Эксплеты. Лебединая башня - Ирина Фуллер

Дан скривился, но затем прикрыл глаза и кивнул.

– Да, она была крайне мила. Хорошо, мама, я навещу ее еще раз. И если мне не покажется, что она мечтает застрелить меня из ружья, навещу снова. И так – пока она не пригрозит скинуть меня с башни.

– Вот и славно. – По голосу Омарейл услышала, что Сова улыбалась. – Что ж, у меня еще есть дела в городе. Напиши Ее Высочеству сообщение, что желаешь встретиться с ней в четверг вечером.

Дан ничего не ответил, и Сова вышла. Омарейл продолжала тихо сидеть в шкафу, надеясь, что и директор вскоре покинет кабинет. Она задумалась об услышанном. То, что Сова устроила брак Бериота, не было шокирующей новостью, хотя степень ее вмешательства Омарейл до конца не предполагала. Ей было жаль сестру: Севастьяна искренне надеялась, что Бериот все же испытывал к ней симпатию. Но он соблазнял ее, не имея никаких искренних чувств. Омарейл стиснула зубы. Ей стало противно от мысли о том, что и ею теперь пытались манипулировать.

Омарейл так погрузилась в свои размышления, что совершенно забыла о присутствии Дана. Поэтому для нее стало сюрпризом то, что он решил открыть шкаф. Замерев с протянутой к черному плащу рукой, он изумленно уставился на Омарейл. Ее сердце начало биться быстрее. Страх сковал тело, и она не могла вымолвить и слова.

Это, впрочем, не помешало ей увидеть, как осознание ее осведомленности о его матримониальных планах медленно накрывало Дана. Ужас исказил его обычно привлекательное лицо. Не помня себя, Омарейл выскочила из шкафа, юркнув под рукой директора, и выбежала из кабинета. Она слышала, что он поспешил следом.

Она пересекла приемную и выскочила в коридор, где директор и настиг ее, схватив за локоть. Оба смотрели друг на друга обезумевшим взглядом, видимо, размышляя, где спрятать труп.

– Прошу меня простить, – вдруг раздался голос.

Дан отпрянул от Омарейл, они оба повернулись к Дарриту, что стоял в паре метров от них. Тот перевел взгляд с одной на другого, чуть склонил голову, будто анализируя состояние мужчины, снова мельком посмотрел на Омарейл и сказал:

– Господин директор, у меня есть к вам важный разговор.

Он смотрел Дану прямо в глаза. Тот кивнул.

– Госпожа Селладор, дождитесь меня, – произнес Даррит многозначительно, когда мужчины уже почти скрылись в приемной.

Омарейл растерянно застыла посреди коридора, не зная, как быть. Взглянув на свои ладони, она увидела, что те дрожали.

Спустя несколько минут Даррит вышел из кабинета директора. Судя по окончанию разговора, который она услышала, Дан пребывал в прекрасном расположении духа.

– Всего доброго, – улыбаясь, проговорил Даррит, чем поверг Омарейл в шок: это был первый раз, когда она увидела его искреннюю улыбку.

– Да, до встречи, до встречи, – услышала она приглушенный голос Дана.

Даже на расстоянии было слышно, что он был чему-то рад.

Даррит бросил Омарейл холодное «пойдемте», после чего быстрым шагом отправился в сторону своего кабинета.

Там он запер дверь, прошелся вдоль парт, задумчиво потирая подбородок, затем оперся бедром о свой стол и, сложив руки на груди, устремил пронизывающий взгляд на Омарейл. Она тоже скрестила руки и упрямо поджала губы, готовая защищаться.

– Вы совсем не можете себя контролировать? – уточнил он мрачно.

– Что вы имеете в виду? – недовольно отозвалась она.

– Вы напугали директора до полусмерти.

– Знали бы вы, как он меня напугал! – воскликнула она возмущенно.

– Я знаю, госпожа Селладор, – Даррит немного повысил голос, но затем выдохнул и продолжил спокойнее: – Это же был ваш страх.

Омарейл устало прикрыла глаза.

– Я… я не знаю, что произошло.

Даррит подошел ближе, изучающе разглядывая ее лицо. Несколько секунд он молчал.

– Не знаете? – задумчиво повторил он. – А о том, что вы – эксплет, вы знаете?

Она взглянула на него, непонимающе нахмурившись.

– Это невозможно. – Он покачал головой. – Вы не могли не замечать…

– Если вы про то, что я испытываю эмоции людей, это началось совсем недавно.

Брови Даррита удивленно взлетели вверх, но реакция была мимолетной. Скоро он снова вернул себе контроль над собой, его лицо стало бесстрастным.

– Впрочем… Есть кто-то, кто мог бы рассказать вам об этом? – уточнил он.

– Вы? – с надеждой спросила она.

Он вздохнул.

– А кто-то еще?

Она лишь покачала головой. Тогда он нехотя ответил:

– Хорошо, если вы действительно ничего об этом не знаете, я расскажу. Но не сейчас. И лучше не здесь. Завтра в пять вечера…

– Я не смогу, – перебила его Омарейл. – Я… никак не смогу. Давайте в другое время?

Она с интересом наблюдала, как Даррит боролся с раздражением. На первый взгляд могло показаться, что он смотрел на нее спокойно, но какие-то неуловимые изменения в чертах его лица выдавали внутреннюю бурю.

– Хорошо, зайдите завтра после уроков.

– А что с директором? – уточнила Омарейл прежде, чем Даррит выгнал ее.

– Я… вселил в него радость. Хотя, должен сказать, что крайне этим недоволен. Я избегаю ситуаций, когда мне приходится манипулировать людьми.

– Но он помнит все, что произошло? – уточнила она.

Даррит немного помолчал.

– А что произошло?

Она отвела взгляд в сторону.

– Я случайно подслушала его приватный разговор. Он меня обнаружил.

– Ах, – выдохнул Даррит.

Ему хватило этого объяснения, чтобы понять, почему Дан Дольвейн был перепуган до смерти: его собственная реакция смешалась с эмоциями пойманной на месте преступления ученицы.

– Что ж. С этим вам придется разбираться самостоятельно.

Омарейл поблагодарила Даррита и попрощалась, но уже у двери обернулась.

– А как… как вы вселили радость?

Ей это могло пригодиться при следующей встрече с Даном.

Даррит чуть сузил и без того хищные глаза, отчего лицо его стало выглядеть угрожающе, и Омарейл сочла за лучшее поспешить прочь.

Утром следующего дня, во время завтрака она только и думала о том, стоило ли возвращаться в школу. Поставив перед собой серебряный поднос, она взяла в руки изящную фарфоровую чашку, полную черного кофе, привезенного из-за моря купцами Нортастера. Серебряным ножом с ручкой в форме лисы она уже намазала вишневое варенье на сдобную булочку и теперь медленно ела ее.

Все это она делала механически, мысли ее были заняты Даном: стоило ли ей опасаться директора? Он казался отличным малым, справедливым, обаятельным. Безобидным. Но он был сыном Совы.