От заката до рассвета - Инна Инфинити

Я завершаю обустройство своей маленькой съемной квартирки и выхожу на работу. Мне достаются старшеклассники, так что не так уж и сложно. Они уже более-менее адекватные и слушаются на уроках. Есть несколько талантливых детей, которые искренне интересуются литературой. Одна девочка пишет просто замечательные сочинения.

В один из дней я прохожу мимо тату-салона. Бросаю на него взгляд и мнусь у входа в нерешительности. Но все же в итоге захожу.

— Здравствуйте, — говорю девушке на ресепшене. — Я хочу сделать татуировку.

— Здравствуйте. Если подождёте минут 15, то мастер сможет сегодня.

— Хорошо.

Я сажусь на диванчик и послушно жду.

— Что будем делать? — спрашивает меня молодой парень с машинкой в руке.

— Цветок на запястье.

— Какой именно?

— Самый красивый, какой только сможете, — слегка улыбаюсь.

Через пару часов я выхожу из салона с перевязанным запястьем.

Флёр не умерла. Она живет во мне.

POV Егор

Наши дни

У меня дурацкое предчувствие, что я очень долго ее не увижу. Через полчаса я поймаю на дороге такси, сяду в него, поеду в аэропорт и это будет конец. Поэтому сейчас, когда мы снова идем где-то по центру, я крепко держу ее ладонь и смотрю на нее боковым зрением.

Хочу запомнить ее профиль. Хочу запомнить эту едва заметную родинку на щеке. Хочу запомнить, как она поджимает губу, когда усердно о чем-то думает. Хочу запомнить, как у нее на лбу образовывается небольшая складка, когда она погружена в мысли. Хочу запомнить, как она небрежно заправляет за ухо короткую кудрявую прядь.

— Давай встретим рассвет на Марсовом поле? — говорит тихо и поворачивается ко мне с едва заметной улыбкой.

— Давай.

Мне все равно, где встречать рассвет. На самом деле я мечтаю вообще его не встречать. Я хочу, чтобы время остановилось.

Селеста ускоряет шаг и через 10 минут мы выходим на Марсово поле, с которого открывается прекрасный вид на Эйфелеву башню. Еще темно, и она светится огнями. Красивая.

Париж поразил меня. Я никогда даже не думал, что этот город настолько прекрасен. Какая же тут архитектура, какой воздух. Тут на каждом шагу — история. Одно кладбище с готическими статуями чего стоит.

Не то что эта австрийская Вена, в которой разве что жир по стенам не течет.

Мы садимся с Селестой на влажную от росы траву. Я обнимаю ее за плечи и облокачиваю себе на грудь. Мы смотрим на светящуюся Эйфелеву башню и молчим каждый о своем. Я несколько раз целую ее волосы и вдыхаю их фруктовый запах. Хочу его запомнить.

— Моя летняя девочка, — шепчу ей.

Селеста тяжело вздыхает и еще крепче хватается за мои руки, которые обнимают ее плечи. А через минуту она их убирает, чтобы вытереть слезы.

— Почему ты плачешь? — тихо спрашиваю и разворачиваю ее лицо к себе.

Мгновение она смотрит мне в глаза, а потом проводит по моей скуле кончиками пальцев.

— Это самая необычная ночь в моей жизни, — говорит, продолжая выводить узоры на моих щеках и скулах. — И эта ночь действительно стоит того, чтобы мечтать о ней всю жизнь. А я думала, что это глупости. Я была не права.

Я немного не понял, что она имела ввиду, но ладно. Общий посыл таков, что ей понравилась наша ночь, и это главное.

— И часто ты так ходишь гулять с незнакомцами?

Селеста едва заметно качает головой.

— Ты первый. И последний.

— И чем же я удостоился такой чести? — я не могу сдержать довольного смешка.

Селеста медлит с ответом. Затем вытирает слезинку, которая скатывается по ее щеке, и тихо просит:

— Поцелуй меня.

Я тут же склоняюсь над ее лицом и целую в губы. Еще крепче сжимаю Селесту в своих руках, играю с ее языком, затем отрываюсь от рта и покрываю поцелуями лицо, шею, ключицы. Она зажмуривает глаза, запрокидывает голову и издает легкий, едва слышный стон.

А я уже готов наплевать на свой самолет, конференцию в Вене, работу в Москве… Да на все на свете готов наплевать, лишь бы продолжать целовать ее шею и чувствовать, как ее тело откликается на прикосновения моих губ, слышать ее стоны.

Селеста запускает ладонь в мои волосы на затылке, другой рукой проводит по спине. Кажется, я уже повалил ее на землю и лег сверху. Я возвращаюсь к губам Селесты и снова жадно их целую.

Я не знаю, сколько длится этот поцелуй. Наверное, очень долго. Потому что когда мы наконец отрываемся друг от друга, нас озаряют первые лучи солнца, падающие на нас с тепло-оранжевого неба.

— Вот и рассвет, — говорит мне тихо, и снова слеза скатывается по ее щеке.

Я переворачиваюсь на спину и ложусь рядом с Селестой. Смотрю в прекрасное утреннее небо и переплетаю наши пальцы.

Мы лежим так в полном молчании, и я отчаянно борюсь с необходимостью бросить взгляд на часы. Наверное, с минуты на минуту мне нужно уезжать.

— Когда тебе в аэропорт? — она будто читает мои мысли.

Вопрос Селесты все-таки вынуждает меня оторвать взгляд от рассветного неба и посмотреть на часы.

— Через 10 минут. Максимум 15.

— Пойдем, — она поднимается с земли. Я нехотя следую ее примеру.

Селеста берет меня за руку и ведет с Марсова поля в сторону широкой улицы, по которой ездят машины.

Мы останавливаемся на тротуаре, поворачиваемся друг к другу и долго смотрим в нерешительности.

— Оставь мне свой номер телефона, — говорю ей.

— Зачем? — переминается с ноги на ногу.

— Чтобы мы общались. Я хочу снова тебя увидеть. Я могу прилететь на следующих выходных. Я вообще каждые выходные могу к тебе летать…

— Егор, лови такси. — Перебивает меня.

— А номер ты мне свой оставишь?

Она смотрит на меня какое-то время, а потом отворачивается и сама протягивает над дорогой руку. Белый автомобиль с шашечками тут же останавливается. Водитель опускает стекло.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Этого месье нужно отвезти в аэропорт, — говорит ему Селеста и указывает на меня.