Превозмоганец-прогрессор - Серг Усов

— Надо, — ответил Игорь, доедая свою долю яичницы с колбасками.

Любителем пива и других спиртосодержащих жидкостей Игорь никогда не был, при этом, иногда позволял себе в меру употреблять. Вот только, ни разу ещё не начинал вливания веселящих жидкостей почти с самого утра. Но, как говорится, всё когда-то приходится делать впервые.

Закажи он за завтраком у девушек Дауна не пива или вина, а травяного или ягодного отвара, изумил бы всех присутствующих в трактире людей. Поэтому, пришлось пить то же, что и остальные, чтобы лишний раз не светиться — свалить всё на своё псевдо-торнвальское происхождение никак не получалось, его "земляки" славились как самые горькие пьяницы на всём континенте Роухан.

— Игорь, у тебя такое выражение лица, словно Даун тебя навозом накормил, — хихикнула Тания, а Кольт поддержал её слова искренним смехом, — Как по мне, так завтрак был весьма неплох.

Их великолепная тройка вернулась в свой номер, где иск-магиня и мальчишка потихоньку начали собирать барахлишко, а попаданец переоделся в самый лучший из доставшихся ему костюмов барона Крима Роя — вроде бы ничего особенного — штаны из светло-серой отлично выделанной кожи, камзол из тонкого сукна такого же цвета и белая рубаха с высоким стоячим воротником — но выглядело очень прилично. Попаданец кое-как умудрился разглядеть себя красавца в средних размеров — метр на полметра — бронзовом гостиничном зеркале, которое перед ним подержала напарница.

— Не привык я начинать утро с попойки, — признался он, — И это ваше, в смысле, Дауновское пиво ещё и довольно крепкое.

Название местного напитка Игорь для себя переводил как пиво, по причине того, что эля он ни разу не пробовал, хотя, скорее всего, это был именно эль — крепче, плотнее и чуть сладковатый, чем все те сорта, что попаданцу когда-либо встречались. Те "девятки" и "крепкие", которые делались с добавлением спирта, он пивом не считал — бурда, она и в Африке бурда.

— Думаю, до храма дойдёшь, не развезёт, — сыронизировала Тания, кладя зеркало на стол — в шкаф не вернула, потому что ещё сама рассчитывала перед ним повертеться. Магиня там или не магиня, беглянка или не беглянка — женщина всегда остаётся женщиной, — Сильно не задерживайтесь с Лоймом, и по сторонам долго не глазей. Насмотришься ещё на всё. А мы тут лошадей уже к вашему возвращению оседлаем и навьючим.

— Можно я с Игорем пойду? — попросился Кольт.

— Я одна что ли тут всем заниматься буду? — возмутилась иск-магиня, — Ты же взрослый уже, а ведёшь иногда себя, как ребёнок… Идите лучше к Хаосу, — напомнила она попаданцу, — И… Игорь, я вижу, как ты относишься к богам… мне это не очень нравится. Понимаешь, веруешь ты или нет, ответ-то всё равно рано или поздно держать придётся. Поэтому, жрецу не ври лишний раз. Скажи, просто, что ты иноземец, не нужно в храме перед ликом Хаоса за торвальнца себя выдавать. Ладно?

— А если сам служитель культа спросит?

— В храме Хаоса не поинтересуются, — уверенно сказала иск-магиня, — Тамошний жрец наверняка уже не только пива выпил. Ему будет всё равно — как продиктуете ваш договор с Кессером, так храмовый служка и запишет.

Оба храма — и Хаоса, и Порядка — находились у центральной площади городка, рядом с башнями форта.

Пока попаданец со своим будущим временным охранником шли по улочкам средневекового города, Игорю приходилось прилагать усилия, чтобы не вертеть головой — настолько ему было интересно.

Надо сказать, что, если не считать отсутствия городских стен и большого количества сельских лачуг по окраинам, виденных попаданцем накануне, то виды Ройба целиком соответствовали сложившимся у Егорова ещё в родном мире представлениям о том, как должен выглядеть средневековый город — и узкие кривые улочки, и островерхие крыши домов, крытые неровной черепицей, и загромождение проходов всякой рухлядью, от рассохшихся бочек до куч непонятного мусора, и открывшиеся с самого утра прямо у дверей некоторых домов лавки и лотки со всякой всячиной.

На самой площади у форта торговли никакой не велось, зато обилие и разнообразие помостов для жестоких расправ потрясало — куда там тягаться поселению-крепости Рой с его жалкой виселицей!

Одна из семи улочек, отходивших от форта — кстати, площадь, как и ближайшие подходы к здешнему лобному месту, была вымощена крупным булыжником — вела к морю, и в образованный ею просвет Егоров лучше, чем вчера поздним вечером, смог рассмотреть корабли.

Не только те суда, что китами лежали на песчаном берегу, но и те, которые стояли на якорях в бухте, относились к категории парусно-гребных. Несмотря на наличие в этом мире магии — Тания рассказывала, что морские капитаны, если им выпадала удача разбогатеть, после инициации в иск-маги, перым заказывали себе умение Ветер — полностью только на парусное вооружение судов ещё не переходили, хотя косой, так называемый, римский парус, здесь уже применяли, как своими глазами сейчас мог убедиться попаданец. А, в целом, корабли, находившиеся сегодня в бухте Ройба, смотрелись довольно примитивными, с грубыми обводами своих корпусов.

— Пришли, — сказал Лойм Кессер.

— Спасибо, кэп, — поблагодарил его за информацию Игорь.

Если храм Порядка чем-то напоминал попаданцу виденную им в Калининграде скромную немецкую кирху, только небольших размеров, то вот расположенное от него в паре десятков шагов святилище Хаоса не походило ни на что известное Егорову ранее.

Мало того, что основанием этого храма служил семиугольник — чтобы подойти ко входу Игорю и олцу пришлось сделать полукруг — так ещё и все стороны этого многогранника имели разную длину. Изображению бога Хаоса на огромной фреске, открывающейся взгляду сразу же при входе из короткого коридора в главный зал, мог бы позавидовать сам Сальвадор Дали — Егоров в той мешание треугольников, квадратиков, трапеций, прямоугольничков с трудом разобрал, где там у Хаоса глаз, а где, к примеру, задница.

— Добро пожаловать, — встретил их вынырнувший откуда-то как чёрт из табакерки пожилой лысоватый дядька в заляпанной чем-то жирным — от горла до не сильно выпирающего пуза — тёмно-красной сутане, — Рад приветствовать своих юных братьев — адептов нашего покровителя и готов помочь.

Ну, допустим, Игорь и в самом деле молод, да и то, по здешним меркам, двадцать два года — это уже почти зрелость, а вот Лойм Кессер в свои сорок четыре совершенно точно на юношу никак не тянул. Объяснение, мягко говоря, некоторой неадекватности жреца шибало в нос попаданцу ароматом крепкого самогона — у Егорова сложилось впечатление, что тот вот только залил грамм сто пятьдесят и не успел ещё закусить, посетители не дали.

Кроме самого служителя культа и Игоря с Лоймом, в это утреннее врямя в зале присутствовала только встретивший на входе гостей угрюмый сутулый мужчина, одетый в обычные штаны и рубаху навыпуск, и молодой паренёк со слезящимися глазами, так же, как и жрец, в сутане, только заношенной и цвета детской неожиданности.

Егоров уже знал, что, в отличие от земного средневековья, где безобразничать могли и крестоносцы, здешние культовые места грабежам не подвергались. И дело было вовсе не в большей набожности аборигенов Орвана, а в том, что помимо исполнения религиозных обрядов местный клир ещё и приобщал людей к магии. Прославишься грабителем храмов, любых — в этом вопросе конкурирующие жрецы культов Порядка и Хаоса хранили полное единодушие — никогда не сможешь стать иск-магом.