Связанные звёздами - Марина Ноймайер

На несколько минут повисла тишина, не предвещавшая ничего хорошего. Я перевела взгляд на лицо Сандро. Бледный как мел, Боттичелли выглядел жалкой пародией на себя самого, и казалось, был готов разрыдаться.

Я разочарованно и виновато опустила глаза.

– Мне говорили не только о вашей красоте, – наконец ответил Лоренцо, – но и о вашей дерзости. И то, и другое вы продемонстрировали сполна.

Голос Медичи звучал сурово и жестко, но не сердито. Я быстро стрельнула глазами в Лоренцо. А у этого парня стальные нервы, он умеет держать себя в руках!

– Синьора Розалия, я ручаюсь, что в нашем прекрасном городе есть мужчины, которые прислушиваются к умным женщинам, – Лоренцо голосом выделил последние два слова.

Я крепко сжала пальцами мягкую ткань платья.

– Побеседуйте со мной, – улыбнулся Медичи.

Я резко подняла голову и даже открыла рот от удивления. Это экзамен? Он думает, что я обычная выскочка? Не на ту напал! Я собралась с мыслями и ответила:

– С удовольствием. Выбирайте тему!

Лоренцо нахмурился.

– У меня особенная страсть к поэзии.

Я радостно кивнула. Поэзия? Отлично! Я прекрасно знакома с творчеством многих немецких поэтов, но… черт возьми, мы же не в Германии! Цитировать Данте и Петрарку я точно не смогу.

Мои руки вспотели от волнения. Так… с чего бы начать? Господи, и почему я никак не могу отделаться от мысли, что сейчас Медичи просто смеется надо мной?

– Поэзия – пища для души, не так ли? – нервно хихикнула я. Боже, надеюсь, никто не догадывается, что я только что процитировала сентенцию из печенья с предсказанием.

Лоренцо серьезно кивнул, а Сандро скептически поджал губы.

– Что ж, порадуйте нас, синьора, и прочтите что-нибудь! Доставьте наслаждение нашим душам, – попросил Медичи.

Глаза обоих мужчин выжидательно уставились на меня. Доставьте наслаждение нашим душам. Что может звучать более помпезно? Я недоверчиво подняла брови. Они действительно думают, что я сейчас достану из памяти целое стихотворение? Я нервно провела рукой по подолу, разглаживая несуществующие складки. Один любой стих, хотя бы один. Я должна вспомнить хоть что-то из вузовской программы. Нет, не получается. Мои мысли понемногу начала заполнять паника. Внезапно в моем сознании всплыли строчки из какой-то песни, и я недолго думая озвучила их.

Мое сердце бешено стучало, а в ушах появился неприятный шум. Я замолкла и обвела взглядом лица мужчин. Что ж, надеюсь, мой голос звучал достаточно твердо.

Лоренцо и Сандро восхищенно покачали головами. Мысленно торжествуя, я широко улыбнулась. И все-таки интересно, что именно я только что процитировала? Задумчиво сузив глаза, я несколько раз повторила про себя стих. Ну точно… без сомнений. Это точно песня Эроса Рамазотти. Я тут же вспыхнула от смущения и опустила глаза. Хочется провалиться под землю! Почему мой мозг выбрал именно эту сентиментальщину? НУ ПОЧЕМУ?

– Это было прекрасно! – восхитился Медичи.

Я моргнула в недоумении, а затем облегченно выдохнула. Серьезно? Ему понравилось?

Может быть, однажды я лично поблагодарю Эроса Рамазотти за творчество и расскажу певцу, что его тексты спасли мою репутацию.

– Кто автор этого прекрасного стихотворения? – спросил Лоренцо. – Я хочу вызвать его в палаццо и лично пожать ему руку.

Виновато улыбнувшись, я выдавила:

– О, боюсь, это невозможно.

Медичи резко помрачнел и пристально посмотрел мне в глаза. Проклятье! Нужно что-то срочно придумать. Ну, совсем не хочется огорчать или тем более сердить Лоренцо.

– Это невозможно, – повторила я, – потому что… потому что автор уже умер.

Да! Вот это мастерская ложь! Да простит меня Эрос Рамазотти!

Сандро и Лоренцо обменялись разочарованными взглядами.

– Как жаль! – воскликнул Медичи. – Знакомы ли вы с другими его стихами?

Ну и ситуация! Совсем не хочется разочаровывать такую уважаемую особу, но продолжать цитировать попсу из двадцать первого века… мм… более чем сомнительная идея.

– К сожалению, нет, – кротко произнесла я.

Лоренцо разочарованно вздохнул и попросил меня еще раз продекламировать стихотворение. Я набрала в легкие воздуха и повторила слова песни.

– Вы доказали свой ум, – прервал меня Медичи и вдруг изменился в лице. – Ответьте, мадонна, вы пришли ко мне только с одной целью – просить за своего мужа?

Отлично. Схватка окончена. Я выдохнула, решительно расправила плечи и одарила Лоренцо самой умопомрачительной улыбкой, на которую была способна.

Медичи недоверчиво отстранился и строго спросил:

– Вы хотите меня заколдовать?

Чертов Доломино! Все-таки не смог сдержать язык за зубами.

– Конечно, нет! Я пришла, чтобы убедить вас в невиновности моего мужа и просить о его освобождении, – ответила я, прижимая руки к груди.

Лоренцо скептически поднял бровь.

– Мой муж не черный маг и не еретик! Его обманули! Какой-то шарлатан навешал Леопольдо кучу лапши на уши, – заявила я. – Клянусь господом, мы прибыли во Флоренцию, только чтобы защитить вас! Грядут темные времена, – выпалила я, не успев хорошенько обдумать слова. О, черт! Сейчас еще посчитает меня гадалкой или предсказательницей!

Лоренцо задумчиво потер подбородок.

– Вы упростили мне задачу, прекрасная Розалия.

Мое сердце вздрогнуло, а дыхание, кажется, совсем прекратилось.

– За Леопольдо дель Мацца уже просили, – устало выдохнул Медичи. – Сандро пришел ко мне ранним утром, чуть позже я принял еще нескольких человек, которые готовы были клясться за вашего супруга на Библии.

Лоренцо и Боттичелли обменялись кивками.

– Человек моего положения должен быть осторожным. Ваш супруг всюду расспрашивал обо мне, искал повод для визита в палаццо. В общем, его поведение показалось мне очень подозрительным. Я, конечно, польщен таким пристальным вниманием к моей скромной персоне, но поймите, мадонна, я крайне подозрительно отношусь к подобным любознательным личностям. Сейчас… мне особенно тяжело… в городе волнения.

Я нервно закусила губу и сдвинула брови. Язык чешется рассказать Лоренцо о покушении! Предупреди своего брата! Арестуй заговорщиков Франческо Пацци и Якопо Пацци! Не допусти кровопролития в храме! Я прикрыла глаза и спрятала руки в подол. Не выйдет. Нельзя изменить историю только потому, что мне так хочется. Пульс колотился в висках бешеной дробью, руки тряслись. Нужно успокоиться. Он отпустит Лео – это главное.