Возмездие на пороге. Революция в России. Когда, как, зачем? - Михаил Делягин

Как бы крепко и как бы долго ни спали люди, в конце концов они просыпаются – и даже уснувшие вроде бы вечным сном просыпаются на Страшном суде.

Мы видели массовое и совершенно неожиданное для практически всех грамотных аналитиков пробуждение нации в конце 2004 года в ходе «оранжевой» революции на Украине. Да, украинцев разбудил не кто-нибудь, а наш собственный президент: по-видимому, то, что в России казалось ему нормальным, естественным и само собой разумеющимся, для граждан соседней страны стало душераздирающим и совершенно невыносимым хамством.

Но и в нашей стране нечто подобное произошло совсем недавно. Еще в начале 2005 года, буквально через несколько недель после того, как все авторитетные специалисты (в том числе и не приемлющие путинский режим по принципиальным идеологическим соображениям) и все мало-мальски известные оппозиционеры признали полную невозможность массового протеста, мы увидели этот массовый протест и в России. Тогда за два с половиной месяца на улицы совершенно стихийно вышло полтора миллиона человек!

Комплексное разрушение повседневного человеческого быта, с небывалой после фашистской оккупации изощренностью и последовательностью осуществляемое сегодня правящей бюрократией, вполне способно довести широкие массы граждан России до состояния, когда они начнут всерьез рассматривать выборы как способ реального улучшения своей повседневной жизни. При этом принципиально важно, что выборы будут восприниматься ими не только как вполне реальный и важный, но и как единственный доступный им безопасный для них лично и потому единственный приемлемый для них способ нормализации повседневных условий своего быта.

В этом случае они достаточно быстро и, что особенно важно, совершенно внезапно для посторонних наблюдателей (в число которых, безусловно, входит и современная правящая бюрократия России) станут абсолютно нетерпимыми не только к тотальным фальсификациям результатов этих выборов, но и к ставшим обыденными в последние годы более мелким злоупотреблениям.

В результате привычные мелкие шалости с «административным ресурсом», по инерции воспринимаемые правящей бюрократией как невинная забава и мелкое удовольствие, как небольшие, но приятные бонусы, привилегии, являющиеся неотъемлемым атрибутом ее высокого общественного статуса, могут совершенно неожиданно для нее стать поводом полноценного общенационального кризиса.

Хотя не следует забывать и о том, что его причиной может стать и неполитическое по своему характеру явление – внезапное неприемлемое ухудшение условий жизни широких масс граждан (в том числе обязательно и в Москве как столице, являющейся в силу своего положения и объективной централизации внутренней жизни России единственной значимой площадкой политической борьбы).

Это ухудшение может быть вызвано либо привычным сочетанием безграмотности и безответственности правящей бюрократии, либо очередной техногенной катастрофой из-за реструктуризации естественных монополий или обычного оголтелого воровства, либо последовательным и успешным проведением соперничающих друг с другом либеральными фундаменталистами и силовой олигархией смертельных для российского общества либеральных реформ.

Настоящая глава посвящена последовательному рассмотрению и сопоставлению возможных casus belli.[34]

Самый простой и вместе с тем весьма эффективный катализатор системного кризиса в России, представляющийся практически самоочевидным (и поэтому наименее вероятный в силу практически неизбежного противодействия), – это предстоящие нам парламентские выборы.

Конечно, в настоящее время, после выборов последних 10 лет действительно трудно представить, чтобы злоупотребления любого масштаба (или подозрения на них) при подсчете голосов были способны вызвать сколь-нибудь заметный протест даже при существенном внешнем «разогреве».

Однако раздражающего воздействия и разрушительных способностей правящей бюрократии никогда не стоит недооценивать. В конце концов, накануне «оранжевой революции» на Украине, не говоря уже о парламентских выборах в Грузии или Киргизии, авторитетные исследователи высказывали точно такую же точку зрения – и обвинять их в некомпетентности нельзя. Недовольство общества зреет и копится глубоко внутри и может прорваться на поверхность внезапно даже для искушенного и квалифицированного наблюдателя.

Кроме того, интриги в среде самой правящей бюрократии, сопутствующие даже полностью управляемым выборам, способны не только спровоцировать возмущение самых покорных масс, но и полностью дезорганизовать ее, лишив воли и возможности сопротивляться самым слабым воздействиям со стороны самой трусливой и непоследовательной оппозиции.

Кроме того, в случае современной России нельзя полностью исключить вероятности того, что под тем или иным предлогом, – хотя бы в связи с действительно имеющейся необходимостью привести состав Госдумы в соответствие качественно новой политической системе, созданной правящей бюрократией после и во многом под предлогом бесланской трагедии, – парламентские выборы в нашей стране будут перенесены на год, с декабря 2007 на март 2007 года.

Реальные цели этой операции, детали которой все более подробно и старательно прорабатываются правящей бюрократией по крайней мере с середины 2005 года, представляются вполне рациональными. Прежде всего, ей жизненно необходимо – и она вполне осознает эту необходимость – не допустить консолидации разношерстной оппозиции и формирования внятной и потенциально дееспособной оппозиционной структуры (не говоря уже о боеспособной в конкретных политических столкновениях организации), объединяющей и политически воплощающей социальные, патриотические и либеральные ценности.

Это стремление вызвано не только страхом непосредственного политического соперничества, но и восприятием правящей бюрократией каждой из этих ценностей и тем более их синтеза как совершенно неприемлемых для себя. Принципиально важно, что эти ценности воспринимаются ею как враждебные и потому подрываются ею не по каким-либо содержательным соображениям, но в первую очередь просто потому, что правящая бюрократия России в силу своего нарастающего разложения в принципе не приемлет никаких ценностей, кроме ничем не ограниченной свободы воровства и вымогательства, а также слепого и нерассуждающего подчинения ей и повиновения любым ее указаниям.

Конечно, сегодняшняя оппозиция во всем богатстве ее разнообразия и при всей ее энергичности в целом не заслуживает такого страха и настолько гипертрофированной реакции; в самом лучшем случае она годится на удобрения. Преобладающее большинство ее так называемых «лидеров» одновременно и в острой форме страдает нарциссизмом и продажностью, хотя и в разных пропорциях. Они не способны к взаимодействию даже между собой, а органическая неспособность сотрудничать с обычными людьми, не говоря уже о таком необходимом качестве, как умение привлекать на свою сторону их широкие массы, делает их законченными политическими импотентами.

Однако гипертрофированная нетерпимость правящей бюрократии ко всем общественным явлениям, хоть сколько-нибудь нарушающим ее комфорт, не просто является одним из наиболее ярких проявлений глубины ее разложения, но и служит важным фактором предстоящего системного кризиса. Ведь чрезмерно агрессивная реакция государственного аппарата на безопасные в целом элементы общественного организма представляет собой форму политической аллергии, опасной для общества точно так же, как обычная аллергия опасна для отдельно взятого биологического организма.