Книга о вкусной жизни. Небольшая советская энциклопедия - Александр Левинтов

Засолка грибов — дело небыстрое, обстоятельное, грязь потом еще полдня убираешь, есть время подумать о чем-нибудь опять невеселом.

Не знаю, как другие, а русская культура из-за своей бабской природы, что верно подметил Розанов, сам себя часто клявший бабой, очень оказалась податлива на американское стерильное бескультурье.

Тут надо сразу сказать, с чего это Америка бескультурна, шансы-то у нее всегда были, как и у всех прочих.

Американская модель демократии строится на порочной идее равенства. Как общество ни строй, а оно всегда будет иерархичным и по сути своей не предполагает равенства. Как квадрат ни мни, а круг из него не получится, всегда какая-нибудь иррациональная бесконечная малость напакостит. Вот дали в шестидесятые этническое равенство — ничего, кроме заунывного рэпа, это Америке не принесло. Чуть позже милые дамы добились оглушительных успехов в своем равенстве с мужчинами — институт семьи порушили, и весьма основательно. Это особенно на иммигрантах чувствуется: редкая супружеская пара выдерживает испытание сексуальным равенством.

Шанс же стать культурными американцы утеряли (кажется, окончательно) совсем недавно, добившись очередного равенства: решено жить всем примерно поровну и примерно по сотне лет. Вся страна бросилась к штангам, кроссовкам и станкам по поддержанию физических кондиций. Пошли всякие оздоровительные диеты и комплексы, здоровье и долголетие стали ведущей и даже единственной национальной и личной ценностью. Все остальное — мелочи, которыми можно пренебречь.

Раньше, что в Америке, что в России (СССР), что в Европе, девушка, например, считала, что если молодой человек не знает Хемингуэя (Фолкнера, Достоевского, Шекспира, Сальвадора Дали, что такое акмеизм или хайдеггерианство), то с ним и делать нечего. Теперь же, если у него пять-десять фунтов лишнего веса, то она на него и не посмотрит. Поджарая, от борзых до легавых, нация помешана на собственном похудании настолько, что никто не смотрит на цену продуктов, только на количество калорий в каждой чайной ложке поглощаемого вещества.

Выбор еды, дома ли, в ресторане ли, считается на калории. Поэтому жрать все это не хочется. Американец или американка облизывает ложку не потому, что вкусно, а потому что это некалорийно. Он или она думает при этом: «Слава богу, пронесло мимо свининки, а то пришлось бы лишних два часа бежать завтра в клубе здоровья на месте, но в гору», — и жмурится не столько от полученного удовольствия, сколько освободившись от неполученного самоистязания.

Ясно, что в таких условиях селедочка, сальце, грибочки, борщец, сметанка — все оказывается либо слишком острым, либо жирным, либо вкусным. Нет, уж лучше пожевать в задумчивости о собственном бессмертии травы, похрустеть морковкой для ясности взгляда на свое светлое будущее, запить пару поливитаминных капсул стаканом обезжиренного сока.

Мужскому представителю других культур и этносов эта американская манера глубоко противна и даже отвратительна. Женщины же, в силу своей приспособляемости, быстро начинают подражать всему этому. Они, в отличие от мужчин, не противостоят всем этим обстоятельствам, а слепо и охотно бросаются в омоложение и оздоровление, веря женским журналам с неистовостью исламского фанатика. И требуют от своих растяп соответствовать новым стандартам здоровья и долголетия. И предпочитают ходить в разведенках, чем терпеть рядом с собой нестандартное и недолговечное существо.

Физические кондиции отодвинули в американском общественном сознании все остальное. И до физкульт привет-эпохи духовная жизнь американцев не блистала, а теперь она и вовсе свелась к жеванию попкорна в кинотеатре и воскресным гимнопениям в церкви. А без духовной составляющей всякая культура — лишь набор ритуалов и вещей.

Культура, в отличие от технологии, транслируется от поколения к поколению через систему образования. Это еще Платон утверждал, что необходимо одновременно и мусическое (художественное, творческое) и гимнасическое (построенное на повторении одних и тех же упражнений) образование, идея эта настолько очевидна, что в ХХ веке к ней вернулся Гадамер с его бильд-образованием и форм-образованием.

Американцы же как-то, не заметив сами, оставили в заводе лишь формобразование, доведя его до технологического совершенства и духовного вакуума. И все бы ничего, кабы Америка была какой-нибудь рядовой страной, где можно было бы провести столь рисковый эксперимент. Так ведь на Америку теперь весь мир равняется. И недалек тот день (а, может, он уже настал?), когда никому не понадобятся нежные и наивные письма Макара Девушкина, когда будут гнить на корню неиспользуемые никем опята, когда московская или, не дай Бог, тюменская девочка скажет своему возлюбленному:

— Пельмешек? Да ты с ума сошел! Давай лучше пробежим по морозцу пару миль, глядишь еще на недельку дольше проживем, мой миленький!

Сначала Бог сотворил небо, землю, человека и пиццу. Потом он сотворил Еву и велел ей не класть яблоки в пиццу, потому что они еще незрелые. Но Ева не послушалась Бога. С тех пор мы живем здесь, в пиццу незрелые яблоки не кладут, а женщины в муках рожают и борются за свои права.

Потом Каин и Авель готовили пиццу Богу, но у Каина она подгорела, и он убил за это своего брата. Когда идею пиццы совсем извратили и стали делать вместо нее расстегаи и блины с селедочкой, Бог наслал на землю потоп.

Исав продал Иакову свое первородство за кусок пиццы. В Содоме стали использовать вместо пепперони останкинскую по два двадцать, и Бог был вынужден стереть с лица земли все Десятиградие, но там до сих пор смердит этой колбасой (артикул 2403–56). Моисей, когда и Десять казней египетских не помогли начать Исход, забросал фараона мороженой пиццей, и тот наконец отпустил евреев восвояси. В пустыне Бог кормил их небесной пиццей, а потом Иисус Навин истребил филистимлян за употребление неправильного сыра.

Первую пиццу сделали в Китае, во времена императоров династии Цин, но в новейших учебниках по истории Украины утверждается, что первыми ее ели гайдамаки и было это в палеозое, еще до динозавров.

Спартак, игравший тогда за римскую «Рому», поднял восстание, но в финале проиграл Крассу («Интер», Милан), и после этого пиццу стали есть все, включая непокорных фракийцев.

Платон сказал: «Пицца прежде вещей»; Аристотель его поправил:

«Пицца — это вещь»; а Росцеллин сказал: «Вещи прежде пиццы», и тогда настало темное Средневековье. Крестоносцы и конкистадоры насаждали пиццу по всему миру. Колумб первым понял, чего в ней не хватает, и поехал в Америку за томатной пастой, а заодно привез оттуда в Европу картошку и «Макдоналдс». К чести последнего надо признать, что чума к нам пришла из Азии. Магеллан пытался доказать, что Земля имеет форму пиццы. Он пошел дальше Колумба и там лег в основу знаменитой полинезийской пиццы мауи-зауи.

Никейский Вселенский Собор постановил вращать тесто для пиццы по солнцу, а противоположное вращение признал за ересь. Инквизиция предала огню, четвертованию и гонениям 24 648 еретичек и 967 451 еретика за неправильное вращение теста, но потом было признано, что для теологически правильного миропонимания это непринципиально. Папа Римский в самом конце второго тысячелетия публично принес сожаления по поводу невинно пострадавших.