Дважды соблазненная - Тесса Дэр

— О нет! — Мерри зажала ладонью рот. — Ты не можешь винить себя. — Но увы, очевидно, ему было за что винить себя. И все эти годы он мучился.

У Мередит сжалось сердце, да так сильно, что она едва могла вздохнуть.

Рис покачал головой:

— Не стоило драться с ним. Он хотел избить лошадь. Нужно было просто дать ему избить меня. Ведь я терпел побои множество раз… Одним больше, одним меньше… И тогда ничего бы не случилось.

— Как ты можешь так говорить?! Пожар — это несчастный случай! Ты невиновен, Рис.

— Я не верю в несчастные случаи. И вряд ли имеет значение, виновен я или нет. Мой долг все исправить. Потому что теперь я лорд Эшуорт, хотя долгие годы горячо молился, чтобы не дожить до этого дня.

— Рис, я… — У нее закружилась голова, и она пошатнулась. — Мне нужно сесть, Рис.

Он подвел ее к невысокому крыльцу и усадил на верхнюю ступеньку. Сам же опустился перед ней на одно колено.

— Мерри, я не мог больше скрывать это от тебя. Ты достойна знать правду. И если ты выйдешь за меня…

Мередит была потрясена его словами. Он впервые сказал «если».

— Если ты выйдешь за меня, — медленно повторил Рис, — то станешь каждое утро просыпаться рядом с человеком, виноватым в увечье твоего отца, нищете деревни… и всем прочем. Мне нужно знать, сможешь ли ты с этим жить. — Он протянул к ней ладонь. — Не отвечай прямо сейчас, Мерри. Хорошенько подумай, прежде чем ответить. Ты была права. Я обязан предложить тебе реальный выбор. — Рис накрыл ее руки своими. — И я обещаю: если ты дашь мне шанс, я все исправлю. Клянусь Богом, я стану заботиться о твоем отце до конца его дней. Сделаю все, чтобы жители деревни больше никогда не голодали. И посвящу всю свою силу и решимость души одной цели — сделать тебя счастливой. Я прошу тебя лишь дать мне шанс.

Ее трясло от волнения. Но она молчала.

— Мне нужно это, Мередит. Нужно все исправить. Или я не буду знать, как жить дальше. Пожалуйста, стань моей женой.

Он умолк и зажмурился.

По ее щеке поползла слеза. Господи, как это ужасно! И не потому, что Рис виновен. Даже если он и сбил ту лампу, она, Мередит, никогда не осудила бы его ни за пожар, ни за последствия. Но готова ли она выйти за него, зная, что он считал этот брак чем-то вроде покаяния за те грехи, которые ошибочно приписывал себе.

Да, возможно, она готова, и это хуже всего. Но ведь она так его хотела… А может, действительно позволить ему жить под бременем мнимой вины и навсегда завладеть им? Возможно, она сумела бы обмануть себя, однако… Сможет ли она прожить всю жизнь в обмане? Увы, она боялась заглянуть себе в душу и узнать правду.

— Так ты подумаешь? — спросил Рис.

Мередит заставила себя кивнуть:

— Да, хорошо. Давай поедем домой. Завтра. — А дома все станет ясно. Там она поймет, что делать. — Рис, ты отвезешь меня домой?

— Если ты этого хочешь… — Он нахмурился и поднялся. — Да, конечно.

Всю дорогу домой она без умолку болтала. Рис не думал, что Мередит способна говорить так много — и сказать так мало.

Пока экипаж катился по дорогам Сомерсетшира и Девоншира, фарфор и серебро позванивали в ящиках, и к этим звуком добавлялся щебет Мерри. Вероятно, она опасалась, что если замолчит, то последует его, Риса, очередное шокирующее откровение. Он не знал, как убедить ее, что ему больше нечего скрывать.

Поэтому он просто сидел и слушал. Звуки ее голоса всегда были ему приятны. Иногда она задумывалась, но вскоре находила какую-нибудь совершенно новую тему. Но все они были так или иначе связаны с гостиницей.

— Я решила, что будем делать дальше, как только новое крыло будет закончено, — объявила она. И, не дожидаясь вопросов, продолжала: — Следует помочь мистеру Хэндсфорду привести в порядок его Дом и заново побелить церковь.

Рис молча слушал, зная, что не стоит требовать объяснений.

— В Бате я кое-что поняла. Помнишь прекрасный вид на реку из окон гостиницы? Важен не только внешний вид, но и все, что видит постоялец из своего номера. Церковь и дом мистера Хэндсфорда — прямо напротив гостиницы. Их будет видно из окон новых комнат, поэтому нужно сделать так, чтобы все выглядело как можно лучше. Да и вся деревня должна выглядеть как можно лучше. Чистенькой, веселой, красочной! Возможно, следует покрасить ставни и оконные переплеты в красный цвет.

Рис что-то промычал и отвернулся к окну.

— Но важнее всего — сами постояльцы. Если бы мы только смогли уговорить знатных гостей распространить слухи о нашей деревне.

— Полагаю, что герцога и герцогини будет достаточно.

— Герцога? Ты его знаешь?

— Да, знаю нескольких. Но герцог Морленд кое-чем мне обязан. Тебе очень понравится его жена.

Рис надеялся вскоре пригласить супругов в Девоншир. Но мечтал, что Мерри будет приветствовать их в качестве леди Эшуорт. Не как хозяйка гостиницы «Три гончие».

— О! — Мередит захлопала в ладоши. — Это было бы идеально! Я должна в совершенстве отделать угловую комнату. Герцогский номер!..

Рис невольно вздохнул. Существовало единственное объяснение такой энергии Мередит при постоянных разговорах о гостинице. Она уже готовилась жить без него.

Черт возьми! Он знал, что не стоило говорить ей правду!

Но официально она ему еще не отказала, и у него было время заставить ее передумать. Возможно, так и случится, когда Мерри увидит коттедж. А она давно его не видела. Окна и двери были уже вставлены, крыша покрыта черепицей, и дом выглядел уютным и приветливым. Если же ей нравятся красивые пейзажи, то следовало бы полюбоваться видом из окна спальни. Возможно, ей понравится. Даже наверняка понравится.

Лошади быстро катили экипаж, и к сумеркам они очутились на границе пустоши.

— Далеко еще? — спросила Мередит, вглядываясь в полумрак.

— Десять — двенадцать миль. Еще час-другой.

— Не нравится мне погода. Скоро опустится туман. Мерри взяла коврик из-под сиденья и забилась в угол, накрыв ноги. Рису, сидевшему напротив, она сейчас казалась очень маленькой. И очень далекой.

Туман действительно окутал экипаж, и лошади пошли медленнее. Лампы освещали лишь крошечный участок дороги, но света было достаточно, чтобы благополучно продолжать путь.

Последний час их поездки растянулся до трех, и они въехали в деревню уже поздно ночью.

— Нас сегодня не ожидают, — заметила Мерри. Однако она ошиблась. Едва экипаж остановился во дворе «Трех гончих», из конюшни вышел мужчина. Туман был такой густой, что Рис не сразу узнал Джорджа Лейна. Когда же они вышли из экипажа, старик остановился в двух футах от них.

— Мерри, Рис… — задыхаясь и кашляя, проговорил он. — Слава Богу, вы здесь.

— Отец! — Мередит схватила старика за руку. — Ради всего святого, что случилось? Ты здоров?