Мой (не)любимый дракон - Валерия Чернованова

— Э-э-э… Ну так для последнего испытания ведь. Они мне помогают с конкурсным заданием.

Эссель Жюдит тоненько пискнула у меня за спиной, не то протестуя, не то возмущаясь моим враньём. Из рядов зрителей послышались смешки и весёлый гомон.

— Не уверен, что захочу это видеть, — пробормотал Герхильд.

— Уверяю, вам понравится. Даже не сомневайтесь.

Надеялась, что всё, буря миновала. Я очень старалась свести всё, пусть и не к шутке, так хотя бы к досадному недоразумению. В котором не было виноватых, только пострадавшие. Когда дело касалось меня, Скальде на многое закрывал глаза. И ему не привыкать выгораживать эсселин Сольвер перед старейшинами…

Но в этот раз что-то пошло не так. Этот дракон драконский полез в бутылку и принялся своим острым, как лезвие бритвы, взглядом и не менее острыми словами безжалостно кромсать мне нервы. Методично истреблять клетку за клеткой.

— Эсселин Сольвер, я предупреждал вас не раз. Сейчас предупреждаю в последний: ещё одна такая выходка, неважно, ваша, ваших слух или вашего кота, и к последнему испытанию вам готовиться не придётся. Своим поведением вы ставите в глупое положение не только себя, но и меня. Или вы не поняли, куда попали? Здесь выбирают императрицу, а не придворного шута.

Будто помоями из ведра окатил. Да что там из ведра! Целую цистерну на меня вывалил! И теперь я стояла, как оплёванная, выхватывая из затянувшего пространство тумана злорадные усмешки на физиономиях придворных, Тригада, Керис, Майлоны. Последние так вообще софитами сияли и посмеивались шакалами.

— Вам всё ясно, эсселин Сольвер? — ощерился тальден ледяными осколками.

— Более чем. — Неимоверным усилием заставила себя опуститься в реверансе, мысленно опуская Герхильду на голову кувалду.

Один раз, другой.

Не сказать, чтобы полегчало. Но хотя бы пламя в груди больше так не полыхало, испепеляя.

Ледяной не стал задерживаться, ушёл, не удостоив меня напоследок даже взглядом. Придворные тоже начали расползаться; пережравшими впечатлений тараканами.

На завтра им точно пищи для обсуждений хватит.

Обернувшись к эссель Жюдит, с горькой усмешкой сказала:

— Всё ещё прочите мне титул Её Лучезарности?

На что хореограф только расстроенно вздохнула и развела руками.

Разбор полётов и неудачных приземлений проходил бурно. Оставшись наедине с этими безголовыми, я дала волю чувствам и выплеснула на дуралеев все свои негативные эмоции, которыми мечтала щедро поделиться с Герхильдом. В глубине души я больше злилась на тальдена. За то, что прилюдно унизил. За то, что принял сторону Тригада, даже толком не разобравшись.

За то, что вёл себя со мной так, будто я ему неприятна.

Иногда кажется, что Ледяным Логом владеют два Герхильда. Один ходил со мной на свидания, своими поцелуями разжигая во мне неукротимое пламя. Другой — подмороженный дракон, Ледяной до мозга костей, которому плевать, которую из алиан называть своей ари и отправлять в сад мёртвой статуей.

Такой способен заморозить не только живую плоть, но и даже самые сильные чувства. Боюсь, если что-то подобное повторится, моя любовь, по которой уже вовсю бежали трещины, разлетится ледяными осколками. И их будет не собрать и не склеить.

— Чем?! Вот скажите, чем вы думали, когда брали ковёр без спроса?! — рычала я, ощущая себя огненной драконницей, готовой превратить смирно сидящую троицу (Мабли и Леан на кровати, Снежок — под оной) в тлеющие огарки. — Явно не головами. А если и головами, то они у вас забиты чем угодно, но только не мозгами!

— Ваша Утончённость, ну простите нас. Мы правда не знали, что так получится, — несмело подал голос Йекель.

— Это он! Он виноват! — подключилась Мабли, привычно сваливая на пажа вину за их общее безобразие. — Сказал, что я трусливее курицы и ни за что не залезу на летающий ковёр. Вот я и залезла…

— Ты не трусливее, ты глупее курицы. — Я сжала виски, чувствуя, как боль тысячами молоточков бьёт по черепной коробке. — Какого тагра повелась на провокацию? А ты! — насадила мальчишку, как на вражеское копьё, на свой полный злости и раздражения взгляд. — Разве не видишь, что половина замка готова вашим Древним молиться, только бы от меня избавиться? Не удивлюсь, если после сегодняшнего старейшина и магией не побрезгует! Лишь бы я отсюда отчалила.

А что! Вот возьмёт в порыве ненависти и наведёт порчу, болезнь или ещё какую-нибудь мерзость. Как-никак Тригад — сильный маг. Такого стоило опасаться.

— Простите нас, — негромко повторил Леан, нервным жестом взъерошив себе и без того взлохмаченные волосы. — Было уже поздно, а в то крыло редко кто заходит. Вот мы и решились… В саду летать как-то боязно.

— И кто из нас двоих трус? — не преминула с вызовом бросить Мабли, но быстро опомнилась и стушевалась под моим суровым взглядом. Комкая дрожащими пальцами передник, виновато опустила голову и пробормотала: — Нам просто было очень интересно.

— А мне то как было «интересно» краснеть перед Его чёртовым Великолепием! — Я без сил опустилась в кресло и поняла, что больше не могу злиться. Иначе голова взорвётся от боли. Вспыхнет сверхновой, и останется от меня одна большая чёрная дыра.

Пустота.

На радость Керис и Майлоне.

— Чёрто… каким? — совсем невовремя решил познакомиться с моим словарным запасом Леан.

— Никаким! Зачем Снежка с собой потащили?

— Он сам на ковёр запрыгнул! — хором воскликнули искатели приключений.

Искали на свои пятые точки, а нашли на мою.

— Всё, идите, — махнула рукой устало. — И этого любителя старейшин с собой захватите.

Вдруг морканте приспичит устроить ещё одно пыточное свидание. Вот отвяжу от себя Снежка, и тогда уже можно будет за него не волноваться. У кьёрда появится новая хозяйка, ещё лучше меня.

Если, конечно, Ариэлла согласится стать для снежного оболтуса хозяйкой.

Чувствуя, что я по-прежнему раздражена, кьёрд подбежал к креслу. Мяукнул жалобно, как будто извинялся за недостойное княжеского кота поведение. Тронул лапой подол моей юбки и потёрся, урча, о туфлю макушкой.

— Иди с Мабли, — уже мягче сказала я и ласково провела ладонью по снежной холке своего красавца. Ну вот как на такого обижаться? — Знаешь ведь, ночью со мной оставаться нельзя.

Мабли взяла кьёрда на руки, поклонилась, всё ещё избегая встречаться со мною взглядом, и поспешила исчезнуть вместе с Леаном.

Утром следующего дня еле заставила себя выбраться из-под одеяла. В Карминовую столовую не несли не только ноги, всё тело отказывалось туда направляться. А разум с ним, с телом, был в полном согласии. Керис небось уже вся извелась от нетерпения, ожидая, когда снова сможет, беря пример с Его Насмешливости, облить меня чем-то дурно пахнущим. И тут ей такая удачная возможность подвалила. Сейчас ведь заплюёт ядом, кобра очкастая. А я уже, если честно, держать оборону устала. Против неё и всех остальных. Подумывала даже попросить принести завтрак в спальню, но тогда опять придётся отложить встречу с эсселин Талврин. Делать нечего, пришлось наступить на горло своим желаниям и настраиваться на очередную баталию.