Мажор-2. Возврата быть не может - Игорь Яснов

– Чтобы вы порадовались. Психа чтобы какого-нибудь искали, – ухмыльнулся своей задумке Соловьев.

– Мы порадовались, – согласился Пряников. – И нашли психа.

Соколовский заглянул в палату. Вика смотрела куда-то в сторону, и он залюбовался ее профилем, странным взглядом. Может, она о нем сейчас думает?

– Привет.

– Привет. – Вика повернула голову к двери.

– Как ты сегодня? – Соколовский вошел и сел у ее кровати на стул.

Вика не успела ответить. В палату вошел Даня, неся перед собой на вытянутых руках ведерко с цветами.

– Вот, лучшей вазы у них тут нет… – начал он, но тут же замолчал, с неудовольствием увидев Соколовского.

– Может, нам уже составить расписание? – усмехнулся Игорь.

– Не смешно, – огрызнулся Даня.

– А я и не смеюсь.

– Ну все. Хватит. Надоело! – Даня прошел к окну и со стуком поставил ведерко на подоконник.

– Даня, – тихо позвала Вика.

– Потому что это цирк какой-то! Мы взрослые люди. Мы что, не в состоянии сказать друг другу правду? – распалялся Даня.

– В состоянии, – подтвердил Соколовский.

– Вот что, – тихо, но очень строго заявила Вика. – Уйдите. Оба.

– Вика…

– Пожалуйста. Вы можете хотя бы дать мне возможность встать на ноги? Неужели я слишком многого прошу?

Соколовский поднялся со стула, постоял, глядя на Вику, потом, кивнув, вышел. Даня чуть помедлил и вышел следом.

Игнатьев сидел в своем офисе, хмуро глядя на стакан и бутылку виски. Вошедший юрист чуть кашлянул, чтобы привлечь внимание шефа.

– Аркадий Викторович, мы проанализировали иски, которые подавал Соколовский. Я имею в виду проблемы с миноритариями.

– Опять Соколовский? – грохнул по столу кулаком Игнатьев. – Я больше не хочу ничего о нем слышать!

– Поверьте, это очень важно! Мы проанализировали иски и заметили, что к ним имела доступ ваша помощница Яна. Которую загадочно убили, и притом рядом с гостиницей, где живет Соколовский.

– Дальше.

– У нашей службы безопасности есть опасение, что она могла передать Соколовскому не только информацию о миноритариях, но и информацию гораздо более щекотливую.

– Могла?! Или передала? – Игнатьев поднял на юриста тяжелый взгляд.

– Мы еще должны проверить.

– Так проверяйте! Какого хрена ты ко мне притащился, если ничего толком не знаешь? Пошел вон!

Подумав в тишине, Игнатьев потянулся к телефону и набрал номер:

– Узнаешь меня? Вот и пришло твое время. Садись в машину и приезжай, куда я сейчас скажу.

Через час Королев сел в машину Игнатьева на пустынной набережной.

– Ну что, Данила? Помнится, я говорил, что у меня найдется для вас дело, – произнес Игнатьев, мрачно глядя в лицо Королеву.

– Было такое.

– Дело нашлось. Хорошо оплачиваемое дело. Справишься?

– Для начала скажите, что от меня нужно.

– Нужно убрать одного человека, – с плохо скрываемым бешенством сказал Игнатьев. – Одного плохого человека.

Он достал из кармана фотографию и протянул Дане. Тот взял фото и повернул так, чтобы свет близкого фонаря осветил лицо. С фотографии на него смотрел Игорь Владимирович Соколовский.

– Номер сбит. – Игнатьев протянул Королеву пистолет. Потом подал пакет, завернутый в полиэтилен: – Здесь аванс.

Даня сидел, глядя на оружие и деньги. Потом молча протянул руку и взял.

– Привет. Можно к тебе? – Катя заглянула в палату.

– Хорошо, что ты приехала. Нам есть что с тобой обсудить, – ответила Вика. – Садись.

– Если честно, то я ненадолго.

– У нас непростой разговор, – сказала Вика.

– Ну… Знаешь, я решила, что пусть как раз будет все просто. Я ведь тоже много думала. Я знаю, что ты и Игорь… Я вижу, как вы относитесь друг к другу. И знаю, как отношусь к нему я, так что… – Катя неловко улыбнулась. – Я решила, что пусть будет, как будет. Как само сложится. Не могу больше ни о чем париться.

– То есть… тебе не важно?

– Наоборот. Мне очень важно. Но… по-моему, сколько бы мы ни старались, мы не можем ни на что повлиять. Все уже как-то решено, мы просто пока этого не понимаем.

В палату вошел врач, кивнул Кате и посмотрел на Вику:

– Здравствуйте, девушки! Как вы, Виктория Сергеевна?

– Я пойду, – поднялась было Катя, но Вика ее остановила:

– Подожди. Мы не договорили.

– Я ненадолго, – улыбнулся врач. – Просто пришел порадовать. Рана чистая. Инфекции нет. И главное, что плод не задет – это особенно радует.

– Плод? – Вика уставилась на врача.

– Да. В смысле… ну… ребенок.

– Какой ребенок? – Ошарашенная, Вика стала приподниматься на кровати.

– Ты беременна? – спросила Катя.

– А вы что? Не знали? – смутился врач. – Ну, значит, я вам вместо одной хорошей новости сразу две принес. Вы общайтесь, а я еще попозже загляну. Все обсудим.

– А какой срок? – спохватилась Вика, когда врач уже открыл дверь.

– Шесть недель минимум.

Врач еще раз ободряюще улыбнулся и вышел. Вика лежала, глядя прямо перед собой, потом повернула голову к Кате и улыбнулась через силу:

– Вот все и сложилось.

Вика сидела на кровати и смотрела перед собой. Более непонятного ощущения себя у нее еще не было в жизни. Радоваться ребенку? Но ведь для этого очень многое нужно понять… Господи, неужели нельзя быть просто счастливой, неужели для этого нужно что-то понимать, ощущать…

Дверь палаты распахнулась, и с привычной деловитостью вошел лечащий врач, внимательный и добрый. Но даже он не мог помочь.

– Доброе утро! Как себя чувствует наша будущая мама?

– Нормально. – Вика посмотрела на доктора так, что обычная благожелательная улыбка сошла с его лица.

– Никаких жалоб нет? – на всякий случай спросил доктор.

– Скажите, вы могли ошибиться в сроке беременности? Может, не шесть недель? Меньше?

Врач понимающе улыбнулся, взял стул за спинку, поставил рядом с Викой и уселся на него.

– Со сроком все совершенно точно, – сказал врач, потом внимательно посмотрел Вике в глаза: – Простите, если лезу не в свое дело – я так понимаю, есть сомнения по поводу отцовства?

– Теперь точно нет, – покачала Вика головой.

В дверь постучали, и тут же в проеме появилось улыбающееся лицо Соколовского: