек пылал ярче остальных. И располагался он возле изумрудно-зеленого огня, который – Бриала знала это – принадлежал Фелассану.

Затем несколько стрелков слаженно и ловко поднялись от воды на высокий берег. На них были доспехи из мягкой кожи, безыскусные с виду, но сработанные с изяществом; вдоль клинков из железного дерева бежали алые огни, и в этих отблесках плясали, как живые, татуировки на лицах воинов.

Бриала во все глаза глядела на первых долийцев, которых увидела в жизни, если не считать Фелассана.

– Ма сераннас, – с запинкой проговорила она. – Я обязана вам жизнью, и…

– Все как он говорит! – прокричал какой-то из долийцев, повернувшись к дальнему берегу ручья. – Плоскоухая и два шемлена!

– Свяжите их, – прозвучал в ответ голос постарше, и эльф кивнул. – Станут сопротивляться – убейте.

Мишель, стоявший рядом с Бриалой, поглядел на Селину, затем на эльфов. И с негромким смешком бросил на землю меч:

– Что ж, Бриала! Вот ты и обрела сородичей.

С какой стати, во имя Ужасного Волка, ты их сюда притащил?

Телен, Хранитель долийского клана, был немолод. За спиной у него висел на ремнях посох с ало сияющим навершием – тот самый, которым прошлой ночью Хранитель поджигал стрелы своих соплеменников. Лицо Телена под узором татуировок было бледно от усталости и изборождено морщинами, волосы его давно посеребрила седина. Бриала могла бы счесть его добродушным старцем, если бы утром не видела, как он побагровел от ярости, когда кричал на Фелассана. Дело происходило посреди долийского лагеря, и Бриала, наблюдавшая за этой сценой, сидела со связанными за спиной руками у одного из громадных местных фургонов.