Коллекционер пороков и страстей - Татьяна Полякова

– Враги у участковых есть всегда.

– Наверное, – пожала женщина плечами. – Но я грешным делом подумала: а не вернулся ли старший Терещенко? Мальчишка, то есть.

– Какой смысл убивать участкового?

– А какой смысл брата с матерью убивать? Да я так это, фантазирую, – засмеялась она.

– В доме жил кто-нибудь после этого? – спросила я.

– Нет. Сестра Лидина приехала, это мать так звали. Оформила наследство. Крышу после пожара подлатали, и все. Сначала не продавала, потому что взяли бы дом за бесценок, а потом… не знаю почему. Так дом и стоит двадцать лет.

– Спасибо вам, – сказала я. – Цену действительно придется снизить.

По дороге домой я позвонила Димке.

– Сделай доброе дело, узнай, кому принадлежит дом в Лютове. – Я продиктовала адрес.

– Сделаю, – сказал Димка. – А зачем тебе этот дом?

– Понравился.

– Хочешь купить дом? Меня в долю возьмешь?

– Почему бы и нет? Ты симпатичный парень, и мне нравишься.

– А ты мне. Закончим с этим делом и поедем отдыхать. Вдвоем.

– На Камчатку? – не удержалась я от язвительности.

– Куда угодно.

– Ловлю на слове.

Дома я заварила чай покрепче и, сидя возле кухонного окна, ожидала звонка Димки. Обычно на то, чтобы найти нужные сведения, у него уходило совсем немного времени, но большая стрелка часов сделала полный оборот, а он все не звонил. Может, решил, что мне не к спеху и отложил задание на потом? Я взяла мобильный с намерением ему позвонить, вот тут-то Димка и объявился.

– В чем дело? – спросил он, голос звучал настороженно. Интонация и сам вопрос слегка озадачили.

– Ты о чем? – в свою очередь, спросила я.

– Почему тебя вдруг заинтересовал этот дом?

– А почему это интересует тебя?

– Черт… хорошо, я отвечу. Потому что дом принадлежит Джокеру.

Со стула от неожиданности я не упала, наверное, потому, что подсознательно нечто подобное и рассчитывала услышать.

– Давно?

– Семь лет. Он купил его у гражданки Грузии, Амосовой Валентины Сергеевны. Дом ей достался по наследству. Стоял без всякой пользы и обрастал долгами.

– Понятно. – Продать его с каждым годом было все труднее, но тут появился Бергман. – Зачем ему дом в Лютове?

– Ты меня спрашиваешь? Лютово – дачное место. Допустим, просто вложил деньги. Каждый тратит их, как считает нужным. Кстати, земля там за последние пять лет выросла вдвое, так что он не прогадал. Теперь ты объяснишь, почему тебя вдруг заинтересовал этот дом?

– Давай я все объясню при личной встрече, – смеясь, сказала я, ожидая, что он выразит желание прибежать немедленно, но он, подумав, сказал:

– Ладно. Ты где сейчас?

– Дома.

– Поедешь к Бергману?

– Нет. Хочу немного от него отдохнуть.

О том, где сам находится, Димка сказать не пожелал, и мы простились вполне дружески, но каждый со своими мыслями, о которых не спешил сообщать.

Я вернулась к чаю и найденной в доме газете. То есть вовсе не найденной, раз ее там специально оставили, желая убедить меня… В чем? Бергман на самом деле пропавший Эдуард Терещенко?

Четырнадцатилетний мальчишка исчезает без следа. Ему либо кто-то помог, либо он зарыт неподалеку от дома и в убийстве его обвиняли напрасно. Как бы он сумел выжить один? Но если верить участковому, у Эдуарда была бабка. Надо полагать, мать отца. Хотя в реальности женщина могла быть кем угодно. И не имела к убийству никакого отношения. Фотографий Эдуарда не сохранилось. А фото его бабки? Я всерьез думаю, что это милейшая Лионелла Викторовна? Ее преданность Бергману не поддается объяснениям, если только все не просто до безобразия: никакой он ей не работодатель, а родной внук, чьи тайны она тщательно охраняет. Двадцать лет – очень большой срок. У меня нет талантов Димки и возможностей Вадима, у меня есть лишь газета и воспоминания соседки. Но сейчас меня не столько волновало, имеет ли Бергман какое-то отношение к семейству Терещенко (а как не иметь, если он семь лет назад купил этот дом? Мне ли не знать его сентиментальных чувств к родовому гнезду, «дом с чертями» влетел ему в копеечку), сколько интересовало, кто прислал мне СМС. Если у человека есть доказательства вины Бергмана, почему бы не обратиться в полицию? Допустим, наши люди этого очень не любят и избегают в меру сил. Но к чему вся эта загадочность? Отчего бы не позвонить и не сказать прямо, чего он от меня хочет?

Тут я вспомнила про труп под окнами Максимильяна, и картина начала вырисовываться, прямо скажем, зловещая. Кто-то из прежней жизни решил напомнить Бергману о том, кто он такой? И выбрал для этой цели меня?

– Игрок, – произнесла я вслух, перекатывая это слово и так и эдак, пытаясь понять, почему оно настойчиво вертится в голове. – Игрок… игра… игральные карты… А если СМС прислал сам Бергман? Мастер мистификаций и игр с человеческим разумом? Если это так… если так, то он пожалеет об этом.

Хоть и заявлено это было самым твердым тоном, однако тут же явились сомнения. Бергман не из тех, у кого легко выиграть в открытом бою. Что ж, придется перенять его тактику и ни в коем случае не идти на открытый конфликт.

– Идиотские подковерные игры, – тут же зло фыркнула я. – Действовать исподтишка – очень достойное занятие.

В общем, остаток вечера и часть ночи я продолжала ломать голову над очередной загадкой. И в результате утром проспала до десяти часов.

Разбудил меня настойчивый звонок в дверь. Я прошлепала в прихожую, как была в пижаме, гадая, кого вдруг принесло. На пороге стоял Вадим.

– Ты мне нравишься все больше и больше, – заявил он, входя в прихожую. – Давай я тебя поцелую?

– Давай ты мне кофе сваришь, а я пока умоюсь, – не дожидаясь ответа, я отправилась в ванную.

Когда минут через двадцать я появилась в кухне, на столе меня ждал завтрак: яичница, стакан апельсинового сока и кофе.

– А сок откуда? – удивилась я.

– Ты хоть иногда в холодильник заглядываешь? Ешь, и поехали.

– Куда?

– К Бергману. Есть новости. Не спрашивай какие, я и сам не знаю.

Я мысленно усмехнулась, вполне возможно, они связаны с моим вчерашним вояжем в Лютово. Вымыла посуду и сказала, что готова следовать за Вадимом на край света, и тут он заявил:

– Тебе придется жить в доме Джокера. Если тебе что-то понадобится в ближайшее время…

– Это он так сказал? – перебила я.

– Конечно. И, знаешь что, я бы его послушал.

– А если я слушать не стану?

– Тогда я возьму тебя в охапку… – Он в самом деле собрался схватить меня, в шутку, конечно.