Соперница - Нора Робертс

Перед шоу ее нервы были абсолютно спокойны, словно стальные. Дотошно, как всегда, Дина пробежалась по карточкам с подготовленными вопросами, пока Марси последними штрихами завершала ее макияж. Чувствуя себя готовой и энергичной, она повернулась в своем кресле к Лорену Бачу.

– Ну, ты пришел посмотреть, Лорен, или дать мне совет?

– И для того, и для другого. – Он сложил вместе свои длинные белые пальцы. – Как тебе известно, у меня нет привычки вмешиваться в содержание шоу.

– Да, я знаю и очень благодарна тебе за это.

– Но у меня есть привычка защищать своих людей. – Он замолчал на мгновение, собираясь с мыслями и машинально осматривая опрятную комнату, заполненную стопками свежих газет и журналов, полку с аккуратно подписанными видеокассетами рядом с видеомагнитофоном. Здесь витал слабый аромат косметики и парфюмерии. «Женские, – думал Лорен, – но тоже инструменты профессии». Гримерная была для Дины таким же рабочим местом, как и офис.

– Ты могла бы провести это шоу и сделать это отлично, не упоминая о собственном неприятном опыте.

– Возможно. – Она встала, чтобы закрыть за Марси дверь. – И что, Лорен, ты хочешь, чтобы я так и поступила?

– Нет. Я просто напоминаю.

– Тогда разреши напомнить тебе, что я – часть шоу, а не просто хозяйка. Неотрывная часть. Именно это так важно для меня и, кажется, для зрителей тоже.

Он улыбнулся, не сводя с нее пристального взгляда.

– Не буду с этим спорить. Но, Дина, если ты хоть чуть-чуть сомневаешься насчет того, что собираешься сделать, то делать это совершенно не обязательно.

– Я не сомневаюсь, Лорен. Но очень боюсь. Мне кажется, по крайней мере я надеюсь, что встретиться лицом к лицу со своими страхами – это и станет моим ответом. Может быть, тебя волнует то, что Джеми Томас попробует подать в суд на программу, но…

Лорен махнул рукой.

– Для этого у нас есть адвокаты. В любом случае похоже, что он и сам не рад этой публичной головомойке. В настоящий момент он уехал в отпуск в Европу на неопределенный срок.

– Ага, понятно. – Она глубоко вздохнула. – Ну ладно.

– Ты не против, если я останусь и посмотрю шоу? – Он встал следом за ней.

– Я буду очень рада. – Внезапно Дина наклонилась и поцеловала его в щеку. Лорен заморгал от изумления, а она улыбнулась. – Это не для моего делового партнера. Просто за твою поддержку.

Открыв дверь, она тотчас же оказалась в объятиях Финна.

– Ты же должен быть в Москве!

– Я вернулся. – Он экономил каждую минуту, где только мог, лишь бы успеть в Чикаго к началу шоу. – Ты хорошо выглядишь, Канзас. А как самочувствие?

– Вся дрожу, – она прижала руку к животу, – но готова.

– Все будет хорошо. – Обнимая ее одной рукой за плечи, он кивнул Лорену. – Рад тебя видеть.

– Я тоже. Составишь мне компанию, пока Дина будет работать?

– Чудесно. – Финн проводил Дину до дверей студии. – Ты работаешь сегодня вечером?

– В семь у меня ужин с представителями станции. Думаю, что в десять я уже освобожусь.

– Хочешь, приезжай ко мне.

– Да, – она крепко сжала его руку. Чем ближе они подходили к студии, тем сильнее сжимался ее желудок. Дина быстро взглянула на Финна, собралась с духом. – Как прыжок в холодный бассейн.

– Что?

Выдавив улыбку, она подняла глаза на Финна.

– Просто однажды мне дали такой совет. Увидимся через час, ага?

– Я буду здесь.

Дина села на свое место на сцене рядом с двумя взволнованными женщинами. Она тихонько поздоровалась с каждой из них, прикрепила микрофоны, подождала сигнала.

Музыка, аплодисменты. Внимательный красный глаз камеры.

– Добро пожаловать на «Час с Диной». Наше сегодняшнее шоу расскажет о болезненной теме. Изнасилование в любой форме – трагично и ужасно. Но оно приобретает совсем другие масштабы, когда жертва знает насильника и доверяет ему. Все женщины на этой сцене стали жертвами того, что принято называть «изнасилованием во время свидания». У каждой из нас своя история. Когда это случилось со мной почти десять лет тому назад, я не стала ничего делать. Надеюсь, что сделаю сейчас.

Чтобы отметить Динину годовщину в эфире, Лорен Бач устроил прием в своем доме над озером Мичиган. После майских конкурсов пресса писала о Дине, не умолкая. Лорен не собирался давать им передышку.

Рейтинг передачи шел вверх, а за ним – и цены на рекламу. Любимица Чикаго быстро становилась любимицей всей Америки, и растущая известность Дины открывала ей двери к популярным звездам. Теперь они тоже появлялись на шоу, чтобы прорекламировать новые фильмы или концертные турне. Дина чередовала встречи со знаменитостями с проблемами ревнивых супругов, правильным выбором купальника и знакомствами через компьютер.

В результате у нее выходило мастерски организованное шоу, которое всегда получалось привлекательным, домашним и ненавязчивым. Дина была его сердцевиной: то преисполненная благоговения вместе с аудиторией при выходе блистательной кинозвезды, то озадаченная вместе со зрителями, что кто-то доверяет машине выбор спутника жизни, то настороженная и взволнованная, как любая женщина в бикини на общественном пляже.

Зрителей привлекал образ «девушки из соседнего дома». А скрывавшийся за ним острый и практический ум помогал увидеть то, что хотела Дина.

– Похоже, ты добилась своего, малышка.

Дина улыбнулась Роджеру, целуя его в щеку.

– Во всяком случае, первый год уже закончился.

– Каких только чудес не бывает в нашем деле. – Он выбрал маленькую морковку со своей тарелки с закусками и со вздохом надкусил ее. За последние несколько месяцев он поправился на пару фунтов. Камера остро подмечала каждую лишнюю унцию. – Очень жаль, что Финн не смог прийти.

– Советы решили отметить мою годовщину на телеэкране государственным переворотом. – Она старалась не волноваться о Финне, который опять уехал в Москву.

– От него было что-то новенькое?

– Уже несколько дней – ничего. Я видела его в новостях. Кстати, и вашу новую рекламу тоже. Отлично сделано.

– Наша команда новостей – это ваша команда новостей, – произнес Роджер дикторским голосом. – Мы держим Чикаго в курсе событий.

– У вас с твоей новой партнершей хороший ритм.

– Да, она ничего. – Он переключился на сельдерей, но нашел его таким же безвкусным. – Приятный голос, славное личико. Но она не понимает моих шуток.

– Родж, никто не понимает твоих шуток.

– Ты понимала.

– Нет, – она погладила его по щеке. – Я притворялась из любви к тебе.