Как "мёртвой" принцессе выжить в мире драконов 2 - Марина Николаевна Леванова

разлучили нас, а теперь свели снова, значит, они всегда должны быть вместе. На что Дармат недовольно ответил, что не может этого сделать, потому что утопил свой медальон в озере Вещальского ущелья, когда мы с ним разругались и долгое время не виделись. 

Помню, я тогда сильно расстроилась. Даже предложила поискать его. На что мой дракон заявил: «Мы должны быть выше всех этих предрассудков. Да и зачем мне пустой медальон, раз моё сердце отныне рядом?»

Об этом я вспоминала, уже нежась в душистой травяной горячей ванне. А когда вода начала остывать, быстро искупалась, насухо вытерлась, надела чистую рубашку и залезла в постель. И ещё долго лежала, но не могла заснуть, взбудораженная воспоминаниями, прислушиваясь к музыке и голосам, доносившимся из сада. Но усталость всё же взяла своё. Я смежила веки.

«Интересно, что тебя так задержало? Почему не пришёл?» 

Перед глазами всплыла чёткая картинка: огромный стол, кипа бумаг, и Дармат, с ошалевшим видом скрипящий пером по пергаменту. 

Я невольно улыбнулась и негромко произнесла вслух:

— Спокойной ночи, любимый. 

На этой мысли я и провалилась в сон.

Глава 22. Сердце дракона

Мне снился сон. Я видела горный хребет, который закрывал горизонт и тянулся с запада на восток, куда только мог дотянуться взгляд, его скалистые вершины терялись заснеженными макушками где-то высоко в облаках. 

 Внизу, в долине, расположилась столица Дрэйгера, со всех сторон окружённая невысокими горами с мягкими, округлыми очертаниями вершин, которые прятали её от нескромных глаз и незваных гостей. Непроходимое болото с одной стороны и загадочное Вещальское ущелье с другой делали это место недоступным для внешнего мира. А устрашающий, расползающийся в разные стороны туман напоминал огромных змей, которые выбрались порезвиться из своего гнезда. Что напрочь отбивало у простых смертных желание заглянуть в драконьи земли. 

Налетел ветер, разметал оставшиеся рваные клочья тумана, и передо мной предстали сказочные водопады, те самые, о которых с таким восхищением рассказывал Дармат. Там, на восточной стороне, где каждое утро всходило на радость моему дракону светило, в солнечных лучах стоял великолепный замок, полностью вырубленный из скалы. И я точно знала, что это мой дом! Пока размышляла, почему я вижу этот странный сон, заметила мерцающую золотую нить, которая тянулась от меня в сторону замка. Помчалась по путеводной нити быстрее ветра, чтобы поближе рассмотреть, что там такое происходит. Подлетев ближе, я прочитала выбитый тамантар на скале: «Сердце дракона в огне», облетела башню и остановилась так резко, словно со всего маху врезалась в стену.

На выступающем балконе, точь-в-точь по своему внешнему виду любимая взлётная площадка на Скальной, только раза в два больше, стояла целая толпа драконов. Ошибиться я не могла, потому что видела их настоящие сущности. Женщины, мужчины разных возрастов и мальчик двенадцати-тринадцати лет с хмурым видом, и у каждого за спиной, словно тень, огромный силуэт ящера. 

Я в полном изумлении уставилась на этого ребёнка. И не потому, что никогда прежде не видела молодых драконов, а потому, что золотая нить соединяла меня с этим мальчиком, и это выглядело, как связь между матерью и её ребёнком.

«Так вот что случилось! Я осталась в этом мире в виде духа неприкаянного рядом со своим сыном! — подумала и сразу задалась другим вопросом: — Но почему я не ушла?»

И мои мысли словно подслушали. Мальчик повернул голову, посмотрел на меня и негромко проговорил:

— Потому что я так захотел. Я не готов был отпустить тебя.

Улыбнулся, поднял руку и приветственно помахал мне. Я ответила ему тем же, по крайней мере, мне так показалось, и ребёнок засмеялся. 

Это привлекло внимание остальных драконов. Они с интересом посмотрели в мою сторону, но я поняла, что они не видят меня. Каждый из присутствующих посчитал нужным высказать своё недовольство происходящим, но мальчик настаивал на своём. И тогда к нему фурией подлетела стройная, высокая драконица и, грубо схватив за руку, начала строго отчитывать при всех.

Но ребёнок был непреклонен и настаивал на своём: 

«Она здесь!» 

Драконица издала гневный вопль, резко обернулась и посмотрела сквозь меня. 

«Летильда?» — я чуть не задохнулась от злости. 

Вся разодетая в шелка, золото, бриллианты, высокая причёска, на голове корона, выражение лица, как обычно, надменное и недовольное, а взгляд властный и колючий. Ни дать ни взять владычица мира драконьего. Это точно была она! 

«Зачем мне снится это? Что всё это значит? Почему эта лахудра рядом с моим сыном? И где сам Дармат?»

И вдруг пришла ужасная догадка: «Он не смог пережить моей смерти! Ведь я была его сердцем». 

Но тут загудели трубы, заиграли горны, и на взлётную площадку в сопровождении охраны вышел мой дракон. Я во все глаза уставилась на него. И меня до ужаса напугал его взгляд — холодный, отстранённый, мёртвый. И меня осенило: «Когда-то давно мой дракон потерял своё сердце, а теперь у него не стало души». 

Дармат снисходительно кивнул гостям, что-то строго спросил у мальчика, недовольно поджал губы, услышав его объяснения, поднял глаза на меня и отвёл взгляд — холодный, равнодушный.

«Я здесь! Я рядом!» — прокричала я изо всех сил. 

Но увидела в ответ лишь виноватый взгляд сына. 

А тем временем старейшина начал что-то торжественно зачитывать. Мальчик теперь вёл себя тихо. А я ждала, что будет дальше. Потому что явно происходило что-то очень важное для этой драконьей семьи. Дармат что-то коротко сказал сыну, тот посмотрел на него, кивнул, отошёл подальше от края, разбежался и сиганул в пропасть. 

От ужаса моё сердце пропустило удар и помчалось вскачь, как сумасшедшее. Миг — и вот уже в небо поднимается, раскинув крылья, молодой дракон, а по ущелью плывёт радостный возглас: «Ю-ху!» Он облетел замок, покрасовался передо мной одним боком, другим, а потом ринулся к взлётной площадке. Казалось, сейчас этот юный дракон непременно разобьётся о скалу, но на площадку спрыгнул снова мальчик. 

Все бросились поздравлять наследника рода. И я вдруг чётко осознала, что это было посвящение — первый официальный полёт будущего владыки. Каждый из присутствующих что-то говорил, что-то дарил и отходил в сторону, и через какое-то время ребёнок снова остался один. Он стоял с несчастным видом, полностью предоставленный самому себе, и ждал хоть какой-то реакции от отца.