Моя любимая сестра - Джессика Кнолл

– Это отстой, – сочувствую я, разрываю пакетик с чипсами со вкусом сметаны и лука и сначала предлагаю ему.

Марк засовывает руку в пакет и шуршит.

– Поверить не могу, что ты не в первом.

– Поверить не могу, что они там. Мы собираемся встретиться с самыми бесправными женщинами на планете. Это как, – подношу руку к голове и изображаю взрыв, – полный маразм.

Марк фыркает и закидывает чипсы в рот.

– Ты правда думала, что королева Клиффордс снизойдет до эконом-класса? У нее наверняка аллергия на тканевые сиденья. – Он отряхивает руки, вскидывая в воздух луковую пыльцу.

Я засовываю чипсы в рот, не уверенная, считать ли называние Стефани королевой расизмом, но не хочу вступаться за нее, даже если это так. Сейчас мне нужно кое-что разузнать у Марка. Кручу жирными пальцами кольцо Стойких Сестер и пытаюсь понять, как хитрее всего завести разговор. Как главный оператор Марк видит и слышит все по обе стороны объектива. Если есть какие-то слухи и кто-то готов со мной ими поделиться, то это Марк.

– Что, эм… как думаешь, что произошло между Стеф и Винсом?

Марк разочарованно вздыхает.

– Что? – спрашиваю, широко раскрыв глаза.

– Не делай этого, Бретт, – говорит Марк. – Если действительно хочешь об этом поговорить, давай поговорим. Но не притворяйся, будто не знаешь, что Винс и Стеф ссорились. Ты не такая. Вот почему мы дружим.

Все знают, но мало кто ценит, что по выходным Марк играет на бас-гитаре в группе Super Freaks, исполняющей каверы песен восьмидесятых. Эти подробности насмешливо обсуждаются Охотницами, но они не знают – потому что никогда не снизойдут до личных вопросов съемочной команде, – что его группа частенько взрывала концертную площадку The Canal Room и что двадцатидвухлетние девушки выстраиваются у сцены, когда они выступают в Talk House в Амагансетте. Мы с бывшей однажды ходили их послушать, а после этого ели пиццу с Марком и его парнем, который играет на барабанах. Я делала это потому, что мне нравится Марк. Но что, если бы он мне не нравился? Обращалась бы именно к нему, зная, что продюсеры не могут встать на сторону участников? Ответ сражает меня наповал: возможно. Несомненно.

– Ты прав, – отвечаю я. – Извини. Просто… Я не знаю, что ты знаешь. Что все знают. И, ну, – смотрю на Лайлу, убеждаясь, что она занята фильмом, а не слушает нас, – произошло то, что не должно было произойти, и я не уверена, что с этим делать.

Марк мило улыбается.

– Все совершают ошибки, Бретт. От этого я не люблю тебя меньше. Наоборот, даже больше.

Он тянется к моей руке, и я позволяю ему подержать ее с пару минут, благодарно улыбаясь в ответ и маринуясь в собственном запахе.

Марк вытягивает шею, проверяя, что пассажиры в непосредственной близости от нас либо спят, либо чем-то заняты. Уверившись, что нас никто не подслушает, он тихо говорит:

– Лиза думает, что вы со Стефани поссорились не из-за того, что ты не передала ее книгу Рианне.

Я сглатываю, ощущая в горле желчь. Если понадобится, можно сблевануть в пакет с чипсами.

– А из-за чего, по ее мнению, мы поссорились?

Марк закусывает губу и снова осматривается. В этот раз тянется в карман, достает телефон и открывает приложение заметок. Я чуть ли не залезаю к нему на колени, наблюдая, как он пишет переворачивающий жизнь ответ: «Она начинает думать, что у вас со Стефани что-то было, пока вы жили вместе, и это плохо закончилось».

Слова на моем надгробии расплываются и становятся четче, расплываются и становятся четче. Это плохо. Очень, очень плохо. Я обручена. Может, у Стеф и Винса такой брак, где они каждую неделю выдают друг другу «сюрпризы», но Арч выше этого. Она уйдет от меня, если до нее дойдет такой слух.

Затем Марк открывает галерею фотографий, пролистывает снимки его племянницы на пляже и мрачных закатов и наконец останавливается на чем-то похожем на страницу книги. Передает мне телефон, и я увеличиваю фото.

Это заглавная страница третьего романа Стефани. Который, как мне казалось, я выкинула подальше из своей старой квартиры. «Любви всей моей жизни, – написала она мне. – Прости, Винс!»

– Откуда это у тебя? – еле слышно спрашиваю я.

– Лиза прислала мне. Книга стояла на полке в твоей бывшей квартире. Где живут Келли и… – он кивает на Лайлу. – Мы приехали туда на съемки, и Джесси заметила ее. Она сочла странным, что книга там, и открыла ее, а затем прочитала, задумалась и…

Я поднимаю палец – мол, попридержи эту мысль. Жестами прошу Лайлу снять наушники.

– Лайла? – спрашиваю я тихим, строгим голосом. – Помнишь тот экземпляр книги Стефани, который я выкинула в мусорку?

Лайла сглатывает.

– Да.

Губы Лайлы размыкаются, когда она пытается придумать оправдание.

– Мне было любопытно, – наконец шепчет она, ее щеки горят. Любопытно из-за секса, имеет она в виду.

Возвращаю ей наушники, кляня сестру за то, что запретила Лайле смотреть «Игру престолов». Джон Сноу мог бы утолить ее любопытство. Этого можно было избежать.

– Продолжай, – прошу Марка, впиваясь пальцами в подлокотники, чтобы подготовиться.

– И ее это насторожило. То примечание для тебя. И следующие события тоже подкинули дровишек. Она смотрела съемку, где вы со Стеф встретились в Barneys. – Марк дает мне минутку, чтобы вспомнить. – И заметила, что Стеф отметила твою татушку на ноге.

– И? – хмурюсь я.

– И прошел месяц с тех пор, как вы со Стеф «помирились» в уборной на вечеринке у Лорен, а ты сделала тату спустя всего несколько дней. Мы снимали это, помнишь? Соответственно, до Barneys вы не виделись месяц – но почему? Если вы действительно все уладили и это был именно такой пустяк, как ты сказала, то почему вы снова не начали общаться? Но последней каплей стал ее отказ пойти на твою вечеринку в честь помолвки.

– Она отправилась в турне.

– Нет, – к моему удивлению, отвечает Марк. – Лиза проверила информацию о ее рейсе. В тот вечер она была в Нью-Йорке. Она решила не ходить. Возможно, потому, что ей было бы слишком больно?

Я откидываю голову на сиденье, чувствуя себя выжатой как лимон.

– Лиза еще кому-нибудь об этом рассказала? Кроме тебя? – Закрываю глаза, страшась ответа.

– Вряд ли, – отвечает Марк, и я облегченно открываю глаза. – Думаю, она сначала хочет, чтобы ее теория подтвердилась.

Я вздыхаю, погружаясь в отчаяние. Я четыре года ждала, чтобы вывезти всех в Марокко, а сюжетная линия про тайную лесбийскую связь перекроет все хорошее, ради чего мы туда летим.

– Скажу так, – добавляет Марк, – то, что она видела, как Стеф и Винс ругаются, это еще одна капля. Она думает, Винс в курсе и злится. Что очень лицемерно с его стороны, учитывая, что он снует вокруг твоей сестры.