Песнь личной служанки повелителя - Алекс Найт

доносились прерывистые фразы мужчин и учащённое дыхание. Я никогда не боялся смерти. Считал этот страх иррациональным, ведь опасности могут подстерегать воина на каждом шагу. И сегодняшнее нападение как никогда подтверждает эту истину. Расслабились, не ждали беды. Это не люди Веймара точно, иначе бы они объединились раньше. Тогда кто, и зачем?

Хотя понятно, зачем. Им нужна иллеми. Живой. Потому стреляли мимо меня, потому сеть остановила наше падение. Страх за неё снедал, разрывал сердце изнутри, стремясь вырваться наружу. Но я мыслил достаточно здраво, чтобы понимать, что мы попали в ловко расставленную ловушку, и скоро нас загонят, как диких зверей. Я один, ранен, а врагов позади с десяток. Как защитить её?

Вот тогда впереди и замаячила надежда на спасение. Линия деревьев прерывалась, выводя к обрыву. Лететь я не смогу, а спикировать с высоты и оторваться от преследования — вполне.

Лира поймала мой взгляд. Она поняла меня без слов, коротко кивнула, готовая вовремя сгруппироваться. Нам не хватило каких-то жалких пяти метров. Стоило расправить крылья, как веревка обвила запястье руки, которой я держал девушку, и дернула меня назад. Сустав плеча затрещал от резкого рывка. Лира со вскриком упала. Я же в одно движение намотал веревку на локоть и потянул к себе со всей силы, опрокидывая врага на землю. Тогда и пришли ответы на вопросы. Это был альв.

Заминки хватило, чтобы нас нагнали и остальные враги. Два десятка альвов, раскручивая веревки с крюками, начали обходить нас по дуге, намереваясь атаковать. Они и не стремились к честной схватке.

Зло рыкнув, я в рывок поднял Лиру на ноги. Расправил израненные крылья, пытаясь покрыть их броней. Кое-как отбил первый брошенный крюк мечом. А вот второй не успел. Он зацепился за край крыла, отводя его в сторону, отчего я потерял равновесие. А потом произошло страшное. Веревка обвязалась вокруг талии Лиры. Острый крюк впился в её бедро, вырвав вскрик боли с прекрасных губ. Её ладонь выскользнула из моей. И мелькнула горькая мысль, что я в последний раз держал любимую в руках.

Новый крюк впился в плечо, не давая мне прийти на помощь. Лиру потащили по земле назад. А я рухнул на колени, когда веревка обвила щиколотку. Одна за другой, они обвивали руки и ноги, не давая мне ни обороняться, ни просто встать на ноги. Боли почти не чувствовал, потому что все чувства были сосредоточены на ней. Я не мог отвести взгляда от Лиры. Кровь хлестала из её раны, окрашивая платье алым. Она плакала, отчаянно пыталась вырваться и кричала так громко, что закладывало уши.

— Идиоты! — раздался злой оклик Дорана. — Сказал же, быть с ней осторожнее.

Он вздёрнул Лиру на ноги, зажал ей рот рукой, прерывая полный безысходности крик. Видеть её в лапах этого ублюдка было выше моих сил.

— Отпусти её! — вновь попытался вскочить, дергал руками и ногами, пытаясь вырваться, пробиться к ней, спасти.

Но веревки натянулись лишь сильнее, вгоняя острые лезвия глубже в плоть.

— Деймос, — рассмеялся он. — Как давно я мечтал об этом мгновении… — он ахнул, когда Лира укусила его, пытаясь вырваться.

Злой крик иллеми был подобен грому. Альвы, что находились ближе к ней, рухнули на колени, прижимая руки к кровоточащим ушам. Я даже сумел вскочить на ноги. Но вырваться ей так и не удалось. Короткий удар Дорана под ребра прервал крик девушки. Веревки натянулись, вынуждая меня вновь упасть на колени в лужу набежавшей подо мной крови.

— Убить его, — приказал Доран, оттаскивая сопротивляющуюся Лиру в сторону леса. — Хочу его крылья.

Альв тащил мою жену прочь. Крылья грубо расправили за моей спиной, а один из альвов со злорадной улыбкой на губах направился ко мне, на ходу высвобождая меч из ножен. Я стремился к ней, пытался вырваться, хоть и понимал всю тщетность попыток. И всё смотрел в полные слёз и отчаяния золотые глаза любимой, пока она не скрылась за деревьеями. Собственное бессилие рвало душу на части, испепеляло, оставляло за собой выжженные рваные раны. Боль не имела значение, как и взметнувшийся для удара меч. Ведь я не смог защитить её, не смог спасти. Прости меня, Лира. И прощай…

Глава 35

/Айлирана/

Пожалуйста, пусть это кошмар закончится. Пусть окажется, что я сплю. Хочу проснуться рядом с Деймосом. Чтобы он обнял, успокоил, сказал, что никогда не оставит, что всегда будет рядом. Но кошмар продолжался, напоминая вспышками боли в ране, что все происходит на самом деле.

Доран тащил меня прочь, зажимая рот и легко преодолевая сопротивление. А я все рвалась назад, к Деймосу. Как и он рвался ко мне. Веревки обвили его мощное тело, обездвижили, впившись острыми крюками в плоть. Врагов было слишком много. И даже сильнейшему из гармонтов не справиться с подлостью, когда нападают исподтишка, подавляя числом. Деймос рвался ко мне и все смотрел в глаза. Он прощался.

Я завыла, когда густая листва и кроны деревьев скрыли его от взгляда. Слёзы встали перед глазами сплошной пеленой, искажая окружающий мир. Где-то на задворках сознания ощущалась боль в ране и слабость от потери крови. Но сильнее болело сердце, оно кровоточило, плакало, стремилось к любимому.

— Хватит вырываться, — сердито прошипел Доран, когда я в очередной раз ударила его по ноге в попытке высвободиться.

Он отпустил. Но свобода были мимолетной. Висок взорвался болью, в ушах зазвенело. Доран поддержал меня, когда я осела на землю, оглушенная ударом.

— Ничего, лекари все поправят, — он провёл пальцами по моей щеке, размазывая кровь, струящуюся из ранки.

Вскрик сорвался с губ, когда он вырвал крюк из бедра, чтобы снять веревки с талии. Сознание подёрнулось пеленой, звон оглушил. Только потом я поняла, что это тишина. Что я больше не слышу Деймоса.

— Долгожданный трофей, — расхохотался Доран.

Все ещё оглушенная, я приподнялась, глядя перед собой. Окружающий меня лес расплывался зелеными и коричневыми кляксами. К нам шагал альв, таща за собой какую-то черную ткань. И лишь когда он бросил её к ногам Дорана, я поняла, что это.

— Нет! — я сжалась, будто кто-то вонзил кинжал в грудь.

Ржавое лезвие проворачивалось, превращая в ошмётки еле трепыхающееся сердце, проникало все глубже, чтобы добраться до души и вырезать веру с корнем.

Я сжала ладонями бархат крыльев, что так часто укрывали меня теплом. Только тепла не было, лишь замораживающий холод. Крылья все ещё