Путешествия и приключения капитана Гаттераса - Жюль Верн

– Что такое? – спросил Гаттерас с угрозой в голосе.

– Ах, эти мерзавцы! – воскликнул Джонсон. – Они подожгли бриг и ушли два дня назад.

– Проклятье! – вскричал Гаттерас.

Вдруг раздался страшный взрыв, земля содрогнулась, айсберги осели на ледяных полях, столб дыма взвился под облака, и «Вперед», разлетевшись на куски от взрыва пороховых запасов, исчез в огненной пучине.

Доктор и Бэлл подошли к Гаттерасу. Охваченный отчаянием, капитан вдруг встрепенулся.

– Друзья мои, – сказал он твердым голосом, – трусы удрали. Но люди мужественные добьются успеха! Джонсон и Бэлл, вы крепки духом! Доктор, вы сильны знанием! А у меня вера! Вот там северный полюс! За дело! За дело!

Товарищи Гаттераса словно возродились к жизни, услыхав мужественные слова капитана.

Но как ужасно было положение четырех путешественников и их умирающего спутника, брошенных на произвол судьбы, без всякого снаряжения и припасов под восьмидесятым градусом северной широты, в глубине полярной пустыни…

Глава 1

Опись доктора

Гаттерас задумал отважное предприятие: решив достигнуть высочайшей точки, он хотел доставить Англии, своей родине, славу открытия Северного полюса. Этот неустрашимый мореплаватель сделал все, что было в человеческих силах. Девять месяцев он боролся с течениями, метелями и буранами, разбивал ледяные барьеры, взламывал ледяные поля, боролся с жестокими морозами полярной зимы, своей экспедицией он подвел итог трудам своих предшественников, проверил на деле и, так сказать, восстановил историю полярных открытий, продвинулся на бриге «Вперед» за пределы исследованных морей, уже наполовину выполнил свою задачу – и вдруг его смелые замыслы рухнули! Измена, или, вернее, малодушие, не вынесших тяжких испытаний матросов и преступное безумие их коноводов поставили Гаттераса в безвыходное положение: из восемнадцати человек экипажа, отплывших на бриге, оставалось лишь четверо, да и те были без всякого снаряжения, без корабля, за две с половиной тысячи миль от родины!

Гибель «Вперед», который взлетел на воздух на глазах путешественников, лишил их последних средств к существованию.

Но даже эта ужасная катастрофа не сломила непреклонного духа Гаттераса. Оставшиеся с ним товарищи были надежнейшими людьми экипажа, в их груди бились сердца героев. Гаттерас воззвал к энергии и знаниям доктора Клоубонни, к преданности Джонсона и Бэлла, к своей вере в задуманное дело, он дерзнул говорить о надежде в этом отчаянном положении, и голос его был услышан доблестными товарищами. Прошлое этих решительных людей было порукой их мужества в будущем.

Ободренный энергичными словами капитана, доктор решил выяснить положение вещей и, покинув своих товарищей, остановившихся в пятистах шагах от брига, направился к месту катастрофы.

«Вперед», великолепный, столь тщательно построенный корабль, перестал существовать. О силе взрыва говорили треснувшие льдины, безобразные, почерневшие, обугленные обломки дерева, исковерканные железные брусья, обрывки тросов, тлеющие подобно пушечным фитилям, и спирали дыма, расстилавшиеся по ледяным полям. Стоявшая на баке пушка была отброшена на несколько метров и лежала на льдине, точно на лафете. Местность на две сотни метров в окружности была усеяна обломками, киль выглядывал из-под кучи ледяных обломков. Оттаявшие от пожара айсберги снова приобрели твердость гранита.

Тут только доктор вспомнил о своих потерях: сгорела его каюта, погибли коллекции, разбиты и изуродованы драгоценные инструменты, книги превратились в клочья и пепел. Сколько погибших богатств! Он со слезами на глазах осматривал место ужасной катастрофы и думал уже не о будущем, а о постигшей его непоправимой беде.

Вскоре к нему подошел Джонсон. Лицо старого моряка носило следы недавно пережитых страданий. Ему пришлось бороться со взбунтовавшимися товарищами и защищать порученный его охране корабль.

Доктор протянул руку, которую Джонсон с грустью пожал.

– Что теперь с нами будет, друг мой? – вырвалось у Клоубонни.

– Кто может сказать? – ответил Джонсон.

– Главное, – сказал доктор, – не надо отчаиваться, будем мужественны!

– Вы правы, доктор, – отвечал старый моряк, – в минуту великих несчастий следует принимать великие решения. Да, попали мы с вами в беду! Но постараемся выпутаться из нее!

– Бедный корабль! – вздохнул Клоубонни. – Я привязался к нему, полюбил его, как свой домашний очаг, как дом, в котором провел всю свою жизнь. А теперь и следа от него не осталось!

– Кто бы поверил, доктор, что все это дерево и железо было так дорого нашему сердцу!

– А где шлюпка? – спросил Клоубонни, озираясь по сторонам. – Она тоже погибла?

– Нет, доктор. Шандон и его товарищи взяли ее с собой.

– А ялик?

– Разлетелся на куски! Видите эти еще не остывшие листы жести? Это все, что от него осталось.

– Значит, у нас только и есть, что надувная шлюпка?

– Да, и только потому, что вы захватили ее с собой.

– Этого мало, – сказал доктор.

– Проклятые изменники удрали! – воскликнул Джонсон. – Пусть небо накажет их по заслугам!

– Джонсон, – мягко возразил доктор, – не надо забывать, сколько они страдали. Только лучшие из людей остаются твердыми и непоколебимыми в беде, слабым же не устоять. Лучше пожалеем о наших товарищах по несчастью, но не будем их проклинать.

Доктор умолк на несколько минут, он с тревогой оглядывал окрестности.

– А что сталось с санями? – спросил Джонсон.

– Они стоят в миле отсюда.

– Под охраной Симпсона?

– Нет, друг мой! Симпсон, бедняга, не вынес страданий.

– Умер? – воскликнул боцман.

– Умер! – ответил доктор.

– Бедняга! – сказал Джонсон. – Впрочем, как знать, – не придется ли нам завидовать его участи?

– Но взамен умершего мы привезли умирающего, – сказал Клоубонни.

– Умирающего?

– Да, капитана Алтамонта.

И доктор в нескольких словах рассказал боцману обо всем происшедшем.

– Американец! – в раздумье произнес Джонсон.

– Да, должно быть, это гражданин Соединенных Штатов. Но интересно знать, что это за судно «Дельфин», которое, очевидно, потерпело крушение, и зачем оно пришло сюда.

– На свою погибель, – ответил Джонсон. – Оно вело свой экипаж на верную смерть. Такая участь ждет чуть ли не всех смельчаков, которые заходят в эти гибельные места. Но вы-то, доктор, по крайней мере добрались до цели, к которой стремились?

– До залежей каменного угля? – спросил Клоубонни.

– Да.